Весьма опасная игра - Лайл Гэвин - Страница 36
- Предыдущая
- 36/55
- Следующая
– Тебе нравятся хозяйственные женщины?
– Ну, не за этим я следил...
Она повела бровями и вернулась к работе, ни чуточку не смутившись.
Ничто и никогда не сможет выбить эту женщину из колеи, если она занята работой, которая, по ее мнению, должна быть сделана. Например, ощипывание тетерок или прочесывание закоулков Финляндии в поисках брата. И ничто ее не свернет с пути. Она была из того сорта женщин, которые преодолевают трудности с высоко поднятой головой. А затем нанимают самых классных мужчин, которые обеспечивают классные условия для высоко поднятой головы и преодоления еще более крутых трудностей.
Я курил и следил, как она покончила с разделкой дичи, уложила ее в жаровню с консервированным луковым супом в качестве соуса и поставила жаровню на печку. Поискав вокруг, я нашел керосиновую лампу, зажег и подвесил на шнур, конец которого Хомер закрепил на потолке.
За окнами закат достиг стадии, когда вся цветовая гамма стала быстро тускнеть. Деревья становились черными, небо – серым, земля – черно-серой.
Я внес дробовик Хомера, почистил его и повесил обратно на колышек. Потом долил виски всем присутствующим и закурил.
К этому времени я уже знал, что Хомера сегодня не будет, но мне недоставало храбрости сказать ей об этом. Может быть, я заблуждался. Может, он принадлежал к тому сорту людей, которые обожают ночью продираться через лапландские леса, одолевая не больше трети мили в час и через каждые пятнадцать шагов обдирая себе лодыжки.
Мы ели тетерок, и это была лучшая еда с тех пор, как я устроил себе прощальный банкет по поводу фиаско с никелем. Я что-то пробормотал по этому поводу.
Она только кивнула и спросила:
– Когда планируешь отбыть?
Я взглянул на часы.
– Около девяти, наверное.
– Куда полетишь?
– В Швецию или Норвегию.
Я еще не решил куда. Всем известно, что у меня есть кое-какие связи в Швеции, так что Норвегия предпочтительнее.
С другой стороны, ближайший норвежский город – Киркинес, на северном берегу, и местные власти наверняка предупреждены и готовы меня выследить. Еще одним немаловажным обстоятельством было мое желание оставаться неподалеку от Лапландии, чтобы быть в курсе, когда станет безопасно вернуться.
Никонен будет вынужден выстроить действительно серьезные обвинения, если захочет добиться моей выдачи.
Я не думаю, что он много выжмет из "уклонения от ареста" до тех пор, пока для ареста не будут представлены серьезные основания.
И норвежские власти не слишком трогает традиционное "подозрение в шпионаже" – слишком это пахнет политикой.
Так или иначе, я всегда могу прикинуться, что работаю на НАТО, и им, вероятно, понадобятся годы и годы, чтобы найти кого-то, кто поклянется, что это неправда.
– Оттуда ты найдешь, кто убил того пилота? – спросила она.
Я пожал плечами.
– Все же больше шансов, чем здесь из тюрьмы. И я могу вернуться в любой момент.
– Да ну? – она скептически ухмыльнулась.
– Если почувствую в этом необходимость.
– Но ты же просто...
– Да, я убегаю. Но только примите во внимание – вы путешествуете налегке. И не таскаете с собой свои вирджинские владения. Все, что есть у меня – это самолет. Ладно, он чертовски хорош, чтобы драпануть куда-нибудь, но в то же время его очень трудно спрятать. Если Никонен задумает его конфисковать, это заставит меня вести изнурительную войну с чиновниками от Правосудия, чтобы его вернуть. И его придется продать, чтобы отстаивать свои права.
– Но даже продажа "Бобра" не принесет мне достаточно средств, чтобы защитить себя и в таком пустяковом деле, как плевок в неположенном месте.
– Сочувствую, – она протянула мне банку. – Хотелось еще немного виски.
Я налил, потом вдруг заявил:
– Сегодня вечером он не вернется, как вы догадываетесь.
Я сделал выпад: теперь настало ее время принимать удары. Укол Короля Артура.
Она просто кивнула и сказала:
– Догадываюсь. Я слегка прогулялась по лесу сама. И представляю, что здесь происходит, когда становится темно.
Я покачал головой и снова долил себе виски.
Она встала, отошла, села на спальный мешок и вытянула перед собой ноги, положив одну на другую.
Лампа слегка шипела, разбрасывая лучи желтого цвета.
– Ты хочешь забрать его в Америку? – спокойно спросил я.
Она оперлась на стену и прикрыла глаза.
– Состояние.
Я открыл было рот сказать, что наверняка должно быть что-то поважнее, но не промолвил ни слова.
Если она не желала о чем-то рассказывать, следовало воздержаться от расспросов. Сейчас я уже кое-что знал о ней.
– Ты сама в бегах из Вирджинии?
– Да, несколько последних месяцев.
– Из-за чего развод?
Она открыла глаза и выпрямилась.
– С какой стати я должна тебе это докладывать?
– Ни с какой, миссис Бикман. Но о чем еще мы будем беседовать до девяти?
Она опять оперлась на стену.
– Мне не нравилось его хобби – другие женщины.
– Претензия звучит вполне убедительно.
– Было заявлено, что он не мог выдержать тягот супружеских обязанностей с богатой женщиной. Что должен был как-то обозначить свою независимость или что-то в этом роде.
Неожиданно голос ее надломился.
– Человек, видимо, свихнулся, – прокомментировал я, – от всего этого, от тебя и от денег тоже.
Она опять открыла глаза и лениво улыбнулась.
– И как это ты вычислил?
– Я всегда верил, что могу продраться к большим деньгам без нанесения ущерба своим фундаментальным концепциям по части отношения к женщине.
– Ты не знаешь самой первой заповеди насчет денег.
– Просвети меня.
– Хватай, когда дают. Позавчера я предлагала тебе самолет, ты дал мне от ворот поворот. Сегодня я получила то, чего хотела... За сколько? Пятьдесят долларов?
– Зато ты готовила. Впрочем, может ты и права, – я пожал плечами. – Тогда я должен был отбиваться, сжав зубы. Но ты, конечно, все еще можешь подарить мне новый самолет.
– Я уже получила, что хотела: я – здесь. Самолет был приманкой.
– О, я догадывался. Может быть, проблемы мистера Бикмана заключались в том, что он приманку заглотил.
Она глубоко вздохнула и спокойно сказала:
– Дай мне сигарету.
Я подошел. Мой взгляд был привлечен движением ее обнаженной руки и слишком долго на этом зрелище задержался, чтобы скрыть от нее. Голова аж заскрипела на своих петлях.
– Довольно, – сказала она, взяв сигарету. – Закончим разговор на эту тему.
– Ты все еще должна мне пятьдесят долларов, – сказал я, поглаживая щеку. – Должно быть, для тебя весьма печальное обстоятельство.
– Все, игра закончена.
Я протянул спичку.
– Я лишь усвоил правила игры насчет денег.
Она сделала затяжку и расслабилась, потом улыбнулась.
– Ты не очень-то понятливый человек, Кери. Чего ты действительно хочешь от жизни?
Я сел рядом. Она вполне непринужденно развернулась так, что голова легла на мое плечо.
Я нежно провел рукой по ее волосам.
Хижина превратилась в тихое уютное прибежище.
– Я хочу найти никель, – ответил я.
Она подняла глаза и посмотрела на меня с кислой улыбкой.
– Не золото или алмазы?
– Просто никель. Я слышал, что какие-то люди разбогатели, разыскав обычную нефть.
– И что ты будешь делать, найдя его?
– Куплю себе новый самолет, или два. Может действительно сумею основать компанию.
Она придвинулась еще ближе и грудь ее плотно прижалась к моей, вызывая жгучее желание, волосы волшебно светились прямо перед глазами. Я хотел ее. Это была не бешенная страсть изголодавшегося по женскому телу мужика, но очень сильное влечение к существу, вдруг ставшему близким и желанным. Может быть от одиночества, но не от того, которое вызывает дикий девственный лес или сама дремучая Лапландия. И может быть потому, что она несла в себе свое собственное одиночество.
– Когда все окончится, может я и куплю тебе самолет, – полусонно пробормотала она. – И смогу заработать на этом. Мне кажется, на тебя можно поставить, риск будет в пределах допустимого.
- Предыдущая
- 36/55
- Следующая