Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия - Север Александр - Страница 19

Если дыба и кнут не оказывали желаемого воздействия, то «Обряд» рекомендовал использовать следующие «средства убеждения». В документе говорилось: «Тиски, зделанные из железа в трех полосах с винтами, в которые кладутся злодея персты сверху большие два из рук, а внизу ножные два; и свинчивается от палача до тех пор, пока или повинится, или не можно будет больше жать перстов и винт не будет действовать. Наложа на голову веревку и просунув кляп и вертят так, что оной (пытаемый. — Прим. авт.) изумленным бывает; потом постригают на голове волосы до тела, и на те места льют холодную воду только что почти по капле, от чего также в изумление приходит». Помимо этого, «заплечных дел мастер» «висячего на дыбе ростянет и зажегши веник с огнем водит по спине, на что употребляется веников три или больше, смотря по обстоятельству пытанаго».

Активное применение указанных мер на практике породило столь сильную ненависть к Канцелярии тайных розыскных дел во всех слоях русского общества, не исключая и правящего, что сменивший Елизавету на престоле Петр III счел за благо «высочайшим манифестом» 21 февраля 1762 г. ликвидировать это учреждение и повсеместно объявить населению. Одновременно запрещалось «ненавистное изражение, а именно «слово и дело», не долженствует отныне значить ничего». Зловещие слова, целых 140 лет звучавшие над Россией, утрачивали свою магическую силу. Известие об этом было с энтузиазмом встречено в российском обществе. Современник событий, писатель и естествоиспытатель А.Т. Болотов так пишет в своих воспоминаниях: «Превеликое удовольствие учинено было и сим всем россиянам, и все они благословляли его за сие дело». Некоторые дореволюционные историки были склонны приписывать решение об упразднении Канцелярии тайных розыскных дел благородству и великодушию Петра III, однако сохранившиеся документы напрочь разбивают эту легенду. Оказывается, что еще за две недели до обнародования манифеста, вызвавшего такое «превеликое удовольствие» в обществе, новый царь распорядился взамен уничтожаемой Канцелярии тайных розыскных дел учредить при Сенате Особую экспедицию, ведающую вопросами политического сыска. Таким образом, решение Петра III представляло собой типичный лицемерный маневр власти, стремящейся, ничего не меняя по существу, одной лишь сменой вывесок более привлекательно выглядеть в глазах общества. Вместо широковещательно объявленной ликвидации структуры политического сыска на деле происходило ее простое перетекание под вывеску Сената. Все перемены свелись к тому, что сохранивший свои кадры орган политического сыска из самостоятельной организации стал структурным подразделением при высшем государственном органе Российской империи.

ШУВАЛОВ Александр Иванович (1710–1771). Глава Канцелярии тайных розыскных дел в 1746–1762 гг.

Дворянский Костромской род Шуваловых упоминается в исторических документах со второй половины XVI в., и хотя один из Шуваловых в 1669 г. был пожалован в бояре, подлинное возвышение этого рода происходит при Петре I и его дочери Елизавете. Отец А.И. Шувалова дослужился до чина генерал-майора и умер в 1736 г., успев причислить двоих своих сыновей – Александра и Петра – ко двору царевны Елизаветы Петровны. Как стало явным впоследствии, это был исключительно предусмотрительный шаг, хотя во время десятилетнего пребывания на русском троне Анны Иоанновны сама дочь Петра I и ее ближайшее окружение пребывали в полуопальном положении. Современники отмечали, что до 1741 г. Александр Шувалов входил в тройку самых близких к Елизавете лиц. Он принимал самое активное участие в подготовке осуществленного гвардией государственного переворота 25 ноября 1741 г., положившего конец немецкому засилью и доставившего русский престол дочери Петра Великого. После переворота Шувалов становится камергером, получает чин поручика лейб-гвардии. Правда, как отмечали современники, будущий глава Канцелярии тайных розыскных дел был человеком безынициативным и нерешительным, лишенным творческого начала, не наделенным большим умом, но зато обладавшим немалой жестокостью. Во всех придворных и государственных вопросах Александр Шувалов предпочитал без особых раздумий поддерживать своего родного брата Петра, который был хотя и моложе его, но гораздо умнее, и пользовался значительным влиянием на Елизавету Петровну на протяжении всего ее царствования.

В 1742 г. происходит его первое прикосновение к сфере политического сыска, когда по высочайшему повелению он арестовал и заключил под стражу принца Людвига Гессен-Гомбургского. Между тем прежний начальник Канцелярии тайных розыскных дел А.И. Ушаков был уже стар, и в 1745 г. А.И. Шувалов назначается ему в помощь, что и находит отражение в документах ведомства политического сыска. Поскольку положение Елизаветы Петровны на престоле было не совсем прочным из-за нахождения в стране бывшего императора Иоанна Антоновича и других представителей Брауншвейгской фамилии, тайные приверженцы которой потенциально были способны произвести очередной дворцовый переворот, то неослабевающий надзор за этими претендентами и пресечение их замыслов составляли одну из главных сфер деятельности государственной безопасности. В этой ситуации на освобождающуюся должность руководителя Канцелярии тайных розыскных дел императрица могла назначить лишь абсолютно надежного и преданного ей человека, которому бы полностью доверяла. Им и стал А.И. Шувалов, возглавивший это ведомство в 1746 г. и начавший действовать теми же приемами, что и его непосредственный предшественник, «наводя ужас и страх на всю Россию», как отозвалась о нем впоследствии Екатерина II.

9 июня 1746 г. Елизавета Петровна именным указом назначает его своим генерал-адъютантом, 5 сентября вместе с братом Петром возводит в графское достоинство. Одной из первых крупных политических акций, которую в 1748 г. провел новый глава Канцелярии, был розыск по делу Лестока. Последний был в столь дружеских отношениях с императрицей, что довести до конца это важнейшее для государственной безопасности России расследование Шувалов смог лишь благодаря безоговорочному доверию к нему Елизаветы Петровны и при мощной поддержке канцлера А.П. Бестужева. Выходец из Франции, получивший у себя на родине специальность армейского лекаря, в России он становится личным хирургом Екатерины I, затем, во время ее правления, – лейб-медиком цесаревны Елизаветы Петровны, позднее активно участвует в подготовке военного переворота 25 ноября 1741 г. С началом царствования Елизаветы Петровны влияние на нее лейб-медика особенно усиливается, и он быстро находит способ использовать его для своего обогащения. За крупную денежную сумму Лесток не только передает французскому послу донесения русского посла в Париже А.Д. Кантемира и держит его в курсе важнейших дипломатических событий, но через императрицу Елизавету активнейшим образом воздействует в интересах Франции на всю внешнюю политику России. Пораженные резким ростом французского влияния на политику Петербурга другие иностранные послы быстро обнаружили истинную причину этого поразительного явления, и с декабря 1741 г. Лесток становится также платным агентом Пруссии, а с июня следующего года еще и Англии. Понимая, что, если подобное положение дел сохранится, Россия окончательно утратит свою самостоятельную внешнюю политику, канцлер Бестужев по своей инициативе начинает слежку за приближенным Елизаветы и в начале 1745 г. доставляет императрице объемистую переписку Лестока со всеми своими тремя хозяевами. Проведенное Шуваловым следствие полностью доказало факт получения любимцем государыни денег от иностранных правительств за выдачу им тайных секретов русской политики. Лесток был приговорен к смертной казни, замененной конфискацией имущества и ссылкой в Углич (впоследствии его перевели в Великий Устюг, где он пробыл до 1762 г.).

В 1749 г. фаворитом Елизаветы Петровны становится Иван Иванович Шувалов – двоюродный брат Александра и Петра Шуваловых, и это обстоятельство еще больше упрочивает положение при дворе как начальника политического сыска, так и всего клана Шуваловых в целом. С 1750 г. А.И. Шувалов начинает появляться в Сенате в качестве генерал-адъютанта императрицы и объявлять этому верховному органу повеления государыни. Между тем бездетная правительница должна была как-то решить вопрос продолжения династии и на следующий год после переворота объявила наследником своего племянника Петра-Ульриха, или Петра Федоровича, будущего императора Петра III, сына ее сестры Анны Петровны и герцога Голштейн-Готторпского Карла-Фридриха. В 1744 г. императрица женила его на принцессе Ангальт-Цербстской, ставшей в будущем императрицей под именем Екатерины II. Поскольку двор будущего наследника русского престола имел явную пруссофильскую ориентацию, то Елизавета Петровна сочла за лучшее иметь там своего верного соглядатая, которым и стал ее давний приближенный.