С мертвых не спросишь - Лайл Гэвин - Страница 44

• Предыдущая
• 44/68
• Следующая

Она звонко рассмеялась.

– А я-то думала, что это по работе.

– Исключительно сверхурочно. Но вот когда-нибудь я закончу свою работу о Вегетии.

– О чем?

Пришлось рассказать ей об этом римском военном писателе.

– А чем он интересен?

– Он дал самое полное описание древнеримской армии – той армии, которая служила для всех примером больше тысячи лет. Вегетия читали Карл Великий, Ричард Львиное Сердце, и все властители эпохи Возрождения.

– Он сам был известным военачальником?

– Возможно, он не был даже простым солдатом, Просто историк, и все. Когда он жил, той древнеримской армии уже не было, да и сама Римская империя почти распалась. В общем, это про него сказано – "нет пророка в своем отечестве".

– А когда ты закончишь работу, ее опубликуют?

– Да, конечно. Есть издатель, который собирается включить ее в особую военную серию. Но это еще нескоро.

– Но ты намерен добраться до конца?

– Разумеется.

Видимо, прозвучало это обиженно, потому что она тут же улыбнулась, прикрыла мою руку своей и сказала:

– Прости. Интересно, найдется здесь что-нибудь поесть?

– Думаю, найдется пакетик чипсов, соленый огурец и, если повезет, таблетка аспирина.

Она опять рассмеялась.

– Можем поесть где-нибудь в другом месте.

– Нет, лучше останемся здесь. Ты собираешься сегодня вернуться в Лондон?

С каким невинным лицом и детским простодушием она это спросила!

– Думаю, нет, – покачал я головой.

Теперь наши ласки были медленнее, мягче и спокойнее, мы осторожно изучали, привыкали и запоминали. Вначале она нервничала, то была ненасытной и жадной, то робкой и застенчивой, а порой даже неловкой и неопытной, хотя уж этого ожидать от нее никак не приходилось.

А потом мы просто лежали в постели, не касаясь друг друга. В доме и вокруг него царила мертвая тишина. И мне удивительно не хватало обыкновенного городского шума, который вечно слышишь, не замечая, пока он вдруг не пропадает – как птичий гомон с лесу.

Луис закурила, слабый огонек озарил ее бледное тело.

– Джейми...

– Да?

– Ты всегда носишь с собой пистолет?

Она видела, как я снимал револьвер с запястья, но не знала, что в пиджаке у меня есть еще "маузер".

– Нет, не всегда – только последнее время. Обстановка слегка напряглась... после Арраса.

– Зачем Мартин поехал в Аррас? Ты узнал?

– Его шантажировали, чтобы забрать тот самый судовой журнал.

– Чем его шантажировали? Мэгги Маквуд?

– Думаю, да.

Она это восприняла совершенно спокойно.

– Ну что же, Мартин был темпераментным мужчиной и отличным любовником.

Ничего себе время и место для подобных заявлений! Но я промолчал.

И тут она разрыдалась. Я обнял ее, но она даже не обратила внимания, оплакивая какие-то неведомые мне воспоминания.

Потом поднялась, прижалась ко мне и нежно поцеловала, коснувшись мокрой от слез щекой и шепнув:

– Я лягу спать в комнате Мартина. Спокойной ночи, Джейми.

Когда Луис ушла, я встал, поправил постель и снова лег. Она пожелала мне спокойной ночи. Прекрасно, ведь я привык спать один.

Тут я вспомнил, что прихватил с собой недопитый стакан виски, нашел его, допил, потом лег и заснул.

Было все так же темно и тихо. Не знаю, что меня разбудило, ер какая-то причина явно была, потому что я вдруг обнаружил, что не сплю, а к чему-то прислушиваюсь.

Где-то далеко взревел мотор грузовика и постепенно затих вдали. И снова тишина. Я поднес к часы. И тут щелкнул замок.

Это могла быть Луис. Или ветер. В незнакомом доме звуки могли издавать десятки вещей, о которых я даже не подозревал. Но я решил разобраться. Нашел свои брюки, туфли, прихватил "маузер". Вышел из комнаты и остановился, стараясь сориентироваться в темноте. Справа от меня начиналась лестница. Я шагнул на площадку и почувствовал, как снизу тянет холодом. Входная дверь стояла распахнутой настежь.

Внизу, справа от зала, располагалась столовая, ближе по той же стороне – гостиная. Слева располагался кабинет Фенвика, и именно в этой двери мелькнул и пропал неяркий луч света. Кто-то светил там фонариком, начав поиски с самого очевидного места – как недавно я.

Я осторожно двинулся вниз по лестнице, ставя ноги на самый край, чтобы не скрипнули ступеньки.

Когда я прошел уже половину лестницы, по полу зала скользнул луч света, следом за ним из кабинета появились две темные фигуры. Я прижался к стене и затаил дыхание.

Свет фонаря заметался из стороны в сторону, темные фигуры сблизились, долетел едва различимый шепот.

Луч света скользнул вверх по лестнице, скользнул по мне, двинулся дальше, но тут же вернулся обратно.

– Боже, да это же Корд! – ошеломленно сказал кто-то.

– У него пистолет! – заорал другой голос, помоложе.

В луче света что-то блеснуло, и первый голос крикнул:

– Не стреляй!

В тот момент, когда я бросился за перила, прогремел оглушительный дуплет, воздух вокруг меня всколыхнулся и какой-то раскаленный коготь вспорол мою спину.

Я выстрелил наугад на свет фонаря. По сравнению с предыдущим грохотом "маузер" в тишине звучал как негромкий хлопок.

Выстрелив еще пару раз, я остановился. Громовой дуплет означал, что стреляли из ружья, в котором теперь не было патронов. Фонарь начал клониться к полу, потом вдруг упал и погас.

– Ну что же ты, держи! Из тебя отличная мишень! – крикнул я. Но только начал выпрямляться, как тело пронзила резкая боль, по спине потекла теплая кровь. Позади меня вспыхнул свет и послышался голос Луис:

– Джейми, что здесь...

Она вскрикнула, но оборачиваться я не стал. Держа пистолет наготове, я медленно спускался по лестнице к двум фигурам в зале. И меня начал пробирать озноб – но не из-за холодного сквозняка от входной двери.

Разумеется, там был шофер Макби Чарльз вместе с юным напарником, который все еще сжимал в руках ружье. Правая рука Чарльза находилась в каком-то неестественно положении и с нее на пол падали капли крови.

– Я попал в тебя, – сказал я неестественно высоким голосом, – а ты в меня. Справедливо, верно? По-моему, абсолютно справедливо. Я целился в фонарь, так что всего пара дюймов в сторону – совсем неплохо. Остальные мимо, так? Ничего, это не то что пуля в живот. Хорошо бы тебе испытать это на своей шкуре. Говорят, минут через пять начинается страшная боль, а потом становится совсем весело. Хотелось бы посмотреть, как ты воешь от боли. Ну, что молчишь?

Они оба окаменели, не сводя глаз с пистолета, дрожавшего в моей руке как последний осенний лист. На таком расстоянии не промахнешься. И что-то во так и подталкивало нажать и не отпускать курок, пока не кончатся патроны. Они хорошо это понимали.

– Пожалуй, мне лучше присесть, – я опустился на нижнюю ступеньку лестницы. Голос мой теперь звучал почти естественно, и оба сразу облегченно вздохнули. Тот, что помоложе, опустил на пол ружье.

– С этой штукой нужно быть поосторожнее, – продолжал я уже бодрее. – Никогда не знаешь, чем может кончиться, когда путаешь человека с куропаткой. Один это примет так, а другой совсем иначе. Сожалею, что так получилось с твоей рукой, приятель, но лучше оставайтесь на своих местах до приезда полиции.

Где-то наверху раздался долгий телефонный звонок.

– Похоже, полиция скоро будет здесь? – спокойно спросил Чарльз.

– Похоже. Это должно было когда-нибудь случиться. Не хотел я этого, но так будет лучше. Сам знаешь, как полиция не любит, когда от них скрывают огнестрельные ранения.

Чарльз поднял вверх руку, рукав его тонкой замшевой куртки от кисти до локтя весь потемнел от крови. Равнодушно посмотрев на руку, он перевел взгляд на своего молодого напарника с ружьем и устало буркнул:

– Идиот чертов...

Полицейские процедуры всегда занимают слишком много времени. После того, как маленькая пуля вылетает из ствола со скоростью тысячи футов в секунду, в полиции заводят дело, которое будет храниться в архивах и после вашей смерти на случай, если кому-то вдруг понадобится восстановить события той самой ночи...

• Предыдущая
• 44/68
• Следующая