Отвага Соколов - Лайл Холли - Страница 35

• Предыдущая
• 35/92
• Следующая

Ян взялся за окопанное растение, с корнем вырвал его и бросил в груду сорняков, которые надлежало сжечь. Пора уходить отсюда. Здесь его присутствие стало бессмысленным, а впереди у него еще целая жизнь. Быть может, ему стоит подыскать себе новый корабль или попытаться найти мятежников, похитивших у него «Кречет» и бросивших на верную гибель на другом краю мира? Что ему делать здесь – среди кудесников, оборотней, членов тайных обществ и древних богов?

В саду вдруг появилась Алви. Девочка подошла к Яну и присела возле него. И молча, не сказав ни слова, принялась выдирать сорняки.

Взглянув на нее, Ян заметил, что лицо ее очень бледно, нижняя губа прикушена, а глаза полны невыплаканных слез. И так же молча он указал ей на еще не прополотое место, а сам приготовился ждать.

Девочка долгое время ничего не говорила и просто занималась работой. Наконец она посмотрела на Яна и произнесла:

– Только что он опять убил человека, который помог ему, пусть даже и ради собственной выгоды. Он сделал это, не защищая себя, не из страха… он убил просто ради забавы, потому что ему нравится убивать и потому что ему легко это сделать. Он нарушил данную им клятву.

Прикусив губу, Ян искоса взглянул на нее:

– Твой отец?

– Да.

Ян подумал о собственном отце… Мать Яна была всего лишь его любовницей, однако отец искренне любил ее и заботился о своем сыне, и тем не менее он был, как свидетельствовало все, что удалось узнать Яну, человеком злым, рвущимся к власти и готовым на все, чтобы заполучить и удержать ее в своих руках.

– Ты хочешь, чтобы он был хорошим человеком, – сказал наконец Ян. – Он – твой отец, и ты хочешь, чтобы он был достоин твоей любви и восхищения?

– Он любит меня. Я знаю, что любит. И я надеялась, что в душе его найдется что-то доброе. Что он может стать хорошим.

– Ты надеялась на то, что твоя любовь изменит его? Она кивнула.

– Он не изменится, Алви, – ответил Ян. – Он любит себя – таким, какой он есть. Я знаю его. Мы были знакомы в детстве, хотя он старше меня.

– Все мои ощущения, связанные с ним, просто ужасны. За исключением тех мгновений, когда он думает обо мне. Я прикасаюсь к дороге и могу ощутить его любовь. Она реальна, я ее чувствую. – Алви притронулась к руке Яна и посмотрела ему в глаза. – Как могло случиться, чтобы посреди целого моря зла в его душе сохранилась капля добра?

Отряхнув землю с ладоней, Ян повернулся лицом к Алви. Взяв ее руку, он произнес:

– Я должен сказать тебе кое-что неприятное. Но тебе придется понять меня. Ты согласна выслушать и позволишь мне договорить до конца?

Девочка смотрела на него своими большими, почти что круглыми глазами:

– Да.

– Тогда слушай. Дочь, которую любит Криспин, – это крошечное, беспомощное создание, которое он давным-давно отослал прочь от себя. Такой ты представляешься ему, и прошедшие после твоего отъезда годы не внесли в эту картину никаких изменений. Это… что-то вроде воспоминания о каком-нибудь понравившемся тебе дивном уголке, который ты посетила один раз, но так и не сумела забыть. Тебе известны подобные места?

Она кивнула.

– Отлично. Этот образ хранится в твоей памяти, и ты наслаждаешься им, потому что для тебя то место всегда идеально. Там всегда светит ясное солнце, там не холодно и не жарко – словом, все как надо и все прекрасно. Поэтому и ты тоже любишь его. – Ян вздохнул. – Но если бы ты смогла вернуться в свой заветный утолок прямо сейчас, он показался бы тебе совсем другим, и чем дольше ты задержалась бы в нем, тем больше заметила бы различий. Рано или поздно похолодает, цветы увянут, пойдет дождь, бури обломают ветки на деревьях. В лесу может вспыхнуть пожар, и все переменится. Твой уголок останется тем же самым, но он уже не будет казаться тебе таким привлекательным и манящим к себе. Прежнее воспоминание уйдет в небытие. И новый образ в твоей памяти будет зависеть только от тебя. Но ты хороший человек и поэтому скорее всего научишься любить реальность так же, как и воспоминания.

Алви впилась взглядом в его лицо, словно ястреб, выслеживающий мышь:

– Но мой отец нехороший человек.

– Ты права. Его нельзя назвать добрым.

– Я больше не младенец.

– Конечно, теперь ты большая.

– Я уже совершала поступки, которые не понравятся ему.

– В самом деле?

Она изогнула бровь, чуть улыбнулась и на мгновение показалась ему очень взрослой и умудренной годами.

– Я позволила Ри привести меня к вам, хотя без всякого труда могла бы укрыться от него и дождаться, пока мой отец придет за мной. Но я тогда не была готова встретиться с ним. И до сих пор не готова. Почему-то мне кажется, что наша встреча не принесет ему много радости.

– Наверное, ты права.

Алви встала, и на лице ее проступила почти пугающая решимость.

– Жизнь полна трудных решений, так, наверное? – спросила она.

Ян едва не усмехнулся, вспомнив о том, какой вопрос он обдумывал, прежде чем Алви составила ему компанию.

– Не то слово, жизнь полна адски трудных решений.

– Ян, скоро он придет за мной. Отец вернулся домой, но не потому, что проиграл. Я могу ощутить его… ярость. Он отправился домой, потому что надеется найти там помощь. Он думает о брате и кузене… людях, которые способны помочь ему… магическими средствами. Чтобы найти меня, он не побрезгует ничем. Он собирается уничтожить всех, кто встанет у него на пути.

Ян почувствовал, как при этих словах кровь в его жилах похолодела.

– У меня есть здесь дела, – продолжила Алви. – Но дела есть и у тебя. Ты нужен им больше, чем они сами предполагают.

И она ушла, не сказав более ни слова, а Ян тревожно смотрел ей вслед. Она совсем еще дитя – но пугающее дитя, пусть не способное читать мысли, но обученное читать тропу. Она отыскала его в этом заброшенном уголке, что, по мнению Яна, было почти невозможно. Она знала, что он хочет уйти, но не решается на это, и отыскала его не для того, чтобы найти утешение в его обществе, а потому, что должна была сказать ему нечто, способное переменить его планы.

Она была одинока в этом мире, как может быть одинок только ребенок. Мать этой девочки умерла, одна только мысль об отце вселяет в нее страх, и все же она умудряется оставаться отважной и сильной. А еще доброй.

Кроме того, она его родственница. Кровная. Быть может, он сумеет стать ей отцом, заменить то чудовище, которое она уже не смела любить. Ян вернулся к своим сорнякам, но мысли его устремились многочисленными путями в будущее, разыскивая знаки, которые могут подсказать ему правильное направление действий.

– Он послушался тебя? – Алариста осторожно отвернулась от окна и опустилась в мягкое кресло.

– По-моему, он останется. – Алви кивнула.

– Хорошо. Занда говорит, что мы не должны отпускать его. – Алариста закрыла глаза и сжала свои хрупкие руки, ощущая ненависть к этой точно бумажной коже и крови, не спешившей течь по жилам даже сейчас, когда она грелась на солнце у окна, выходящего в безветренный уголок сада.

Алви принесла Аларисте одеяло, помогла закутаться в него.

– А сейчас ты чувствуешь своего отца?

– Не очень четко; он сошел с дороги, как и я сама, и она уже не соединяет нас.

– Тогда нам придется вернуться на дорогу. Я должна знать, придет ли сюда хотя бы один из Соколов. Еще мне нужно знать, что делает твой отец, и… – Алариста умолкла. Если бы не это тело, сделавшееся таким хрупким и беспомощным, так что даже простая прогулка вне Дома была ей теперь не по силам…

– Если ты хочешь вздремнуть, я подожду, – сказала Алви. – Или я могу встать на дорогу, а потом вернуться к тебе с новостями. Я уже знаю, какова на ощупь магия Соколов. И если к нам направляются не защищенные экранами Соколы, я смогу почувствовать их приближение.

– Прошу тебя. Боюсь, у нас осталось слишком мало времени. А я пока… отдохну здесь, до твоего возвращения.

– На обратном пути я прихвачу тебе что-нибудь поесть, – кивнув, сказала Алви.

• Предыдущая
• 35/92
• Следующая