Reconnect. Два мира - Васильев Соломон - Страница 17

   Она-то к новичкам не принадлежала.

   А потом появилось то, что любители старой фантастики сходу окрестили "дип-горячкой".

   Но это уже было потом...

   - Аринка, что случилось?

   Всхлипнула, громко потянув носом, и уткнулась им же в ладонь. И, прежде чем он вылез из машины, упруго поднялась с земли. Обошла машину по кругу, касаясь тёплого капота и каким-то автоматическим движением отряхивая штаны.

   - Обидел кто?

   - Не важно. Поехали на откос, а?

   - Прямо сейчас? - растерянно. - А ужин?

   - Тебе шашлык купим, - девушка пожала плечами, усаживаясь в салон. Хлопнула дверью, поморщилась - слишком громко - и отвернулась к стеклу. - А я есть не хочу.

   Пауза. Тихая вечерняя погода, где-то поблизости лает собака, приглушённо доносится шум с шоссе, и достаточно явно - голоса ссорящихся людей. Вот открылось какое-то из верхних окон и можно уже различить слова ссорящихся... Арина ещё больше отвернулась, почти уткнувшись носом в стекло.

   Рокот заводящегося мотора разом заглушил крики. Пока Саша разворачивал машину, девушка смотрела, как вертится под колёсами земля, укатанная площадка сменяется засохшей грязью со следами шин и, наконец, асфальтовым покрытием. Проезжая через город, оба молчали. Арина думала о чём-то своём, Саша с напускным усердием следил за дорогой. Впрочем, на самом-то деле напускным оно не было - просто он не умел иначе показать, что не станет лезть, куда не просят.

   За это она ему была благодарна. Потому что когда перед глазами колышется мокрая пелена, и надо её куда-то деть, сморгнуть осторожно и незаметно вытереть кончиком пальца, разговаривать не хочется. Столько стараний зазря: голос ведь сразу выдаст, с головой...

   Саша притормозил возле шашлычной. Пока он ходил за заказом, Арина слазила на заднее сиденье и взяла кофту. Валялась там всегда одна, под такие вот случаи. Как всё-таки хорошо, что есть Сашка...

   Они молчали до самого откоса. А потом разговаривать уже было можно: они организовывали быт. Из багажника извлечён был кусок брезента и торжественно расстелен на развилке двух тропиной, под большим деревом - одна тропка забиралась оттуда на сам откос, а другая сбегала вниз, в заросшее терновником русло пересохшего ручья и дальше, ко дну балки. А потом можно было есть шашлык, смотреть на ранние летние звёзды и обсуждать всякую ерунду - от репеллента против комаров (не действует, зараза!) до способов ловли степных сусликов. На этой-то теме и затренькал мобильник.

   - Угадай мелодию, - пробурчала Арина, принимая вызов. Саша деликатно отвернулся. - Чего такое?.. Ага... Угу... Нет, я к подруге пойду... У меня их много? - ехидно. - Из универа которая... Ага, со мной... И заберёт... Не знаю, утром... Только туда не звони, её отцу мобильник аппаратуру сбивает. Ну откуда я знаю, какую? Всё, пока. Бля-ааа! - с чувством. - Ну, ты только подумай...

   - Опять подруга?

   - Опять, - девушка плюхнулась на спину, заложив руки за голову. - Опять нет никакой подруги. Она в Астрахань с утра уехала, с родителями вместе, - помолчала, некультурно обкусывая с пальца заусениц. - Не пойду я домой. "Лучше смерть, чем бессилие". Под знамя Сен-Дени!

   - Аря, почему ты с ними не поговоришь?

   - А меня слушают? - перевернулась на живот, в глазах блестит живейший интерес. Смотрит. Александр нехотя встал, принялся собирать с земли пластиковую посуду с остатками "ужина на природе". - Сашка, это же старый спор, сколько раз ты меня убедить пытаешься, что нельзя с ними ссориться. Ну, ты же взрослый человек... вроде... ну и оставь ты эту тему в покое, наконец...

   - ...и лучше подумай, как тебе меня развлекать до завтрашнего утра, - передразнил он. - Допрыгаешься ты, Арька, попомни мои слова. Не уходи от проблемы, она ведь от этого не девается никуда.

   Нечего ответить. Выяснит родитель, что дочь вместо подруги проводит ночное время с собственным водителем, и плохо будет обоим. Какая разница, если дочь в это время не помышляет ни о чём, кроме ночной рыбалки, чтения книг и игр в каком-нибудь клубе. Какая разница, что водитель в принципе согласен проводить время так же. Какая, в конце-концов, разница - нет интима, так будет. Он же - стервец! - того и ждёт, а ты куда смотрела, от тебя не ожидал, не ожидал...

   - А и плевать, - меланхолично заявила девушка, болтая в воздухе ногой. - Поехали лучше на пляж, вода сейчас как молоко...

   Обед тогда накрыли в большой светлой гостиной. В открытые окна из сада лился солнечный свет пополам с "целебными ароматами" каких-то там экзотических маминых трав. Тихонько скрипели плетёные кресла, когда люди привставали, чтобы взять что-нибудь с другого края стола. Изредка раздавалось звяканье фарфора о фарфор, когда опускались на блюдца чашки с чаем. Вадима уже куда-то унесло "по делам", а Арина как раз ела хлеб с джемом, когда отец, отложив в сторону газету, бросил невзначай:

   - Кстати... ты уже попрощалась с Александром?

   Арина замерла на секунду, потом вынула ненадкушенный хлеб изо рта. Спросила подозрительно:

   - А куда это он собирается?

   - Ты разве не знала? Он утром уволился. Уезжает домой в Волгоград.

   - То есть как... в Волгоград? Уволился? - тупо повторила девушка. - Зачем?

   Отец пожал плечами, уже раскрывая новую газету.

   - Нашёл другую работу, очевидно.

   Мама встала, суетливо собирая со стола грязную посуду. Арина всё так же тупо смотрела, как она двигается. Потом заметила, что всё ещё держит кусок хлеба с джемом в руке, и молча положила его на блюдце.

   - Твоих рук дело?

   - Арина, - мама осуждающе нахмурила брови. - Что ты отцу говоришь?

   - Нет, почему же, пусть говорит, - всё так же, не отрываясь от газеты, ответил отец. - Новую работу я ему нашёл, а желание уйти он выразил сам. Не держать же человека.

   - Вот так, значит...

   Мама ушла в кухню, неся стопку тарелок. Загремела там какой-то кастрюлей, явно сохраняя нейтралитет. Отец ответил неожиданно резко, что не вязалось с его внешностью. На секунду Арина опешила.

   - Да, так. Пока он тебе окончательно голову не заморочил, лучше будет, если вы перестанете общаться.

   - Да с чего ты решил, что...

   - Аря, ты ещё ребёнок, а он - взрослый мужчина. Я сам мужчина, много лет на свете прожил и могу понять. Аря! Арина! Вернись, кому сказал!

   - Говорила я тебе, не трогай её, - осуждающе раздалось из кухни. - Люди бегают, ищут, а у нас всё на глазах! Нет, тебе надо обязательно лезть! Прямо как твой папа, перестраховщик проклятый...

   И понеслось...

   А из трубки женский голос всё повторял, как заведённая пластинка: "Абонент находится вне зоны действия или номер временно заблокирован".

   ...Магазин встретил суетой. Эту суету и смысла-то описывать нет, каждый человек, который хоть раз в жизни был в огромном супермаркете с тучами покупателей и толпой затурканных "менеджеров по продажам" может вполне самостоятельно нарисовать себе картинку происходящего столпотворения. А тем, которые указанное место не посещали, пересказывать всё равно бесполезно... это надо видеть.

   Девушка видела только куртку.

   Точнее, не только. Но сначала - куртку. Ярко-синяя куртка на чьём-то там пуху, сто пятьдесят долларов. На кассу, пожалуйста. Потом ещё был спортивный костюм, пара смен белья, новая футболка... С шапкой вышло не очень - очень хотелось купить новую, но ещё больше не хотелось снимать старую, показывая далеко несвежие волосы... Пришлось забыть о ней.

   Да что вы говорите, новая карта под скидку? И сколько там? А можно сначала её, а потом уже посчитать?.. Ах, вы так и делаете... Пожалуйста-за-покупку...

   Деньги ещё оставались, и вполне хватало. И дальше... Мысли потекли чётко и вполне уверенно. На самом деле, уезжая, она поддалась чувствам, и не более того. А сейчас следовало взять себя в руки и начать, наконец, действовать. Ещё днём, выходя из магазина, она заметила, как шёл к своей машине милиционер, что-то выговаривая в рацию. А шёл он мимо ряда машин, в котором стояла и её собственная - и вот беда, с номеров у неё кто-то рифлёной подошвой соскоблил грязь, открывая цифры на всеобщее обозрение...