С мертвых не спросишь - Лайл Гэвин - Страница 54

• Предыдущая
• 54/68
• Следующая

– Вот как путешествуют в Норвегии, – заметила Кэри. – Знаете, сколько пришлось бы добираться отсюда до Бергена на машине? Три дня, и еще переправляться в одном месте на пароме. Хотя сейчас все равно дороги засыпаны снегом.

Рядом разгружали небольшое судно, напоминавшее рыболовецкий сейнер, на нем приехала целая семья и привезла с собой мебель, цветы в горшках и даже кошку. Оно ничем не отличалось от лондонского фургона для перевозки мебели.

Нашего паром взял на борт шесть легковых автомобилей и человек сорок пассажиров. Он совершал регулярные рейсы между островками, расположенными в радиусе десяти миль отсюда. Билеты мы купили у кондуктора и устроились на простой деревянной скамье у борта, моментально ощутив себя викингами.

Судя по туристской карте, которую я прихватил из отеля, до Сазварстада было миль пять. Внутри контура острова, напоминающего человеческую почку, была нарисована церковь и круговая дорога протяженностью не больше четырех миль. Мы петляли между другими островками, не удаляясь от берегов больше чем на полмили, сделали по дороге две коротких остановки, и все равно примерно через час были уже на месте.

Центром маленького аккуратного дощатого поселка служила площадь перед пристанью. По краям площади стояли легковые автомобили и грузовики, какой-то склад, штабель пустых ящиков и бочки с маслом, а еще два магазина. Один торговал скобяными товарами и бакалеей, а во втором продавалось все, чего нельзя было купить в первом, и здесь же располагалась почта. Двери этого магазина были открыты, и мы вошли.

Немолодая бойкая продавщица объяснила, что до лечебницы примерно два километра вдоль берега по дороге, такое большое желтое здание. Она очень сожалела, что местного такси не оказалось на месте – но, может быть, ей позвонить и попробовать его разыскать?

– Не беспокойтесь. Если такси появится, пошлите его вслед за нами, – сказал я.

– Непременно. А доктор Расмуссен знает, что вы приедете, или мне сообщить по телефону?

– Знает, знает, – поспешно заверил я и мы двинулись в путь.

Дорога оказалась узкой – чуть больше ширины машины – но мощеной на совесть. Нас окружала благодатная и плодородная местность. За поселком вдоль берега потянулось множество мелких участков – на одних стояли аккуратные ряды теплиц, на других паслись две-три коровы или стадо овец. Не знаю, как местные жители ухитряются получать что-то с этих клочков земли, но все дома здесь казались нарядными и вполне процветающими.

– Зимой тут все занимаются рыбной ловлей, – пояснила Кэри. – И еще ловят омаров и креветок.

Возможно, тут и крылось объяснение. Во всяком случае, мы действительно видели привязанные напротив участков рыболовецкие баркасы.

Примерно через полчаса мы подошли к лечебнице – трехэтажному деревянному сооружению с высоким цоколем и крутой черепичной крышей, построенному какой-то богатой семьей еще в викторианскую эпоху. Здание было светло-желтого цвета, за исключением белых резных карнизов и перил крытой галереи, тянувшейся по всему фасаду.

На щебенке подъездной аллеи стоял санитарный микроавтобус "фольксваген", а за домом – автомобиль "сааб". По деревянным ступенькам мы поднялись на галерею, и я позвонил в дверь. Там стояла пара старых кресел-качалок, в которых теплыми летними вечерами кто-то наверняка вспоминал о выпитых сухих "мартини" и коктейлях с виски. А может быть и нет – нетрудно было заметить на всех окнах дома снизу доверху решетки.

Долго лязгали и щелкали замков и засовы, потом дверь отворилась и появилась сурового вида женщина в крахмальном белом халате.

Кэри что-то протарахтела по-норвежски и представила меня. Женщина коротко кивнула и мы перешли на английский.

– Мы бы хотели навестить механика Ньюгорда, – объясняла Кэри. – Мы его друзья.

– Мы не пускаем посетителей с утра.

– Но мы приехали из Бергена.

– Если бы вы позвонили, вам бы все объяснили. Следовало позвонить, прежде чем ехать.

Я вмешался:

– Простите, это моя вина. Я прибыл из Лондона по очень спешному делу. Могу я поговорить с доктором Расмуссеном?

Откуда-то из глубины дома донесся крик – причем не короткий крик боли, а протяжный душераздирающий отчаянный вопль, от которого волосы зашевелились на голове.

На нашу суровую собеседницу это не произвело впечатления. Она прислушалась, склонив голову набок, словно услышала какой-то новый оттенок птичьего пения. Послышались торопливые шаги по лестнице, и где-то хлопнула дверь.

Женщина вздохнула.

– Я узнаю, сможет ли доктор вас принять. У него сейчас очень много работы. Пожалуйста, подождите немного.

Мы прошли в большую, светлую, хорошо обставленную комнату, безликую, как все приемные врачей. Журналов, кресла, расставленные так, чтобы никому из пациентов не пришло в голову разговаривать с соседями, и аккуратно расставленные пепельницы.

Кэри прошептала:

– Наверное, нужно было позвонить.

– Сомневаюсь. Они бы просто заявили, что не примут нас вообще.

Минут через пять появился доктор Расмуссен. На вид лет пятидесяти, он сохранил хорошую физическую форму – широкие мощные плечи, упругая походка, загорелое грубое лицо. Тщательно уложенные редкие седые волосы маскировали лысину, из-под коротких рукавов белого халата торчали мускулистые руки, покрытые светлыми волосами.

На этот раз нас встретили крепким рукопожатием.

– Я очень сожалею, что вы напрасно ехали в такую даль. Стоило позвонить, и я бы вас предупредил, – сказал врач.

– Ну почему напрасно, доктор? По крайней мере мы узнали, что механик Ньюгорд жив. Надеюсь, это в самом деле так?

Доктор на мгновение опешил, но потом весело рассмеялся.

– Ну разумеется. Выходит, вы приехали, чтобы убедиться в этом?

– Когда пожилой и больной человек внезапно исчезает, не предупредив ни того, кто за ним ухаживает – я показал на Кэри – ни своего бывшего работодателя, который платит ему пенсию, это естественно вызывает беспокойство. Вдруг он свалился в воду или замерз где-нибудь в парке под кустом?

– Я понимаю. В его состоянии нетрудно забыть о подобных вещах. Придется проследить, чтобы он написал всем, кого встревожило его отсутствие.

– Таких наберется немало. Вы знали, что он главный свидетель на крупном судебном процессе?

Кэри с укоризной посмотрела на меня, Расмуссен спокойно кивнул.

– Да, что-то слышал. Не знаю, что и думать. – Он повернулся к Кэри. – Вы проявили немалую настойчивость в поисках, фрекен Скаген. Или он все же вспомнил и передал вам через кого-нибудь письмо?

Я поспешно вмешался:

– Нам просто повезло, доктор. Можем мы коротко поговорить с ним, чтобы я мог сообщить своему начальству в Лондоне, что он жив и находится в более – менее приличном состоянии?

Улыбка моментально слетела с его лица.

– Мы не пускаем посетителей с утра, герр Корд. А что касается герра Ньюгорда, то посещения на этом этапе лечения вообще недопустимы. Вы должны понять...

– На каком же этапе лечения он находится?

– Я не могу обсуждать с вами проблемы своего пациента.

– Похвально, доктор, весьма похвально. Но у меня своя профессиональная этики. Вы не хотите обсуждать заболевание пациента, а я не собираюсь подтверждать, что человек жив, если не видел его собственными глазами.

Я поднялся и стал застегивать дубленку.

Широкое выразительное лицо врача исказило сомнение. Наконец он сказал:

– Подождите минутку, пожалуйста.

А сам повернулся и вышел из комнаты.

– Что происходит? – прошептала Кэри.

Пожав плечами, я снова расстегнул дубленку и сел.

Через несколько минут доктор Расмуссен вернулся, спокойный и серьезный.

– Можете взглянуть на него – чтобы успокоиться. И только. Надеюсь, после этого вы уйдете и позволите нам спокойно продолжать лечение.

Мы пошли вслед за ним вверх по широкой пологой лестнице. На лестничной площадке окно тоже было затянуто прочной металлической сеткой.

– Многие ваши пациенты пытаются выпрыгнуть? – бодро спросил я.

• Предыдущая
• 54/68
• Следующая