Черный снег. Выстрел в будущее - Конторович Александр Сергеевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/63
• Следующая

— Товарищ лейтенант, кто это может быть?

Он чешет в затылке.

— Десантники говорили, что оставили кого-то в заслоне… может быть, они? Да и наш там быть должен, лейтенант Горбатов. Правда, не совсем там… но все может случиться.

Прислушиваюсь к выстрелам. Автомат время от времени дает короткие очереди и замолкает. Звуки не сдвигаются с места. Стрелок ранен?

Километра три… может, чуть побольше — в лесу звуки размываются, и дистанцию точно не определить.

— Так! — поворачиваюсь к бойцам. — Построение боевое! Ушки на макушке, патроны дослать! Идем на звуки стрельбы. Лацис!

— Я!

— Засечь ориентир!

Он прислушивается и поворачивается ко мне:

— На ладонь левее вон той высокой сосны, командир!

Точно парень засек, я и сам бы лучше не справился.

— На рожон не лезть, смотреть внимательно! Пошли!

Быстрым шагом наша группа спустилась с холма и направилась в сторону выстрелов.

Протопав по лесу около двух километров, я дал команду остановиться. Выстрелы были уже слышны совсем близко. Перед нами расстилалось нехилое болото. Со слов лейтенанта, проход через него был только один, и находился он чуть левее того места, куда мы вышли.

Именно там и раздавались выстрелы.

Кто с кем воюет?

Пропавший лейтенант или уцелевшие десантники? Сидят у прохода и не пускают туда немцев?

Один автомат?

Вполне может быть и кем-то из десантников.

А винтовка?

Стрелок за все это время выстрелил раза четыре-пять. Не слишком-то это похоже на бой… Что же там, два человека всего воюют?

Обожди-ка… А ведь что-то подобное уже было…

Вспоминаю свой разговор с майором, после того как он сообщил нам о наличии связного и о прорвавшемся к нам парашютисте.

— А как он к вам-то попал? — спрашиваю я у Осадчего, отпивая из кружки горячий чай. — Что ж он так, раненный, и полз издалека?

— Повезло ему, — отвечает особист. — Пуля сквозь мякоть ноги прошла. Чуть левее или правее — кирдык ноге, так там и остался бы лежать. А так считай, что пронесло парня, костыль себе соорудил, да так и шкандыбал в нашу сторону.

— И фрицы не погнались за ним?

— А некому гоняться-то, — пожимает плечами майор. — Они тут больше засадами работают. Посадят пару человек стрелков хороших — те и отстреливают наших по одному. Раненого-то не бросишь. А как утащим его к себе, считай, двух человек еще из боя вывели. Сам-то он идти не может, кто-то должен его назад притащить. Вот и выходит, что подранят немцы двух-трех человек — и вся группа небоеспособна. Все заняты переноской раненых да охраной этих носильщиков. И все — задание сорвано. Немцы — те никуда особенно не спешат, знают, что нам тут уходить некуда. Это же нас время поджимает, а не их. У нас есть нечего было, а у фрицев тут полный порядок. Вот и придумали они такую тактику изуверскую.

Вспоминаю свою первую встречу с парочкой снайперов. Вот оно, значит, как тут все хитро придумано… А я гадал, отчего в тылу засада снайперская сидит?! Кого она тут так пасет? Вот как тут все закручено, выходит… Бойцов вяжут по рукам и ногам ранеными, а потом наводят на еле ползущую группу других фрицев. Изящно тут немцы завернули, нечего сказать… Да и на дороге в монастырь у них тоже снайпер в засаде сидел.

Значит, здесь, скорее всего, одна из таких групп…

Вывернемся мы сейчас из болота — и аккурат под снайперскую засаду и попадем. И тут уже всем станет не до смеха.

В двух словах поясняю всем обстановку и рассаживаю стеречь подходы к тропе. Мне там, куда я пойду сейчас, многолюдство вообще не нужно. Второго человека и заметят скорее. А снайперов много быть не должно — пара-тройка человек, не более. Если удачно подойти, можно бяку им неплохую сотворить. С дальней-то дистанции лупить — себе дороже выйдет. Уж опытному снайперу я так и вообще не противник. Слепит он меня в момент и ухом не поведет.

Потихоньку добираюсь к проходу в болоте. Сейчас тут тихо, автоматчик уже не стреляет, замолк и снайпер. В трофейный же бинокль просматриваю свой дальнейший путь. Перешеек зарос густой травой, уже порядком пожухлой и увядшей. Следов на ней я не вижу, и никакого присутствия людей поблизости тоже не наблюдается. Ну что — вперед?

Осторожно продвигаюсь метров на пятьдесят. Оглядываюсь. Тихо по-прежнему. Неужто уже заземлили автоматчика? Жаль…

Еще полста метров — впереди уже видно кустики на берегу. Стараюсь не задевать веточек и траву особенно не приминать — со стороны это неплохо видно.

Так… впереди кустики. Относительно густые, к ним справа еще роща примыкает. Вдоль кустов и в нее? Логично. И потому абсолютно предсказуемо. Если снайпер сидит напротив перешейка (а где ж ему еще сидеть — не совсем же он лопух?), то как раз в том направлении он должен, просто глаз не смыкая, смотреть.

Сколько до леса? Если отсюда — метров четыреста. Для снайпера — самая рабочая дистанция.

Стало быть, выход из перешейка он видит. Или нет? Кустики… да, пожалуй, что помешают…

Нет, всего выхода он не просматривает. А вот это уже неправильно! Немец — он аккуратист! Дали задание — перекрыть проход, и это будет сделано. Как — другой вопрос.

А действительно — как?

Первое, что приходит на ум, — мины! Заминировать левую сторону перешейка, и тогда можно уже спокойно пасти его правую часть.

Логично?

Вполне.

Так, посчитаем…

Ширина предположительно минируемой части… метров двадцать. Сколько мин надобно сюда воткнуть, чтоб с гарантией?

А каких, кстати говоря?

Нажимных? С десяток — не меньше. А какие еще у них мины в сорок первом были? Натяжные? Не помню таких… Они вроде бы у них позже появились.

Хорошо, пусть нажимные мины будут. Десяток. Это в том случае, если их сами немцы сюда на горбу и притащат. Угу… еду оставят, еще чего-нибудь для дела полезное и мин в рюкзаки понапихают.

Представив себе снайпера, ковыряющегося в земле своими «музыкальными» пальцами, я только хмыкнул.

А ведь еще и следы своей работы замести надо. Да и просто следы спрятать — не по воздуху же он сюда летел? Ага, и с этого положения, прямо на лету, мины ставил.

Угу… чай, не двадцать первый век-то! Мы и в то время так не могли, что уж про нынешние времена говорить!

Нет здесь мин.

А что есть?

Внимательно осматриваю в бинокль кусты…

Точно — снайперы здесь сидят! Вон, у самой земли веточек на кустах нет — обломаны или срезаны. Когда стоишь, куст вроде бы целый, и есть ощущение, что тебя за ним и не видать. Угу, всего не видать… окромя ног. Они-то в эти прорехи в листве очень даже хорошо просматриваются. Можно, конечно, и ползком этот участок преодолеть… только вот видимость-то будет куда как более полная.

Стало быть, кустики помехой этим стрелкам не будут.

Хорошо это не есть…

Однако же ждать долго никак невозможно — времени у меня явно не вагон.

Критически осматриваю кромку болота. Вот уж куда лезть совершенно неохота. А придется… другой-то дороги тут нет. Все прочие пути немцы наверняка просматривают, и подставлять собственную голову под пули, надеясь на их невнимательность, как-то не тянуло.

Под локтями и коленями захлюпало — болото приветствовало очередного балбеса. Ну кому, в здравом уме и твердой памяти, взбредет в голову мысль лезть в эту грязь, когда рядом есть сухая тропа? Вот и немцы думали аналогично. Во всяком случае — я на это рассчитывал. А вот насколько мои расчеты верны… Это уже отдельная тема для разговора, и проверить справедливость данных суждений можно только на практике. Чем я сейчас и занимаюсь, меся локтями и брюхом жидкую грязь.

— Отто, где этот русский?

— Не вижу… он более не показывался. Я смотрю на это место постоянно, но никакого движения больше не замечал.

— Хм… Ну ладно, подождем. Нам спешить некуда…

• Предыдущая
• 27/63
• Следующая