Меченый - Горъ Василий - Страница 52

• Предыдущая
• 52/65
• Следующая

– Нет… Но мало ли в чем я сомневаюсь.

– М-да-а-а… – протянул граф. Потом заложил большие пальцы за пояс и, покачиваясь с носков на каблуки и обратно, задумчиво уставился в окно.

– Садитесь… – откинувшись на спинку кресла, запоздало предложил Неддар. – До совета – два часа. Прежде чем я озвучу свое решение Внутреннему Кругу, я хочу, чтобы вы помогли мне его сформулировать.

Рендалл уселся, поудобнее пристроил меч и кивнул:

– Логично. Тогда для начала давайте будем считать, что эта информация соответствует действительности, и Белоголовый по каким-то причинам решил сыграть против нас.

– Давайте.

– По логике, мы должны объявить ему войну и… по возможности, победить. Однако на сегодняшний день воевать и с Алатом, и с Белогорьем нам невыгодно: во-первых, Вейнар еще не оправился от мятежа и большая часть армии занята поиском сторонников графа Иора, а во-вторых, деятельность Ордена Вседержителя не позволит нам собрать достаточно большое ополчение…

– Угу… – угрюмо поддакнул король.

– Значит, пока мы не разберемся с внутренними проблемами, нам выгодно делать вид, что мы не знаем о существовании такого союза и о тех действиях, которые они уже совершили против нас.

Словосочетание «делать вид» не означало бездействия. Поэтому Неддар умерил свой гнев и утвердительно кивнул:

– Пожалуй, соглашусь.

– Далее, нам стоит проверить, насколько эта информация соответствует действительности: нападать только потому, что нас дезинформировали, – глупо. Опять же у Седрика – довольно сильная армия, и война с Белогорьем в любом случае превратится в затяжную…

– А затяжная война губительна для экономики… – буркнул Латирдан.

– Да, ваше величество, вы совершенно правы – армия, не перекладывающая бремя своих расходов на плечи врага, рано или поздно проигрывает.

– Конфискация имущества сторонников Варлана идет полным ходом, – заметил Неддар. – И расходы на двор я приказал сократить. Однако со средствами у нас все равно пока не очень.

– Я знаю, сир. Поэтому и говорю, что мы должны делать вид, что об их союзе – ни ухом, ни рылом.

– Хорошо, сделали вид… Что дальше?

– Дальше хорошо бы вбить клин в отношения Алата и Белогорья, создать в каждом из этих королевств внутренние проблемы и по возможности найти им внешних врагов.

Латирдан задумчиво побарабанил пальцами по столешнице:

– Звучит красиво. А как это будет выглядеть в действительности?

Рендалл ушел в себя и минуты две молчал. А потом ехидно усмехнулся:

– В принципе уже сейчас можно столкнуть между собой Белогорье и Омман.

– Каким образом?

– Дней десять тому назад сваты Ладвира Диренталя просили у Седрика Белоголового руки его дочери.

– Набожный решил женить Бальдра?

– Да, сир! Так вот, Седрик заявил, что не представляет свою дочь замужем за Диренталем-младшим… Бальдр – вспыльчив. Даже очень. Поэтому он может последовать примеру принца Гарката и начать готовить поход на южного соседа. Естественно, в тайне от отца.

Неддар вспомнил монолог баронессы Этерии и улыбнулся:

– Ну да! Это же жуткое оскорбление, которое может быть смыто только кровью обидчика!

– Можно сказать и так… Седрик, получив такую информацию, задергается. И на всякий случай переместит часть армии к северной границе.

– А ополчение собирать не будет – решит, что рано. Поэтому, скорее всего, оголит границу с Алатом.

– Именно! – кивнул граф. – Это вызовет недовольство Оммана и, скорее всего, вынудит Набожного объявить мобилизацию. Что послужит лишним доказательством нашей дезинформации для Белоголового. Кстати, если в этот момент мы вынудим ал’Арради двинуть на восток хотя бы одну тысячу солдат, то…

– …То Белоголовый засомневается еще и в союзнике… – хохотнул монарх.

– Конечно, для того, чтобы столкнуть их друг с другом, этого будет недостаточно, но я постараюсь найти два пограничных лена, отношения между которыми далеки от дружеских. И попробую спровоцировать их на конфликт посерьезнее.

– Чтобы они были вынуждены попросить помощи у своих сюзеренов?

– Да, сир.

Неддар подумал и поморщился:

– Знаете, граф, а ведь политика – ужасно грязная вещь! Те, кто участвует в этой большой игре, манипулируют и союзниками, и врагами. Союзники и враги, в свою очередь, манипулируют ими. В результате для тех, кто видит истинные первопричины событий, внешне красивый и чистый Горгот становится похожим на одно большое зловонное болото.

– Знаю… – вздохнул Рендалл. – Однако иногда такое вот манипулирование позволяет сберечь не одну тысячу жизней.

– Позволяет. Но мне очень не нравится осознавать, что в мире этой самой политики данное слово или заключенный союз не дороже гнутого копья.

– Я тоже не в восторге, сир. Однако вынужден копаться в этой грязи, ведь в противном случае эта грязь зальет весь Вейнар.

– Ладно, покопаемся вместе, – угрюмо вздохнул король. Потом подумал и добавил: – Это проблемы внешние. И только для одной пары королевств. А что насчет внутренних?

– Пока не придумал, сир.

– Тогда… переложи все свои обязанности на кого-нибудь еще и занимайся только этим.

– Вот и все, ваша милость, – закрепив последнюю прядь, разулыбался мэтр Мишо. Потом отошел на пару шагов и уставился на дело своих рук: – Хоть сейчас – да на королевский бал…

Мне было не до балов, пусть даже и королевских. Однако обижать одного из самых известных куаферов Аверона, потратившего на меня аж два часа своего времени, не хотелось. Поэтому я посмотрела в зеркало и заставила себя улыбнуться: – Спасибо, мэтр! У вас воистину золотые руки!

– Ну, что есть – то есть… – самодовольно осклабился Мишо. – Хотя… такую роскошную гриву, как у вас, можно вообще не укладывать.

Я скептически оглядела свои волосы и вздохнула:

– Вы мне льстите! Что в ней роскошного?

Куафер изогнул одну бровь дугой и удивленно уставился на меня:

– Да все: волосы у вас густые, длинные, послушные.

– А что, бывают редкие, короткие и непослушные?

Куафер посмотрел на меня, как на юродивую и… расхохотался:

– Добрая четверть моих клиентов вынуждена носить парики, так как изобразить что-либо нормальное, используя то, что им дал Вседержитель, не могу даже я.

Я представила себе леди Этель Геррен, прижимающую к лысой голове завитый парик, и недоверчиво уточнила:

– Неужели среди них есть и женщины?

– Представьте себе!

– Какой ужас!!!

– Вот именно, ваша милость! Поэтому, работая с такими волосами, как ваши, я получаю истинное удовольствие. И не столько создаю прическу, сколько оттеняю их естественную красоту.

Взгляд мэтра Мишо был чист и светел, как вода в горном ручье, а голос дышал искренностью и восхищением. Однако сама фраза в точности следовала канонам изящной словесности, описанным в свитке «Рассуждения о красноречии…» графа Бертрана Виттиара, который меня заставляли штудировать лиственей с пяти. Поэтому, дав ему выговориться, я встала, подошла к столу и вытряхнула из лежащего на нем кошеля две золотые монеты:

– Большое спасибо! Надеюсь, я воспользуюсь вашими услугами еще не раз и не два.

Куафер понял намек, взял деньги, довольно резво сложил в подобие арнотта свои инструменты, изобразил куртуазнейший поклон и, пятясь, вышел из комнаты.

Хлопнула дверь в коридор, скрипнул табурет, потом половицы, и за моей спиной раздалось тихое покашливание:

– Ваша милость, экипаж уже подъехал.

Я развернулась к Крому и… покраснела до корней волос: он смотрел на меня так, как будто видел в первый раз!

– Да-а-а…

«Хм… С красноречием у него не очень… – опустив взгляд, подумала я. И, вспомнив, как он на меня смотрел, мысленно добавила: – Зато не кривит душой…»

– Спасибо.

– Можно спускаться… И… не забудьте кошель!

Я подхватила с кровати накидку, еще раз посмотрелась в зеркало и тихонечко спросила:

• Предыдущая
• 52/65
• Следующая