Удивительная история освоения Земли - Шильник Лев - Страница 28

• Предыдущая
• 28/55
• Следующая

Испанская корона хотя и со скрипом, но все-таки дала свое согласие на дальний заокеанский вояж (особенно после того, как представители севильского купечества и трезвые финансисты единодушно поддержали проект), но раскошеливаться не спешила. Денежки, как известно, любят счет, а потому царствующие особы постарались свести расходы до минимума. Колумбу предоставили две каравеллы с прямым парусным вооружением, а экипаж, как было принято в те времена, принудительно навербовали по тюрьмам, из числа граждан Палоса, приговоренных к году каторжных работ. Третью каравеллу Колумб снарядил самостоятельно (деньгами помогли братья Пинсоны). Он сделался полновластным хозяином небольшой флотилии из трех кораблей. На флагманской «Санта-Марии» наш герой поднял адмиральский флаг, капитаном «Пинты» был назначен старший Пинсон, Мартин Алонсо, а капитаном «Ниньи» («Детка»), самым маленьким суденышком, – младший из братьев, Винсенте Яньес. Что касается размеров и тоннажа флотилии Колумба, то сколько-нибудь достоверных данных на этот счет не сохранилось. Как правило, историки определяют водоизмещение «Санта-Марии» в 100–130 тонн, «Пинты» – в 55–90 тонн, а «Ниньи» – в 40–60 тонн. Команда всех трех кораблей составляла около 90 человек.

Однако не следует забывать, что к подобным реконструкциям всегда необходимо относиться с известной долей осторожности. Если «Пинта» и «Нинья», по единодушному мнению специалистов, действительно были малотоннажными каравеллами, то относительно «Санта-Марии» полной ясности нет. Например, Хельмут Ханке, немецкий писатель-маринист и большой эрудит, полагает, что флагманский корабль Христофора Колумба скорее всего был судном типа нефа. Неф (французское nef, от латинского navis – «корабль») – это высокобортное грузовое транспортное судно, весьма популярное в Средние века. Городские республики Венеция и Генуя, подмявшие под себя всю средиземноморскую торговлю с Востоком, ссужали такими поместительными кораблями бравое крестоносное воинство, хлынувшее в Палестину для отвоевания Гроба Господня. Пузатые нефы брали на борт не только войска с оружием, конями и провиантом, но и цивильных людей с увесистым багажом и мелкий рогатый скот. Ханке пишет, что при воссоздании облика корабля ученые исходили из весьма сомнительных рисунков, аутентичность которых находится под большим вопросом, и записей, содержащихся в вахтенном журнале Колумба (точнее, его копии).

Корабли Колумба (модели): «Санта-Мария» (вверху) и «Нинья»

Из записей можно заключить, что «Санта-Мария» несла четыре паруса: фок, грот, бизань и блинд. Говорилось там и о надстройках на баке и юте. Данные эти настолько неконкретны, что становится понятным, почему существует более десятка различных рисунков и моделей «Санта-Марии».

Вероятнее всего, Ханке прав, потому что стандартные каравеллы несли смешанное парусное вооружение (косой латинский парус давал возможность ходить круто к ветру), а вот Колумб в своих дневниковых записях несколько раз говорит о плохой поворотливости «Санта-Марии» и упорно называет свой неуклюжий флагман словом «нао», то есть самым обыкновенным нефом. Дополнительным аргументом в пользу версии немецкого ученого является тот факт, что пушечное вооружение «Санта-Марии» заведомо превышало возможности легких каравелл. По некоторым данным, она несла батарею из четырех двадцатифунтовых орудий, шесть двенадцатифунтовых и восемь шестифунтовых пушек, множество орудий калибром поменьше и сотни тяжелых однофунтовых мушкетов. Малотоннажная каравелла просто не в состоянии взять на борт столь увесистый груз.

Карта Колумба (1490 год)

3 августа 1492 года небольшая флотилия Колумба снялась с якоря и вышла в открытое море, взяв курс на Канарские острова. И хотя день отплытия пришелся на пятницу, что с незапамятных времен считалось у моряков очень дурной приметой, великая авантюра генуэзца завершилась вполне благополучно.

Подлинник дневника Колумба не уцелел, сохранился лишь его пересказ, который принадлежит перу Бартоломео Лас Касаса. В дневнике Бартоломео Лас Касаса – католического епископа, историографа и спутника Колумба – читаем:

Титул «дон» указывает, что Колумб возведен в дворянское достоинство.

В первые же дни выяснилось, что состояние кораблей так себе, и они плохо приспособлены к трансокеанскому вояжу. Флагман «Санта-Мария» оказался неповоротливой посудиной, удерживать которую на курсе стоило немалых трудов, а дырявая «Пинта» очень скоро дала течь. Вдобавок ее гнилой руль превратился в труху и требовал срочной замены, поэтому на Канарских островах пришлось задержаться всерьез и надолго. Ремонт ветхой каравеллы отнял почти месяц, и только 6 сентября 1492 года экспедиция отошла наконец от острова Гомера и стремительно помчалась на запад, подгоняемая ровным севе ро-восточным пассатом. Земля за кормой растаяла, и путешественников со всех сторон окружило бескрайнее море, убегавшее за горизонт. Атлантическая зыбь мерно раскачивала утлые ореховые скорлупки, и корабли казались ничтожными маковыми зернами, танцующими посреди огромного круга воды. В команде начался глухой ропот, ибо ни один моряк никогда еще не уходил так далеко от родных берегов. Тогда Колумб принял решение заносить в судовой журнал липовые цифры о пройденных расстояниях. Чтобы не тревожить попусту экипаж, он намеренно занижал величину пройденного пути. Кроме того, он без конца травил досужие байки о золотых россыпях и самоцветах чистейшей воды, соблазняя матросов сказочными богатствами далекой Индии. Трудно сказать, верил ли сам Колумб в эти небылицы. Быть может, и верил, поскольку трактат Марко Поло «О разнообразии мира» всегда был его настольной книгой, и он даже взял этот увесистый труд с собой в плавание. А если не верил, то этот ловкий психологический ход тем более делает ему честь, потому что удержать от бунта отчаянный полууголовный сброд, с которым он отважился вый ти в море, можно было только сладкими посулами и обманом.

Переход через Атлантику занял у Колумба чуть больше месяца – совсем немного, если принять во внимание технические характеристики его кораблей. Поэтому возникает закономерный вопрос: почему команда так психовала и по малейшему поводу хваталась за топоры, если плавания в ту эпоху продолжались и гораздо дольше? Например, экспедиции португальцев вдоль западного побережья Африки занимали порой не один месяц, однако нам ничего не известно о неповиновении экипажей, вознамерившихся повернуть назад только лишь потому, что до цели долго плыть. Скажем, Бартоломеу Диаш, обогнувший Африку с юга, вышел в море в июле или августе 1487 года. У берегов современной Анголы он сделал короткую остановку, а затем двинулся дальше на юг, но его каравеллы подхватило свирепым штормом и утащило неведомо куда. На протяжении 13 дней суда дрейфовали с зарифленными парусами и закрепленным рулем, а когда море немного успокоилось, португальцы не увидели ничего, кроме воды. Диаш взял курс на север, и в последних числах января 1488 года путешественникам открылась неприветливая равнина, поросшая густым лесом. Атлантический прибой с грохотом разбивался о прибрежные скалы. Африканский берег круто забирал на северо-восток, и Диаш справедливо рассудил, что форштевни его кораблей нацелены прямиком в Индийский океан.

• Предыдущая
• 28/55
• Следующая