Развлечение - Лайонз Вайолетт - Страница 26
- Предыдущая
- 26/31
- Следующая
— И Грег подтвердил рассказ моей матери?
Гейбриел снова кивнул.
— Он признался в том, что дело обстояло именно так, как описала Лидия. Они действительно состояли в связи в то время, когда ты была зачата, а потом расстались, и твоя мать вышла за муж за Эмиса, умершего, когда ты была еще ребенком. Через несколько лет Грег и Лидия по встречались вновь и возобновили отношения. По началу они их скрывали, но потом, когда моя мать ушла от него, он перевез вас сюда.
— И когда она рассказала Грегу?
— То, что ты его дочь? Не сразу. Лидия понимала, что, если выложит все тут же, Грег воспримет это как попытку давления на него, желание либо обеспечить тебя наследством, либо заставить жениться на ней. Поэтому она ждала, надеясь, что Грег тебя полюбит. — Тяжело вздохнув, он повернулся к Рейчел. — И он действительно полюбил тебя, дорогая… О Боже!
Не в силах противиться искушению, страстно желая утешить его, она вскочила на ноги, но яростный взгляд Гейбриела приковал ее к месту.
— Нет! Даже не думай об этом! — воскликнул он, и она с рыданиями упала обратно на кровать.
Разумеется, Гейбриел был прав, и Рейчел знала это, хотя и не желала открыто признать
— Он полюбил тебя, Рейчел, — повторил Гейбриел. — Так же, как и я. И к тому времени когда стали известны результаты анализа на ДНК на котором настояла Лидия, они уже потеряли всякое значение.
Для Грега — может быть. Но для Гейбриела они значили слишком многое, разрушили всю его жизнь, а сейчас рушат и ее жизнь тоже.
— Но почему мать ничего не рассказала мне?
— Грег запретил ей. Сказал, что не желает, чтобы другие совали нос в его дела. Думаю, он поставил это как условие ее переезда в свой дом.
А Лидии так не хотелось терять его, что она сдержала слово.
— Тогда почему он не захотел признать меня? Гейбриел недоуменно пожал плечами. — Бог его знает. Если бы он это сделал, мы бы не оказались в теперешней ситуации. Кроме того, мы не знаем и никогда уже не узнаем, что бы он сделал после того, как женился на твоей матери. Если бы он не умер, то, возможно, проглотил бы наконец свою дурацкую гордость и мы все превратились бы в одну большую и счастливую семью.
Цинизм последнего замечания заставил Рейчел внутренне содрогнуться.
— Ты поругался с ним из— за этого?
Гейбриел мрачно кивнул, губы его сжались в прямую линию.
— Он сказал, что совершенно неважно, чей именно ты ребенок. В любом случае ты находишься в этом доме и к тебе должны относиться, как к его дочери. Я сказал ему, что он должен признать тебя или, по крайней мере, жениться на Лидии. Мне хотелось, чтобы ты заняла принадлежащее тебе по праву место, обрела свою настоящую фамилию и настоящего отца… — Он покачал головой, как будто удивляясь собственному поведению. — Видимо, тогда я не очень хорошо соображал. Тебе было всего лишь девятнадцать, и я только что лишил тебя девственности…
— Нет! Ты взял у меня то, что я сама хотела тебе отдать! — протестующе воскликнула Рейчел.
— Если бы все открылось раньше, ты бы знала, что я твой единокровный брат. Но изменить чего?нибудь было уже нельзя. Поэтому я согласился с тем, что лучше оставить все как есть, и как можно скорее уехал в Штаты…
— …решив, что мы никогда больше не встретимся, — закончила за него Рейчел голосом, полным слез.
— Да, — подтвердил он еле слышно. — Ты не представляешь, чего мне это стоило. Но другого выхода я не видел. Сказать тебе правду я не мог, а продолжать с тобой встречаться было опасно. — Углубленный в свои мысли, он криво усмехнулся; — Не думаю, что смог бы устоять перед тобой. И зная, что должен сказать тебе «нет», я решил сделать это в грубой форме, чтобы не выдать себя. Я понимал, что причиняю тебе боль, но это казалось мне лучшим из того, что я мог придумать.
И он сделал так, что она возненавидела его. Гейбриел так любил ее, что все эти годы терпел ее ненависть, презрение, только чтобы защитить Рейчел от последствий ее же собственных действий.
— И Аманда была лишь защитой?
Гейбриел сухо рассмеялся:
— Всего лишь. Хотя в ту ночь она получила мало удовольствия. Удивительно, как это Аманда не сделала сей факт достоянием гласности — тог да или потом, когда я уехал. Как же, Гейбриел Тернан, известный всем племенной жеребец, оказался ни на что не способен! Хотя мне действительно казалось, что я могу таким образом стереть все мысли о тебе, найти забвение. Но когда дошло до дела — ничего не получилось!
Может быть, это было не слишком хорошо, но Рейчел почувствовала не просто облегчение, но и радость. Как влюбленная женщина, она не могла не радоваться тому, что Аманда заняла ее место совсем не так просто, как ей казалось.
— А Кэсси?
— Кэсси? — Гейбриел усталым жестом потер ладонями лицо. — Кэсси — это тоже щит, который ты вынудила использовать против себя.
— Я вынудила? — недоверчиво переспросила Рейчел.
— Когда я приехал на похороны отца, то полагал, что четыре с половиной года — срок вполне достаточный и что при встрече с тобой мне удастся преодолеть свои чувства к тебе… Или, во всяком случае, я смогу достаточно хорошо скрывать их до тех пор, пока не улажу все свои дела здесь и не вернусь обратно в Америку. Но я ошибался.
Глубоко вздохнув, он прислонился спиной к стене, как будто ноги плохо держали его.
— Боже, как я ошибался! Стоило мне увидеть тебя, как я понял, что ничего не умерло. Передо мной была уже не девочка, а женщина в полном расцвете, еще более красивая, чем прежде. И оказалось, что чувство никуда не делось, оно просто ждало случая, чтобы возродиться вновь. Я говорил себе, что могу с этим справиться — обязан справиться. И справился бы, если бы ты продолжала сердиться на меня, по— прежнему ненавидела бы меня, держалась бы на расстоянии…
— Я просто не могла, — тихо призналась Рейчел.
— Ты не могла, и я тоже не мог. Мне достаточно было увидеть тебя, чтобы захотеть коснуться, чтобы воспламениться. Я выдержал всего лишь три дня и, страшась того, что могу вот— вот открыть этот ящик Пандоры, сбежал обратно в Америку. Тогда мне стало ясно, что необходимо предпринять какое— то решительное действие, которое окончательно расставило бы все по своим местам. Я твердо решил не возвращаться сюда до тех пор, пока не женюсь, потому что боялся встречаться с тобой.
— И тогда появилась Кэсси?
Он опять испустил глубокий, шедший как будто из глубины души, вздох.
— Да, и я очень привязан к ней, Рейчел. Конечно, мне никогда не удастся полюбить ее так, как тебя. Но я сделаю все возможное, чтобы она была счастлива. Если бы можно было сыграть скромную свадьбу в Штатах, я, конечно, предпочел бы именно это. Но Кэсси хотела, чтобы все было по полной программе, именно здесь, в Лондоне, и нигде больше. Когда все закончится, мы уедем обратно в Нью?Йорк. Тебе не придется видеть…
— Нет! — Это было уже выше ее сил. — Гейб, нет… пожалуйста!
— Да! — Слово прозвучало холодно и твердо. — Это просто необходимо, Рейчел. Я не в состоянии видеть в тебе только сестру. Пытался, но безуспешно. Поэтому, когда мы с Кэсси поженимся, то тут же уедем. А для тебя самое разумное — забыть обо мне и найти себе кого?нибудь другого.
— Никогда! Я просто не смогу!
Ее ответ пробил защитный барьер, которым он отгородил свои чувства.
— Боже мой, дорогая, не говори так! Ты должна найти себе кого?нибудь… и начать жить за ново. Если я буду знать, что ты счастлива, то смогу перенести все.
Счастлива? Без него? Это невозможно. Но она знала, что сказать ему об этом означало бы только усугубить его страдания, и поэтому прикусила язык, принудив себя хранить молчание.
Медленно, устало, как будто постарев за эти минуты лет на десять, Гейбриел оторвался от стены.
— А теперь я ухожу.
— К Кэсси?
— К Кэсси, — решительно подтвердил он. — Либо это, либо напиться до бесчувствия. Но если я напьюсь, то не уверен, что не вернусь сюда, а этого делать никак нельзя. Нельзя до тех пор, пока не вернется твоя мать. Если бы я мог, то до свадьбы пожил где?нибудь в другом месте, но тогда люди начнут задавать ненужные вопросы.
- Предыдущая
- 26/31
- Следующая
