Reconnect. Два мира - Васильев Соломон - Страница 2

   А еще ноу-хау - стерео-реклама, квинтэссенция изуверской мысли, мечта любого рекламиста. Собственно, промышленные стереоэкраны не для того придумали, но как прижилось! Поставили один такой экран на центральном вокзале и показывали по нему чёрт знает что. То филейные части младенцев, упакованных в новомодные подгузники. То филейные части девушек, не упакованных уже ни во что, кроме очередного "крема для загара в условиях истончившегося озонового слоя"... И ведь какой ажиотаж был вокруг самого первого большого стерео - особенно с рекламой того самого крема для загара...

   Таким он был раньше - центр.

   Теперь рекламы значительно поубавилось, стерео закрыли как нерентабельное, половину видео перебила шпана а вторая половина просто не работала, и остались одни только баннеры да растяжки - доживать свой век под всеми капризами природы, словно древние вымершие динозавры. Машин и людей тоже стало значительно меньше, по сравнению со старыми добрыми временами улицы практически обезлюдели.

   Пешеходы больше не боялись переходить улицу в недозволенно месте, глючные светофоры больше не устраивали пробок в пару тысяч машин, да и проехать человеку, не имеющему водительских прав и не обладающего достаточными навыками для получения оных, стало вполне реально - и это-то в краевом центре... Но все-таки она вела очень осторожно.

   Вот мимо проплыл парк, в центре площадки замощенной плиткой застыли две статуи - мужчина и женщина - протянув друг другу руки и уже много лет радуясь предстоящей встрече, которая все никак не произойдёт. Скамейки возле них пустовали, только какой-то человек зябко ёжась под ветром разглядывал объявление, приклеенное к постаменту.

   Вот недостроенная станция метро - заваренные наглухо двери соседствовали с совершенным отсутствием передней стены, на месте которой раньше была застеклённая витрина, а теперь остался лишь металлический каркас, уже начинающий ржаветь. Почти восемьдесят лет разговоров о метро, пять лет проектирования и строительства, десятки миллионов расходов - все типично по-русски, с размахом - законченная первая линия, почти законченные две первых станции, приближается торжественное открытие... Оно так и не заработало ни разу.

   А вот и общественная Станция. Высотный корпус, чистенький фасад обремененный футуристическим дизайном, вымытые (и уж конечно нетронутые) витрины с застывшими за ними манекенами, огромный фирменный логотип над входом - земля-"триколор" на фоне черной с серебром аббревиатуры - и просторная стоянка, забитая почти до отказа. Кажется, будто половина машин города собрались на ней, или уж во всяком случае - со всех окрестных кварталов.

   Парковка бесплатная. "Трайтек" заботится о нуждах всех людей: цены на Станциях и так выше, чем по абонентской подписке, так неужто мы еще будем грабить клиентов парковочными счетами?

   Забрав документы и поставив забрызганный грязью "Раф" на сигнализацию, она вступила под сень Станции.

   1-2

   Цепочка факелов растянулась, словно огненные капли на невидимой в темноте нити. Гончие шли по следу. Они двигались бесшумно, как тени прочесывая лес, не оставляя следов и даже звук их шагов нельзя было услышать, как будто они вовсе не имеют плоти и под их ногами никогда не хрустит старый валежник, не шелестит сухая листва. Они словно призраки шли и день, и ночь, без перерывов, не останавливаясь даже ради еды и отдыха, они не спрашивали ни у кого дороги и ни в чем не нуждались, кроме информации. Они искали Кьяру, и занимались этим уже довольно давно. Если в мире и была какая-то вещь, способная остановить Гончих или сбить их со следа, то знали ее лишь сами Гончие. Во всяком случае, ни одной из их жертв эту вещь пока выяснить не удалось.

   Кьяра же в данный момент висела на высоте трехэтажного дома, и единственное, что удерживало ее от падения вниз, была рука, перехватившая ее за талию. Вторая рука закрывала рот, впрочем, боязнь высоты и так не дала бы ей закричать - бывают моменты, когда человек не в силах пошевелить и пальцем, даже ради спасения собственной жизни. Она боялась пошевелиться.

   Какая идея может быть еще более дурацкой, чем намерение отсидеться на "втором этаже" леса, "первый этаж" которого - фактически пустыня, "третий" - населен неизвестно чем, леса, где деревья ростом чуть ли не в полсотню метров, а возрастом дадут фору всей местной цивилизации, леса, где по всем рассказам обитают призраки и имеется собственный древний Страж?

   И что может быть страшнее, чем висеть теперь вот так, во тьме, беспомощно раскинув руки и чувствуя какую-то опору лишь под носками сапог - но как раз под таким углом, который не позволит никоим образом задержаться на данной опоре даже и на секунду?

   Если только он отпустит руку.

   Или если рука устанет... Но если это Страж, то на усталость рассчитывать не придется - скорее уже он решит потешить еще разок свое извращенное чувство юмора и сбросить ее на головы Гончим.

   "Как глупо!"

   И ведь даже не понятно, как ему удалось поставить ее в такую... позу... ситуацию! Ведь только что на поясе был защелкнут основной карабин, да еще второй со страховочной веревкой, как там она называется у верхолазов?!

   Шепот был как шелест сухих листьев, а впрочем, у страха ведь глаза велики.

   - В Чаще теряются те, кто не хочет быть найден. В Чаще теряются и те, кто хочет найти. Никто не заходит в Чащу, если он не потерян... Чаща любит тишину.

   Он отпустил руку... ту, что закрывала Кьярин рот. Но поскольку кодовая фраза уже была произнесена, то разговаривать или даже просто пискнуть она уже могла.

   Цепочка факелов внизу распалась, огненные капли сорвались со своей невидимой нити и растеклись, обозначая контуры многолучевой звезды. Гончие расширяли вектор поисков - они пока не знали, каким образом Кьяра поднялась наверх. Одно только непонятно - зачем им факелы в данном случае?..

   Лес шелестел, тихо и зловеще поскрипывали огромные стволы и ветви, что-то стрекотало и ухало там, наверху, где в десятках метров над землей разворачиваются огромные кроны, застилающие ночное небо. Свет звезд не в силах пробиться сквозь полог сотен тысяч листьев - да что там, даже в солнечный день внизу всегда царил полумрак. Теперь же тьма скрывала почти все, и Кьяра могла видеть лишь очертания фигуры, поставившей ее на ноги рядом с собой - словно призрак леса, так же как и Гончие, он внушал безотчетный страх.

   "Никто никогда не видел Стража. А если кто-то и видел, то потом уж рассказать не мог. Так что тут могут быть варианты. Может, это просто один из призраков леса. Очень хочется надеяться. Да, очень хочется. Надежда умирает последней, правда ведь?" Язык сковала немота и бежать стало совершенно некуда... даже спрыгнуть, вопреки пережитому ужасу, нельзя - чужая рука крепко сжимала ее пояс. Вновь голос листьев, мертвых, опавших, шуршащих под ветром осенних листьев:

   - Чаща любит послушание. И тишину. Будь тише травы. И слушайся ветра. Тогда Чаща не причинит тебе вреда.

   Еще несколько кодовых фраз - повторенных дважды, для закрепления результата. Слово тоже есть Сила. Она попыталась сглотнуть, но пересохшее горло только стало саднить еще больше. Призрак потянул ее за пояс, даже руку Его нельзя было рассмотреть - словно сотканный из туманной дымки, из ночной прохлады, Он смешивался с окружающей тьмой, а возможно, и являлся ее неотъемлемой частью.

   - Слушайся ветра... Чаща любит сон.

   Что бы там ни было, но уж на сон это никак не походило, а после него всякое снаряжение имеющее отношение к лазанию по гигантским древним деревьям пропало начисто. Вместе со скатанной в тюк постелью и походной сумкой.

   Не говоря уже об оружии.

   Тяжелый сырой туман оседал где-то гораздо выше, задерживаясь на толстых кожистых листьях, но воздух все равно был достаточно сырым, чтобы высасывать из тела все излишки тепла и ощущение комфорта. Впрочем, верхняя одежда не пропитывалась водой, и даже не особенно сырела. Только вот постоянное ощущение промозглости и холода не давало покоя и вытягивало последние силы.