Меченосец - Кук Глен Чарльз - Страница 23

Демон язвил без передышки. Тайс хоть молчун, а этот уже вывалил все последние сплетни вентимильского двора и преисподней. Затем башка предложила разведать дорогу. Из доброты, конечно.

— Только развоплоти меня, и все, — тараторил бес. — Заклятие простейшее, любой дурак справится.

В мозгу снова прозвенел тревожный колокольчик.

— Спасибо, сам обойдусь.

Едва слышно прошелестел из глубины тоалов смех — точно, уловка была.

Рогала не шел из головы. Что с ним? Ощущение отдалившейся погони пропало. Если уж хочешь достичь библиотеки, нужно рассуждать по-гномьи. Никаких сантиментов, все ради цели, лишнее прочь. Плевать на остальных, они — разменные пешки.

Тошнит от такой философии. Как хорошо, что еще не стал мыслить как Рогала.

Около полуночи наткнулись на усадьбу, и Готфриду вдруг взгрустнулось, захотелось домой, под родительский кров. Ага, в самом деле кто-то из попавших под Добендье охотников родился здесь. Как его оплакивают!

Выудив в омуте памяти духи вентимильцев, юноша двинулся к хозяйству, знаменитому коневодством. Он прокрался к стойлам и вывел двух скакунов. Интересно, как скоро их пропажу заметят? Свяжут ли с бегством Меченосца?

Путники поначалу двинулись на запад, затем повернули на север, собираясь обойти Дедеру кругом: подобный маршрут не столь очевиден, как прежний прямой.

Судьба ли, удача ли, милость Зухры, но снова везло. Даже днем никто не препятствовал, хотя проезжали усадьбу за усадьбой и сотни людей с любопытством глазели вслед.

Весь день гнали из последних сил. Лойда так устала, что и жаловаться не могла. Ближе к вечеру, выбирая безлюдные дороги, повернули на восток, а на закате оказались прямо к северу от Дедеры. Снежные пики Хромога в последних солнечных лучах закрывали горизонт исполинской челюстью с окровавленными клыками. Готфрид не останавливался.

А затем появился тоал. Откуда, как — непонятно. Юноша оглянулся, и вот он в почтительном отдалении — зияющая чернота на вороном жеребце, хотя тремя минутами ранее его не было. Похоже, тот самый, с которым Меченосец бился у бильгорской границы — ощущение сходное, и копье сияет в подступающей темноте. Атаковать мертвец явно не собирался.

— На кой ему драться? — проворчал Гасиох. — Он просто за мечом присматривает.

— Сражения с ним все равно не избежать, — сказал юноша, содрогнувшись.

Очень не хотелось, чтоб еще одна жуткая тварь поселилась на краю рассудка. А вдруг оба духа начнут драться за него, будто шакалы — за падаль?

— Лойда ехать не может, — заметил Готфрид.

Он ожидал, что демон выдаст совет в духе Рогалы — дескать, плевать на девку, — но тот удивил:

— Так остановись, и пусть она передохнет. Тоал тебя не тронет. Даже позаботится, чтоб и другие не потревожили.

— Это почему?

— Ему ж приказали проследить, чтоб меч кому не надо не попал, — объяснил словоохотливый демон. — И он исполнит повеление, уж будь уверен.

— Тебе-то откуда знать?

— Ох, погубит меня болтовня. — Башка хихикнула. — Знаю, и все. Хочешь верь, хочешь нет.

Готфрид поверил, а что еще оставалось? Путники доехали до ближайшего леска и устроились на ночлег. Лойда прижалась к юноше, согреваясь, и тут же уснула. Неутомимый мертвый вождь остался сторожить в сотне ярдов. Меченосец, как мог, отгонял сон, но не выдержал. Он проспал до утра без сновидений, кошмары не тревожили: верно, его тоал развлекался беседой с приятелем.

К вящему удивлению, парень проснулся целым и невредимым, с мечом под рукой. Тоал торчал статуей, уставившись на дорогу. Надо думать, Гасиох и тут не ошибся: не только Алер к Добендье тянется.

Прислушавшись к вождю внутри, Готфрид понял: скверно дела пошли у Вентимильи. Невенка Нерода и мертвецы отбились от рук: самоуправничают за спиной миньяка, вредят и, похоже, действительно не хотят, чтобы зачарованный клинок попал тому в руки. Но почему? Призрака прямо распирало весельем, чтоб ему!

— Эй, Гасиох!

Интересно, демоны вообще отдыхают? Башка зашевелилась, зевнула, изображая крайнюю заспанность.

— Ну чего?

— Что на западе делается?

— Спит народ. Ночь потому что. И здесь бы спокойно…

— Что там с войной?

— Ничего особенного. — Будь у демона плечи, точно бы ими пожал, но и в отсутствие оных безразличие изобразил убедительно. — Завяз миньяк в резне. Тут уж у кого первого солдаты кончатся.

Готфрид припомнил отзывы Рогалы о правителе Вентимильи.

— Алер — хороший колдун, но, наверное, полководец так себе, — процитировал он гнома.

— Именно.

— А войска, надо думать, это уже поняли?

Демон не ответил. Должно быть, Готфрид угадал. Теперь-то ясно: Вентимилья больше не едина. Армия волнуется, командиры сомневаются. Яд раздора просочился с запада и сюда. Наверняка дело в Нероде.

Значит, ухо надо держать востро: теперь меча хотят двое, и обоим наплевать, что станет с Готфридом из Касалифа.

А может, на этом удастся сыграть? Но сейчас главное — достичь библиотеки. Обязательно. Без нее никак. Не Зухра ли внушила столь странную, ничем разумным не подкрепленную уверенность?

Готфрид разбудил Лойду.

— Вставай, пора ехать!

Девушка осмотрелась, заметила тоала.

— Он все еще здесь!

— Да. Боюсь, он покамест от нас не отстанет.

Наспех проглотили холодный завтрак. Лошади явно не хотели пускаться в путешествие. Гасиох на расспросы отвечал пространно, живо и вдохновенно, но толком так ничего и не сказал. Скверное начало дня.

— Поехали, Лойда. Нам еще далеко.

Карта, всплывшая в сознании, пугала юношу, хотя чужие памяти единогласно твердили: путь легче, чем кажется.

Снова поскакали во весь опор. Нужно было не только опередить вентимильцев, не дать им перекрыть вход в библиотеку, но и попасть туда до Нероды. Может, и тоал выжидает, потому что чувствует скорое прибытие хозяина?

Около полудня достигли предгорий. Погоня выросла до настоящего королевского эскорта. Готфрид гнал все быстрее.

Появилась летучая тварь, закружила над головами. На дракона, носившего Нероду в Гудермуте, не похожа, и кто на ней — не разобрать. Но седок точно есть. Тоал держится в двух сотнях ярдов, не больше и не меньше, далеко позади — вентимильцы. Интересно, на чьей они стороне?

Очевидно, насчет его цели ни у кого сомнений не осталось. Забрался в самый глухой угол страны, торопится. Хотя, конечно, и здесь усадьбы лепятся к холмам, изрезанным террасами, но, кроме библиотеки, нет ничего примечательного. «Ничего», — повторили эхом чужие памяти.

Преследователи не вмешиваются — значит, им тоже нужно, чтоб Меченосец достиг цели. Может, сам того не зная, он исполняет желание Нероды? Напрасно загоняет коней, мучает себя и Лойду?

Рассудок твердил одно, а страх и тревога, накапливавшиеся изо дня в день, — другое. Если б Рогала был рядом! Он бы посоветовал, выручил…

— Ладно, рискнем, — пробормотал Готфрид.

Время положиться на авось. Он придержал коня, пустил его шагом.

Эскорт тоже пошел медленнее, но по-прежнему не угрожал ни единым движением. Только тоал чуть приблизился.

Крестьяне с ферм на окрестных склонах бросили работу и выстроились на межах, глазея на путников, будто на парад. Завидев Меченосца, многие отступали, удирали и даже прятались. Готфрид ощущал себя сильным и властным — так, как прежде чувствовал себя лишь с мечом в руках.

До библиотеки юноша добрался раньше, чем рассчитывал, и там нашел ответы на все загадки. Там узнал, почему никто не преграждал путь, почему крестьяне не трудятся.

В пещере его ждал миньяк Алер.

Готфрид — рука на эфесе — кинулся на вентимильца. Гасиох захохотал.

Снова, будто растешь, смотришь на смертных сверху вниз. И воет в ножнах Добендье, требуя свободы и крови.

Свита миньяка, воины да колдуны, отпрянула. Конь Меченосца вздыбился, замолотил копытами, заржал. Вперед — смять, раздавить!

Но Алер не двинулся с места.