Тайный сыск царя Гороха. (Пенталогия) - Белянин Андрей Олегович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/242
- Следующая
– Эй, деревенщина! Вали отсюда, чтобы духу твоего здесь не было, нам нужен только участковый, – неуверенно предложил высокий.
– Ну да… Я уйду, а вы тут песни петь начнете! Не позволю управление милиции без головы оставить. Посторонись, батюшка сыскной воевода, у меня руки чешутся! – С этими словами Митяй небрежным движением оторвал от забора толстенькую неструганую доску, и началось…
Нет, я не вмешивался. Отошел в уголок и наблюдал, как он их гоняет. Посмотреть было на что. Доска свистела пропеллером, издавая чмокающий звук при каждом попадании. Митька только приговаривал:
– Я вам покажу, убогие, как милицию не уважать!
Нищие попались не из трусливых и действовали с хваткой опытных головорезов, но исход битвы был предрешен. Самым последним упал тот высокий тип, что на меня наезжал. Он уже пытался удрать, когда неумолимая доска с треском переломилась о его голову. Мы осмотрели тела. Все шестеро оказались живы, хотя и с различными степенями увечья. Что ж… если впредь захотят вновь изображать калек, то теперь у них это получится гораздо реалистичнее.
– Вяжи их, напарник! – попросил я разгоряченного Митяя. – От лица царя Гороха и себя лично объявляю тебе очередную благодарность! Обязательно сообщу о твоем поступке государю и представлю к награждению медалью «За отвагу».
– Рад стараться, воевода-батюшка! – восторженно рявкнул он, скручивая бессознательным жертвам руки за спиной их же поясами.
– Где ты научился так драться? – полюбопытствовал я. – Мне только в кино доводилось видеть, как один побеждает шестерых.
– Дык… что ж тут особенного! – засмущался парень. – Дубьем махать мы привычные. Можно сказать, с детства этому делу обучены. У нас ведь как… деревенька маленькая, до столицы далеко, до лесу близко. Летом ишо ничего, а вот как зима, так совсем туго. Прижмет из избы выйти по нужде, ну и сразу с собой два кола и берешь. Один в снег воткнешь да за него держишься, а другим – волков отгоняешь. Они с голоду прямо так и шастают. Да и мороз крепок – не будешь двигаться – все свое добро как есть отморозишь! Вот я колом махать и выучился…
Да уж, наплел так наплел. Прямо какой-то научный фантаст…. Кто его разберет, где тут правда, а где лапша на уши? Гадать бесполезно, оставалось лишь поправить фуражку на голове и сохранять серьезное выражение лица.
– А теперь давай бегом за стрельцами. Я посторожу здесь. Ты ориентируешься в этих поворотах?
– Ори-еы… чего?
– Я имею в виду, ты сможешь найти дорогу назад? Мы столько плутали в этих грязных закоулках…
– Не извольте беспокоиться, Никита Иванович. Дорогу мы завсегда отыщем, и стрельцов на подмогу я вам мигом доставлю, одна нога здесь, другая уже там.
Молодца словно ветром сдуло. Я еще раз внимательно осмотрел валявшееся оружие нападавших. На ножах и кастетах оказались уже знакомые мне характерные зазубрины. Снимать с кого-нибудь штаны для более точного экспертного заключения как-то не хотелось… Я и без того был уверен, что это те самые шамаханы с мышкинского подворья.
– А вот и мы, батюшка участковый! Бежали борзо, как псы охотничьи. Вон цельный десяток стрельцов с базару привел, все при оружии и приказов ожидать изволют с готовностью! Весь город так и бурлит, все ищут шамаханов беззаконных. По деревням разъезды царские шастают, на стенах охрана удвоена, бояре дружины со своих дворов под копье ставят, горожане ополчение собирают. Не пожалеем живота за Отечество!
– Болтун… Хватит орать. Эй, ребята, берите всех шестерых и кидайте в пыточную. Кому надо, окажите первую помощь, тут у некоторых явно кости переломаны.
– Слушаемся, сыскной воевода! А кто енти калеки перехожие?
– Те самые шамаханы, которых вы ищете.
Я показал зазубренное оружие. Стрельцы удивленно закивали, поплевали на ладошки и похватали пленников в охапку. Диверсанты были не в том состоянии, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Из тупика мы вышли все вместе: стрельцам – в пыточный приказ, нам – к царю Гороху, в общем, по дороге.
– Никита Иванович, а чего нам от государя-то надобно?
– Обсудить меры взаимодействия милиции и внутренних войск по отражению шамаханского нашествия.
– Ой, чей-то я не понял! Рази дело наше еще не закончено? Город во всеоружии, подземные ходы позасыпаны, шестерых «богомольцев» мы своими руками похватали, золото царю вернули, боярина нашли, дьяк Филимон тоже, поди, не скроется – его вина для всех яснее ясного. Мы свою службу справили, дальше государев суд пущай дело принимает.
– Не торопись, Митька, не торопись… Все это, конечно, очень хорошо. Базы, склады, ходы мы накрыли, мелкую сошку тоже взяли, а вот до корней так и не добрались. Уж не думаешь ли ты, что думный дьякон Филимон стоит во главе всей этой мафии? Он скандалист и зануда, доносчик и педант, ханжа и лицемер, но… заговорщик? Да чтоб он сумел хоть спланировать что-нибудь посерьезнее дешевой анонимки!
– Дак и я о том же толкую! – горячо поддержал Митяй. – Не дьяк то, а шамахан поганый в его личине.
– Согласен, но ведь и это доказательств требует. Повторяю, весь сыр-бор с шантажом боярина Мышкина и кражей злополучного сундучка был затеян лишь с одной целью – отвлечь внимание от исчезновения золотого перстня с хризопразом. Об этом я и хочу поговорить с царем. Либо мы объединим усилия и возьмем главарей банды, либо заговоры будут расти как грибы, пока одна из диверсий не увенчается успехом. Так что не спеши трубить победу…
– Понял, воевода-батюшка, – задумчиво признал он. – Наша служба и опасна, и трудна…
– Точно. Эй, это я тебе говорил?
– Никак нет, сам придумал… А что не так?
– Да нет… все нормально, просто… воспоминания.
У ворот в царский терем действительно расхаживала удвоенная охрана. Стрельцов, волокущих пленников, встречали приветственными криками. Мне было сказано, что государь ждет еще с вечера, все предупреждены, препятствий чинить не будут, пропуск выписывать тоже не надо. Горох встретил меня в тронном зале, с самым довольным видом прогуливаясь от окна к окну. Парчовое царское одеяние он сменил на парадно-выходной мундир стрельцов, на лавке в углу были разложены боевые доспехи. С хорошим бронежилетом, конечно, не сравнишь, но отделка очень богатая, повсюду золото, серебро, драгоценные камни. Кованый шлем украшен тонкой резьбой и разноцветной эмалью, а уж чего стоила сабля… Думаю, в моем мире на нее можно было бы обменять небольшой самолет. Любой музей отдал бы не менее половины своих фондов за право выставить такую игрушку. Про частных коллекционеров и говорить нечего…
– Любуешься?
– Да, – честно признал я. – Не знаю, чего она стоит в бою, но как произведение искусства…
– А с государем поздороваться не хочешь?! – неожиданно громко рявкнул Горох. Я смутился. – Ладно, ладно, не красней, аки девица невинная. В военное время можешь иногда субординацию нарушать, но в иные дни… Не гневи Бога, участковый, забудешь, к кому пришел, – на кол посажу!
– Извините, ваше величество, – покаялся я. – Сколько событий, весь день на ногах. Сплошные нервы…
– Плюнули и забыли! – милостиво кивнул отходчивый государь. – Война на носу… Ох и люблю же я энто дело! Почитай, уже годка два никто к нам носу не сует. Скукотища страшная.
– Цивилизованные люди борются за мир во всем мире, а вы?
– Я тоже за мир. За него и бьюсь с врагами погаными. Буквально что ни день, то и бьюсь! Нешто ты думаешь, все энти поганцы иноземные нас в покое оставят?
– Вообще-то не думаю… – вынужденно согласился я. – Сколько помню историю Древней Руси, мы всегда с кем-то воевали. То с татарами, то с литовцами, то с немцами, то с поляками, а уж всяких там печенегов или половцев – как вшей надоедливых били, с завидной регулярностью…
– Точно. А ты у нас, оказывается, еще и истории обучен? – порадовался за меня царь. – Люблю поговорить с образованным человеком… Давай садись, я прикажу, чтобы нам сюда медку подали по ковшичку, пряников на закуску… Так ты мне обстоятельно все доложишь, уговорил?
- Предыдущая
- 22/242
- Следующая
