Меченый - Горъ Василий - Страница 34

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая

– Хорошо. Пусть он – не такой, как все… – буркнула я, снова села на табурет и, обхватив себя за плечи, уставилась в огонь. – Но ведь зачем-то я ему нужна?

Меченый вернулся часа через полтора. Мрачный, как грозовая туча. И, не успев войти в дом, принялся раздраженно стягивать с себя нагрудник.

В первое мгновение я до смерти испугалась, почему-то решив, что он раздевается для того, чтобы меня изнасиловать. И, заскочив на свое ложе, вжалась спиной в стену.

Реакция Крома на этот прыжок оказалась, мягко выражаясь, странной: он посмотрел на меня, как на юродивую, вытащил из мешка сверток с чистой тканью и лечебными мазями и демонстративно положил его на край стола.

Я почувствовала себя дурой. Поэтому виновато пробормотала:

– Рана кровит?

Меченый отрицательно помотал головой:

– Нет. Силки опять пустые. Есть нечего. Пойду на охоту…

У меня забурчало в животе, а рот наполнился слюной. С трудом отогнав от себя мысли о том, что последний раз мы ели два дня назад, я вопросительно приподняла бровь:

– Сейчас?

– Вечером…

– Вечером? – переспросила я: отец и его свита выезжали на охоту за час-два до рассвета. Всегда. А в середине дня, в крайнем случае, к вечеру уже возвращались обратно, увешанные трофеями.

Кром кивнул. Потом подумал и все-таки объяснил:

– Недалеко – зерновое поле… И кормушки… Хочу полежать в засаде…

Дальше можно было не объяснять: то, что олени, косули и кабаны приходят пастись на закате, я слышала не раз. Поэтому кивнула. И сразу же нахмурилась – если охота на косулю была делом неопасным, то идти на кабана в одиночку, да еще в таком состоянии, в каком пребывал Кром, было рискованно.

Видимо, мой взгляд был достаточно красноречив, так как Меченый пожал плечами и буркнул:

– Там – вышка.

Я облегченно перевела дух: с вышки можно было стрелять без опаски даже по целому стаду кабанов. Как раненым, так и будучи при смерти.

Увидев, что я успокоилась, Кром стянул с себя нижнюю рубашку и, оставшись в одних штанах, принялся осматривать почти затянувшуюся рану на плече.

Я некоторое время смотрела на точные движения его пальцев, свидетельствующие о большом опыте врачевания последствий использования колющих и режущих предметов, а потом вдруг увидела фигуру Бездушного целиком. И захлопала глазами: Меченый выглядел намного здоровее Барриса Подковы, который, по словам Тео, был самым сильным мужчиной во всем лене!

«С такими ручищами, как у него, можно сбивать на землю всадников вместе с их конями. И убивать быков одним подзатыльником», – завистливо шептал мой старший брат. А потом напрягал мышцы груди и спины, чтобы выглядеть хоть чуточку похожим на кузнеца.

При мыслях о Теобальде у меня на глаза навернулись слезы. Я мысленно помянула недобрым словом всю династию Латирданов, начиная с его высочества принца Картарена, сгинувшего в далеком Алате, и заканчивая Неддаром Вейнарским Львом, решившим за него отомстить. Потом пожелала графу Иору Варлану, воспользовавшемуся отсутствием большей части армии и напавшему на своего сюзерена, скорой встречи с Темной половиной Двуликого. А в самом конце мысленного монолога воззвала и к самому Богу-Отступнику:

«Неужели тебе мало тех душ, которые ты уже получил? Может, хватит?!»

Словно в ответ на мою мольбу Кром прикоснулся пальцем к шраму на своем лице и ушел в себя. Судя по выражению глаз и плотно сжатым губам – в ту самую Тьму, которая занимала место его души.

Намек был более чем понятен. Поэтому я закусила губу и непонимающе посмотрела в потолок:

«Это что, месть? А за что?!»

– Его величество король Неддар третий, Латирдан, герцог Влашский, маркиз…

– Хватит!!! – раздраженно рыкнул Неддар, отодвинул в сторону опешившего церемониймейстера, вломился в Малый зал Совета и угрюмо оглядел ожидающих его появления дворян.

Увидев выражение его лица, добрая половина приглашенных побледнела.

Мысленно порадовавшись такой реакции, Вейнарский Лев прошел к трону, сел, положил руки на подлокотники и соизволил поздороваться:

– Доброе утро, господа.

– Смирения, ваше величество, – хором ответила большая часть. И начала складываться в церемонных поклонах.

Услышав ненавистное слово, Неддар скрипнул зубами, покосился на статую Вседержителя, все еще стоящую в зале, и… промолчал: вопрос с верой в Бога-Отца надо было решать тихой сапой. А не в лоб.

Вага, по своему обыкновению стоящий у трона, негромко кашлянул. Подсказывая, что пауза слишком затянулась.

Монарх повернулся к писцу и еле заметно кивнул. Тот тут же сорвался с места и с поклоном положил на стол несколько десятков свитков.

Неддар наскоро проглядел несколько штук, нашел нужный и уставился на стоящего напротив д’Ожа.

– Барон Комес?

– Да, ваше величество! – отозвался Упрямец.

– «Не словом, но делом!» – гласит девиз вашего рода. И это не только слова: ваше мужество, самоотверженность и верность вассальному долгу воистину достойны восхищения. Я искренне счастлив сознавать, что могу опереться на ваше плечо в самую тяжелую годину.

– Спасибо, сир! – пророкотал польщенный барон. – Мой меч всегда к вашим услугам!

Неддар склонил голову, демонстрируя свое уважение, а потом продолжил:

– Вы тверды, как алмаз. Значит, должны служить одним из краеугольных камней династии Латирданов.

В глазах Упрямца мелькнуло удивление: краеугольными камнями династии обычно называли членов Внутреннего Круга. То есть первого министра, королевского казначея, начальника Тайной службы и камерария. А все эти должности были заняты.

– Я не оговорился! – заметив его реакцию, усмехнулся Неддар. Потом свернул свиток и легонько пододвинул его по направлению к барону: – Граф Комес д’Оллиер барон д’Ож, я назначаю вас своим камерарием и жалую вас правом сидеть в моем присутствии.

По залу прокатился тихий шепоток. А бывший владелец лена д’Оллиер, стоявший за широченной спиной графа Ильвидара Энейра, смертельно побледнел. И не зря – на время забыв про новоиспеченного начальника Тайной службы, Неддар уставился в глаза королевского казначея:

– Га-а-арт? Ты считаешь мое решение несправедливым?

Вельможа судорожно сглотнул, вытер лоб кружевным платком и… икнул.

– Потерял дар речи, – презрительно бросил Генор д’Молт.

– Это не самая большая его потеря, – не отрывая взгляда от взмокшего от страха придворного, отчеканил король. – Ибо завтра он лишится еще и головы…

Гарт побледнел еще сильнее, а потом рухнул на колени:

– Смилуйтесь, ваше величество! Я…

– Ты – вор! – перебил его Неддар. – Мои воины только что вернули на место семь сундуков золота, которые ты вывез из дворца в день смерти моего отца.

Казначей всхлипнул, прижался лбом к полу и… попытался оправдаться:

– Ваше величество, я пытался спасти казну от разграбления!

– И поэтому взял только семь, а не всё, что могло поместиться в твою карету? – криво усмехнулся король, а потом перевел взгляд на сотника Арзая: – Займись им…

Хейсар не медлил ни мгновения – услышав приказ, он повернулся к стражникам и коротко мотнул головой:

– Убрать.

Пока поскуливающего экс-казначея выволакивали в коридор, монарх бесстрастно изучал свитки. А когда закрывшаяся дверь заглушила мольбы о прощении, уставился на барона Генора:

– Барон? Вы выехали на помощь своему сюзерену сразу же, как получили его письмо. Не колеблясь, не раздумывая и не пытаясь оценить свои шансы на победу. Вы загнали лошадей, но добрались до стен Аверона меньше чем за двое суток. И не бросились на приступ только потому, что узнали о смерти законного короля и о моем приближении.

Генор помрачнел:

– Ваше величество, я…

– Вам не в чем оправдываться, барон! Мои люди расспросили ваших вассалов, и я ЗНАЮ, что, когда и как вы делали.

Владелец лена д’Молт слегка расслабил напряженные плечи, но взгляда так и не поднял.

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая