Выбери любимый жанр

Легенда - Гайя Антонин - Страница 30


Изменить размер шрифта:

30

   - С ума сойти... Полторы тысячи лет под снегом... Удивительно. А кто самый старый из... наших?

   Ким улыбнулся моему робкому "наших".

   - Их несколько. Это и Люсфер Огайнес, она живет в Штатах. Она родилась несколько тысяч лет назад где-то на территории тогдашнего Исина. Где-то в Месопотамии, - пояснил быстро Ким на мой недогоняющий взгляд. - Тогда ее, конечно, звали не Люсфер и не Огайнес. И она работала не одним из главных оценщиков Сотби.

   Также существует такой человек, как Матасса. Он родился задолго до Будды на территории, на которой со временем появилось царство-родина Будды, то бишь, Гаутамы. Матасса живет в Индии, недалеко от Агры. В полном единении с природой.

   Эти двое живут так давно, что не помнят точно своих первых лет жизни, равно как и дней рождения. Они самые старые, как считается. Я смогу назвать еще человек десять тех, кто родился не в этой эре. В Суассоне живет дама Шениз, у которой в свое время просил руки император Веспасиан Флавий. К тому моменту она уже жила лет триста как. В Таиланде живет принцесса Элишева. Она утверждает, что ее родителями были Соломон и Суламифь, - я услышала в голосе Кима улыбку.

   - Ты ей не веришь?

   - Если бы ты ее знала, то поняла бы меня. В Африке и поныне живет человек, его зовут Барган, который приносил кровавые жертвы на территории нынешнего Перу задолго до всех поименованных археологами культур, более пяти тысяч лет назад. Сейчас он серфер.

   - Что ж... Ясно. Ну а теории о происхождении... нашем есть какие-то?

   Ким замолчал, некоторое время он думал.

   - Практически все самые старшие уверены в том, что без высших сил тут не обошлось.

   - Дьявол?

   - Дааа... как сказать... Та же Люсфер Огайнес вспоминала, что человек, сделавший ее вампиром, был жрецом страннейшего культа. То есть, они тогда поклонялись разнообразным Тиамат, Иштар, Таммузам... - видя непонимание в моих глазах, Ким быстро продолжил: - А этот жрец еще более странному божеству поклонялся, представь.

   - То есть, не традиционному пантеону принадлежали его боги?

   - Именно так.

   - А Матасса что говорит?

   - Не знаю, он отшельник, его предпочитают не трогать.

   - А Барган?

   - Барган сам был жрецом, но вампиром стал не из-за своих богов. Его банально укусили. Точнее, жрецом он стал после этого. Умер, а после воскрес. Все решили, что он - избранный. Вот и все.

   Ким заулыбался.

   - А принцесса Элишева?

   - Принцесса... ее одарил этой милостью влюбленный в нее воин из чужой земли, так она говорила.

   - Тебе говорила?

   - Да, мы одно время - лет 10 - обитали при дворе императора Чжу Юаньчжаня... в Китае, - пояснил он. - Мы и еще несколько человек. В свое время мы помогли Чжу свергнуть монгольскую династию и... в общем, мы ему оказывали посильную помощь за некоторое вознаграждение.

   Он умолк. Я тоже молчала. Я пыталась представить себе всю ширь и глубину этого, внезапно открывшегося мне, мира - и не могла. Сколько же войн и сколько веков прошли эти люди... не в смысле того, что люди как биологический вид, а люди как личности, особы. Сколько всего пережил этот... человек, что лежит подле меня?! И я ведь смогу столько же... так же... Во мне впервые появилась мысль о том, что быть вампиром - не наказание, а дар. Милость - так говорила принцесса Элишева?..

   - И в некотором смысле вы с принцессой схожи, - нарушил молчание Ким.

   - Почему?

   Он приподнялся на локте, крепкой рукой придвинул меня к себе и обнял.

   - Потому что вас обеих сделали бессмертными полюбившие вас вампиры.

   Я не успела ничего ответить. Он поцеловал меня. И я испытала такое пьянящее безумие от этого поцелуя... Ни один живой не целовал меня ТАК. Ни один.

   И той ночью, исходя блаженной истомой, я всерьез задумалась о том, что в сущности не так уж и много потеряла. Зато - сколько всего обрела...

   Глава 7

  - Мой красавец, позор мой, бич...
  Ночь бросает свой мглистый клич,
  Гаснут свечи, глаза, слова...
  - Ты мертва, наконец, мертва!
  Знаю, выпил я кровь твою...
  Я кладу тебя в гроб и пою, -
  Мглистой ночью о нежной весне
  Будет петь твоя кровь во мне...
  А. Блок

  Смыть грязь куда проще, чем кровь.

   Максимус. "Гладиатор".

   Я проснулась от неприятных ощущений. Все мое тело ныло, а шея болела. Болела и голова. Во рту была пустыня. Я открыла глаза и вздрогнула. На банкетке напротив меня сидел Мана. Он опирался локтями о колени и закрывал ладонями лицо. Парень раскачивался из стороны в сторону. Вздохнул. Видимо, сила старой привычки, оставшейся от прошлой жизни. Потом подпер подбородок кулаками и глянул на меня. Я вздрогнула опять, но теперь стало страшно. Я попыталась сесть, опираясь дрожащими руками о диван. Мана встал и шагнул ко мне.

   - Нет!

   Я выставила вперед ладонь. Он остановился. С трудом поднявшись, я села. Платье на мне было расстегнуто сзади. В остальном все было в порядке. Если можно так выражаться в данной ситуации.

   - Пей, - он протягивал мне свой треклятый коктейль. Видимо, я долго спала. Он успел посетить супермаркет, так как ни клюквы, ни водки у меня нет.

   - Я не хочу.

   - Хочешь.

   - Зачем его пить?

   - Он восстанавливает кровь.

   - Как водка с клюквой и каплей гранатового сока может восстанавливать кровь?

   - Там секретный ингредиент.

   - Ты меня еще и наркотой потчуешь?

   - Это не наркотик. Пей.

   - Не буду.

   Он сел возле меня на диван. Наверное, я сошла с ума. При слабом свете настольной лампы лицо Маны пугало. Мне казалось, что так, как выглядит этот жестокий ублюдок... нет, жестокий - это мягко сказано... Так, как он, выглядит какой-нибудь Азраил, ангел смерти.

   - Почему?

   - Не хочу, чтобы кровь восстанавливалась.

   - Почему?

   - Я хочу взять и сдохнуть, - просто и ясно сообщила я. - Или продолжать терпеть это?!

   - Я говорил тебе, что никогда больше не сделаю так, если ты будешь вести себя правильно.

   - Я не смогу.

   - Почему?

   - Меня все в себе устраивает.

   - Значит, это был не последний раз.

   Я посмотрела ему в глаза.

   - Ты способен чувствовать? - спросила я. - Испытывать жалость, любовь, нежность, боль, горечь, восторг? Ты, наверное, был таким и при жизни. Не представляю, как можно стать такой бездушной тварью. По-моему, таким надо только родиться. Как умерли твои родители, а? Наложили на себя руки, не выдержав того, что подарили миру тебя?

   Он смотрел мне в глаза тоже, не мигая. Ну давай же, скотина, прояви хоть одну человеческую эмоцию.

   - Ты не в себе. За это я с тобой рассчитаюсь через недельку.

   - Почему не сейчас?

   Он придвинулся ко мне. Я не знаю, почему, но мне хотелось его или убить, или изнасиловать. Меня разрывало на части от этого чувства. Мана сунул мне стакан.

   - Залпом и до дна, - сказал он таким тоном, что рука сама собой потянулась ко рту.

   Я выпила коктейль. Мана встал.

   - Не хочу, чтоб сдохла раньше времени.

   - Какого времени?

   - Когда я решу, что тебе уже можно сдохнуть, - он вышел в коридор, высунулся оттуда и сообщил:

   - К примеру, после того, как затрахаю тебя до полусмерти и ты мне надоешь окончательно.

   Он ушел. За окном было светло. Я глянула на часы - начало девятого. Мана - старый вампир, подумала я. Интересно, сколько ему лет. Кажется, он уже второй раз говорит о том, что был бы не прочь меня отыметь. Сука. Было бы неплохо, если б его планы касательно меня ограничивались этим. Но пока Мана поступает так, как поступает, иначе как силой он меня рядом не уложит. Я так решила, и так будет. Ох, то есть, надеюсь, не будет... С тоскливым стоном я упала на подушку. Странно, что мужчиной, к которому меня больше всех тянуло, был Мана. Может, он прав? Может, я и правда мазохистка?.. Как же я его ненавижу, ох, знал бы кто...

30
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Гайя Антонин - Легенда Легенда
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело