Ода любви - Лайонз Вайолетт - Страница 25

• Предыдущая
• 25/32
• Следующая

Джефф не испытывает к ней ничего, кроме сексуального влечения. Он способен использовать ее для удовлетворения собственной похоти, а потом, ни на секунду не задумавшись, оставить. Он уже сделал так однажды и вполне может повторить это снова.

Мишель отлично понимала, что любовь к Джеффу представляет для нее гораздо большую угрозу, чем возвращение кошмаров, преследовавших ее в юности. С этим человеком она никогда не будет в безопасности.

— Ты действительно готова говорить об этом?

Прошло около полутора часов после того, как Джеффри, бросив на столик пачку денег, чуть ли не на руках вынес Мисси из ресторана и усадил в машину. Он вел автомобиль, стиснув зубы, и не проронил ни слова, пока они не добрались до дома.

Мишель свернулась калачиком на кушетке. Джефф открыл бутылку и наполнил бокал почти до краев.

— Выпей, — настойчиво сказал он.

— Я не люблю бренди, — слабо запротестовала она.

— Пей! — строго сдвинул брови Джефф. На этот раз она не рискнула ослушаться.

Пока Мисси маленькими глотками поглощала обжигающий напиток, Джефф наполнил свой бокал и опустился в стоящее напротив кушетки кресло.

Сделав глоток, он сложил руки, уперся в них подбородком и посмотрел на Мишель так задумчиво и упорно, что ей стало не по себе.

— Ты собираешься рассказать мне? — наконец спросил он.

— Что ты хочешь знать?

— Все. Каждую мелочь. Почему ты вела себя так, словно наступил конец света?

Резкий тон скрывал его подлинные чувства. Когда Джеффри увидел, что Мисси буквально затрясло от ужаса, то инстинктивно почувствовал свою вину. Ему хотелось схватить ее в объятия и никогда не выпускать. Он готов был сказать, что будет защищать ее отныне и навсегда и ей нечего больше бояться.

Но такого сорта обещания принимают от мужчин, которых любят, напомнил себе Джефф. Он не знал, какие чувства Мишель испытывает к нему сейчас, но отдавал себе отчет в том, что, в сущности, она бесконечно далека от него. Их пламенная сексуальная жизнь не может быть единственной основой взаимного доверия. Он потерял на это право, когда женился на Мисси из мести.

— Что за трагедия из-за нескольких свечей?

— Они напомнили мне самый страшный день в моей жизни. — Мишель осторожно поставила бокал с бренди на маленький столик. — Тогда мои родители погибли в огне в собственном доме.

Джефф в ужасе посмотрел на нее.

— Что случилось? — спросил он срывающимся голосом. — Ты готова говорить об этом?

То, что он уже задавал этот вопрос и забыл об этом, говорило о том, что Джефф действительно взволнован. Осознание того, что высокомерный, преуспевающий, уверенный в себе Джеффри Хейфорд вдруг потерял нить разговора, придало Мишель сил.

Выпрямившись, она пригладила растрепавшиеся волосы и нервно провела ладонями по платью, раздумывая, с чего лучше начать.

— Это случилось после Рождества. Дом все еще был украшен, потому что мы всегда оставляли гирлянды до Крещения. Наверное, если бы мы… — Голос ее сорвался. Мисси боролась с нахлынувшими воспоминаниями, а Джефф молча ждал. Она откашлялась и продолжала: — В гостиной у нас был старомодный открытый камин с деревянной полкой наверху. Мама любила украшать ее свечами и фигурками, укутывая их ватой, будто снегом. Ты знаешь, что я имею в виду? — Мишель подняла глаза, чтобы убедиться, что Джефф ее понял. Он посмотрел на нее задумчиво, а потом утвердительно кивнул головой. — Тони был еще маленький, и свечи просто зачаровали его. Он постоянно пытался зажечь их спичками или с помощью тонких полосок бумаги, которые совал в камин.

Мрачные картины прошлого встали перед глазами Мисси. Джефф молча ждал, пока она овладеет собой.

— В новогоднюю ночь мы долго сидели за столом и легли очень поздно. Я была уверена, что камин погашен, так как отец всегда все проверял, прежде чем лечь спать. Но в ту ночь был сильный ветер. Наверное, открылась форточка, и искра попала на занавеску или украшение из ваты. Мы этого никогда не узнаем… — Не в силах продолжать, Мишель вытерла набежавшие слезы тыльной стороной ладони. — Меня разбудил стук в дверь и пронзительный крик отца. К тому времени холл был уже весь в дыму. — Она снова почувствовала, как горячий воздух обжигает легкие, и у нее перехватило дыхание. — Отец разбудил меня и Тони и подсадил нас в окно спальни. Мама замешкалась, что-то разыскивая, и он задержался, чтобы поторопить ее… Больше я никогда не видела родителей. Раздался страшный треск, и только потом я узнала, что лестница обрушилась, и они оказались в ловушке.

Джефф резко шевельнулся, потянулся к бокалу и осушил его одним глотком. Ему хотелось броситься к Мишель с утешениями, но он боялся, что она не одобрит этого поступка.

— Я не знал… — едва слышно промолвил он. — Сколько тебе было лет?

— Семнадцать.

— Почти ребенок. А Тони?

— Ему исполнилось одиннадцать на следующий день после похорон родителей.

Воспоминания были сами по себе тягостны, но состояние Мисси усугублялось тем, что Джефф по-прежнему держался отчужденно, сохраняя дистанцию, которую намеренно установил между ними. Он не делал и слабой попытки поддержать и утешить ее, а она так нуждалась в этом! Ей хотелось забыться в крепких, успокаивающих объятиях, почувствовать чью-то заботу.

Конечно, это было заблуждение. Просто в последние дни установившиеся между ними добрые отношения позволили ей уверовать в свою защищенность. Но на самом деле она и Джефф просто существовали под одной крышей. Их связывал только секс и ничего больше. Во всяком случае, со стороны Джеффа, как он сам однажды сказал об этом.

Мисси вдруг оцепенела и съежилась на подушке, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

— Что было дальше?

— Нас с братом поместили в приют. Тони его ненавидел; он не привык жить в таком скопище людей, к тому же старшие мальчишки задирали его.

— Поэтому ты его до сих пор так опекаешь?

— Я не опекаю! — В потухших глазах Мисси блеснул вызов. — Тони был гораздо младше меня, и я отвечала за него. Он был потрясен, очень тосковал по родителям. Как только я нашла работу и квартиру, то сразу же забрала его к себе.

— А кто заботился о тебе?

Этого вопроса Мишель меньше всего ожидала. Взглянув на Джеффа, она поразилась его бледности. Кровь отхлынула от его лица, на скулах перекатывались желваки, руки были сжаты так, что побелели костяшки пальцев.

— Я была много старше, к тому же меня не терзал мучительный страх, постоянно преследовавший Тони.

— Какой страх?

— Он считал себя виновником пожара, погубившего родителей. Тони признался мне, что в ту ночь долго не мог заснуть, поэтому потихоньку спустился в гостиную и зажег свечи, хотя ему это было строго-настрого запрещено. С тех пор его постоянно мучают сомнения, задул он свечи, прежде чем вернуться в спальню, или нет.

Джеффри был первым человеком, которому Мишель рассказала то, в чем много лет назад признался ей брат. Сомнения и угрызения совести неотступно преследовали его, не отпуская ни днем, ни ночью. — Бедный Тони! — Джефф почувствовал к этому юнцу жалость. — Так вот откуда его ночные кошмары.

Мисси была слишком измучена, чтобы говорить, и только молча смотрела на мужа, обхватив себя руками, словно пытаясь заменить его объятия, которых ей так не хватало.

— Он… он видит во сне огонь. — Слезы текли по ее щекам, и у нее не было сил вытереть их. — Я тоже, иногда…

— Мишель! — Джефф вскочил с кресла и прижал ее к своей груди.

Мисси оставила всякие попытки сдерживаться. Она уткнулась лицом в его рубашку и разрыдалась.

Почувствовав силу его рук и услышав голос, шепчущий слова утешения, она постепенно успокоилась и, тихонько пошевелившись, подняла лицо, словно ребенок в поисках зашиты.

Мгновение спустя Джеффри уже целовал Мишель, исполняя это невысказанное желание. Его горячие губы осушали дорожки слез на ее щеках. Прикосновения Джеффа, нежные и мягкие, переворачивали ей сердце, но она боялась задумываться о том, чем вызвано такое участие к ее горю.

• Предыдущая
• 25/32
• Следующая