Остров - Лаймон Ричард Карл - Страница 3

• Предыдущая
• 3/89
• Следующая

Оставить тетрадь здесь? Спрятать где-нибудь в камнях?

Нет, лучше взять с собой. Если дневник останется тут, а к нам неожиданно придет помощь, могут возникнуть проблемы. Да мало ли что может случиться. Вдруг до него доберутся представители местной фауны – а мне бы очень не хотелось, чтобы бесценные страницы сжевала игуана, или они пошли на благоустройство гнезда какой-нибудь пернатой дичи. Лучше держать его в рюкзаке и повсюду носить за собой, чтобы никто не смог заглянуть в него и прочесть мои записи. Пока что все.

Это снова я.

Вечереет, а мы все еще здесь. Похоже, эту ночь придется провести на острове.

Почти всю вторую половину дня Эндрю и Кит курсировали между берегом и местом взрыва, спасая уцелевшее имущество. Кит даже нырял на дно. Удалось собрать приличное количество вещей, которые помогут сделать наше пребывание на острове более терпимым: пищу, одежду, кухонную утварь, не говоря уже о нескольких бутылках спиртного, которые чудом пережили взрыв, и свежей рыбе, которой это не удалось. Но среди находок ничего действительно важного – такого как ракетница или передатчик – что можно было бы использовать для подачи сигналов бедствия.

Эндрю, мастер на все руки, почистил рыбу. Отставной военный моряк, он, видимо, еще и опытный турист. Похоже, ничего не может застать его врасплох. Точно так же, как я никуда не хожу без письменных принадлежностей и чтива, Эндрю вечно носит с собой уйму полезных вещиц, включая складной армейский нож с целым набором разных лезвий и других приспособлений и газовую зажигалку для своей трубки.

Пока Эндрю потрошил дневной улов, остальные рыскали по берегу в поисках топлива для костра. Добра этого здесь в изобилии, и через десять минут мы собрали кучу в шесть футов высотой.

Покончив с кровавыми делами, Эндрю разжег небольшой костер футах в двадцати от собранной нами огромной груды плавника. Поджигал он своей газовой зажигалкой.

Во время одного из погружений Кит поднял со дна сковородку.

Еду готовила Билли. Жира у нас не было, так что она откупорила бутылку и поджарила рыбу в вине. Получилось очень неплохо.

Наше положение напоминает нечто вроде вылазки на природу с ночевкой. Похода, с организацией которого получилась промашка и основная часть снаряжения осталась дома, о чем вспомнили, лишь когда заблудились, да так, что совершенно неясно, в какой стороне находится дом. Это, так сказать, негативные моменты. С другой стороны, это намного лучше любой вылазки, в которой мне когда-либо довелось участвовать, поскольку в одной компании с такими девчонками я никогда еще не был.

Мой взгляд словно магнитом притягивает к белому купальнику Кимберли. Да и Билли далеко не уродина. Ее черный купальник намного больше, чем у Кимберли, но кажется меньшим, потому что так мало прикрывает. А когда она сидела на корточках у костра и встряхивала сковородку, посмотреть действительно было на что. И сковородка была не единственным, что при этом сотрясалось. Похоже, ей нравится демонстрировать свои прелести. Стараюсь, чтобы Конни не перехватила мои взгляды в сторону своей мамочки.

Я, может быть, поглядывал бы и на нее, да только много ли там увидишь. Весь день она ходит в мешковатой тенниске, накинутой поверх купальника. К тому же, хотя Конни и сложена недурно, по сравнению с матерью она выглядит просто костлявой. И в противоположность своей мамуле, похоже, не имеет ни малейшей склонности к эксгибиционизму.

Что касается Тельмы, то ее можно признать красивой, но красота ее какая-то тяжелая, грубая и не радует глаз. Не хотелось бы ее обижать, потому что она довольно приятная женщина и во многих случаях ее поведение мне даже весьма импонирует. Но за все наше путешествие я ни разу не видел ее в купальнике. На ней всегда огромная соломенная шляпа с широкими полями, просторная блузка, которую Тельма никогда не заправляет, мешковатые шорты, белые носки и кроссовки “рибок”.

Пожалуй, не следовало бы писать подобное о женщинах. Если, не дай Бог, кто-нибудь прочтет, хлопот не оберешься. К тому же можно подумать, что я какой-то ограниченный и испорченный недоумок, которого заботит только то, как кто выглядит в бикини.

А это далеко не так.

Дело совсем в другом. Можно спокойно относиться к шикарным полуобнаженным красоткам, если ты смазливый и уверенный в себе парень, переспавший с полусотней подобных. Но мне всего восемнадцать, я маленького роста, худой и прыщавый. А имя чего стоит – РУПЕРТ! Подумать только! (Меня назвали в честь Руперта Брука, поэта. Он был великим поэтом, и его стихи мне очень нравятся, но если моим родителям так хотелось дать мне имя поэта, то почему они не выбрали Роберта Фроста, Карла Сэндберга или Уолта Уитмена?) Руперт! Это ж надо было! Все же думаю, мне грех жаловаться на свою судьбу – по крайней мере, меня не назвали Уилфредом, Эзрой или Сильвией.

Впрочем, я и вправду ничтожество с дурацким именем и огромным самомнением. Конни, пожалуй, я нравлюсь – в той мере, в какой она этого хочет – тем, что от меня не исходит никакая угроза, и она полагает, что может меня контролировать. К тому же часто я ее забавляю. Возможно, существуют и другие причины, но эти наиболее очевидны.

Вообще-то я придерживаюсь мнения, что всегда существуют другие причины. О чем бы ни шла речь. Скрытые причины. Иногда они настолько хорошо спрятаны, что никто даже не подозревает об их существовании.

Возможно, был даже какой-то глубокий тайный смысл в том, что я начал встречаться с Конни. Потому что иначе получается, что она просто оказалась единственной из моих сокурсниц, кто проявил ко мне хоть какой-то интерес. А в ней меня определенно привлекла не броская внешность или неотразимый шарм ее личности.

Ко всему прочему она такая недотрога.

Я имею в виду, что нисколько не преуспел с ней на романтическом поприще.

Впрочем, то же самое относится и ко всему остальному женскому полу, что могло бы объяснить, почему я с таким интересом поглядываю на таких красоток, как Кимберли и Билли.

Или, возможно, и здесь кроются свои тайные причины.

...Стало уже совсем темно, и я почти не различаю строки. Пожалуй, поставлю на этом точку и пойду к костру, вокруг которого все собрались.

Пропал Кит.

Должно быть, случилось это во время его дежурства.

Вчера вечером, едва я присел вместе с остальными у костра, завязалась дискуссия относительно того, следует ли выставлять на ночь дежурных. Большинство высказывалось против. К чему эта излишняя мера предосторожности, ведь мы считай с самого утра находились на пляже и за все это время не возникло никакой угрозы нашей безопасности? Но тогда Эндрю заявил, что, даже если и нет никакой видимой опасности, все же береженого Бог бережет. К тому же, по его мнению, нам следовало поддерживать огонь.

– Костер должен гореть день и ночь, пока нас не обнаружат, – заметил он, набивая свою трубку. – К тому же, если костер прогорит, придется разводить новый, а это будет гораздо труднее сделать после того, как кончится газ в моей зажигалке. Разумеется, я перестал пользоваться ею для разжигания своей трубки. – С этими словами Эндрю вынул из костра головешку, приложил к трубке и затянулся. Чтобы раздуть пламя, он несколько раз пыхнул. Затем предложил, чтобы мужчины по очереди несли дежурство у костра и подбрасывали в него дрова.

Нас было трое, а до утра, как он подсчитал, оставалось девять часов. Это означало, что каждому из нас придется стоять на посту по три часа. (Наконец-то и я участвую в чем-то наравне со всеми. Огромное спасибо, шкипер.)

Тогда Кимберли спросила, почему женщин не включили в вахтенную службу.

– Неужели мы дисквалифицированы из-за отсутствия яиц? – язвительно поинтересовалась она.

Я засмеялся. Моя реакция понравилась Кимберли и Билли, но, похоже, не встретила одобрения у всех остальных.

Последовала всеобщая дискуссия, впрочем, довольно дружеская, в результате которой приняли решение, что женщины будут дежурить следующей ночью, если к тому времени мы не покинем остров. Это успокоило недовольных.

• Предыдущая
• 3/89
• Следующая