Матросы «гасят» дикарей - Зверев Сергей Иванович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/50
- Следующая
– Семен, поможем парням!!! – взревел Глеб. – За мной!!! Кроши этих гадов!!!
Но только бросились, как загремели отрывистые выстрелы по фронту – со стороны болота и одиночных кустов. Встали как влитые, а это как прикажете понимать? Про американцев, собственно, забыли – те не лезут в драку, когда имеется возможность сделать дело чужими руками. Происходило что-то странное, спецназовцев пули щадили, а вот оппонентам доставалось по первое число. Те двое, что наскакивали на Антоновича, внезапно задергались, как марионетки. Первый вывернулся спиралью, чтобы глянуть, что там у него со спиной, подкосились ноги, хлопнулся лбом о бугор. Второй пустился куда-то бежать, но с пулей в спине, как правило, долго не бегают, ноги переплелись, он рухнул, как подкошенный. Сорвались оба «противовеса» с автомата Станового, забились в конвульсиях, а он смотрел на них дымчатым меланхоличным взором, шатался и что-то шептал… Был еще один, он в драку не полез, предпочел притвориться мертвым, но у стрелка «со стороны» было неплохое зрение, последовали два прицельных выстрела, предсмертный хрип, корявая конечность с двумя отсутствующими пальцами вытянулась вверх и застыла…
Они стояли вчетвером посреди этого кровавого бардака, обливались кровью, кашляли, вполголоса упражнялись в непечатной лексике, глядя, как от кустов опасливо приближаются коллеги-американцы. Тех было трое – Мэрлок, Саймон и белобрысый Кенни. Коллеги подходили как-то на цыпочках, озираясь, держа наперевес автоматы. Спецназовцы смотрели на них без всяких эмоций. Могли бы и раньше помочь, но ладно, хоть так.
Главное, что все живы остались…
А троица чувствовала себя достаточно неловко, они облизывали пересохшие губы, смущенно переглядывались, обходили разбросанные по пустырю тела. Блондина чуть не вырвало посреди этого мертвого царства. Зашевелился, застонал раненый, перевернулся на спину и потянулся зачем-то к ножу. Саймон сглотнул, вскинул винтовку и выстрелил. Раненого подбросило. Саймон перекрестился. «Вот оно, немеркнущее христианское “Возлюби ближнего своего”», – подумал Глеб.
– Это типа встречи на Эльбе? – хрипло пробормотал Семен, хлопая глазами. Он продолжал сжимать увесистый двухкилограммовый камень и выглядел при этом сурово, хотя и глупо.
– Выбрось камень, – буркнул Глеб. – Зачем он тебе?
– Не выброшу, – огрызнулся Семен. – Он меня оберегает.
Хрипло засмеялся Антонович. Люди расслаблялись, на измученных лицах появлялись улыбки.
– Господа, мы впечатлены, – неохотно признался Мэрлок. – Просим прощения, что припозднились, но это зависело не от нас, пока мы пробились через эти чертовы кусты…
– Все в порядке, коммандер, – вздохнул Глеб. – Мы убили всех – во всяком случае всех, кто подставился. Но проблемы остаются. Во-первых, где наши девушки? Мы, конечно, проверим все каюты в барке, но упрямое чувство нам подсказывает, что там никого нет. Будет очень грустно, если их убили. Полагаю, вы их тоже не видели.
– Не видели, – пробормотал Саймон. – Честное слово, майор, мы никого не видели…
– И второе. Вам не кажется, что в ваших рядах кого-то не хватает?
– Эй… – Внезапно вспучилась насыпь по левую руку, посыпалась глина, и на косогор, придерживая свисающую подстреленную руку, взобрался грязный, как трубочист, Карденос. Он тащил на ремне винтовку, споткнулся, рухнул на колено, закусив губу, чтобы не разораться от боли. Охнув, к нему устремился Саймон, обнял за талию и повел под ясные очи командира.
– Карденос, мать твою! – загрохотал Мэрлок. – Почему мы прогуливаем?
– Простите, шеф… – Подчиненный пытался встать по стойке смирно, и отчасти это удалось, невзирая на то что боль гуляла по всему телу. – Я полз по тростнику, неловкое движение, подвернул руку – от боли потерял сознание… А когда очнулся, эти упыри бежали воевать со своего барка… А когда никого не осталось, из трюма вылезли трое и поволокли связанных девушек туда… – Он показал подбородком на противоположный берег протоки. – Мне кажется, это были их командиры, шеф… – Карденос закашлялся. – Представляете, какие сволочи… Войско отправили в бой, а сами под шумок прихватили девушек и…
– Подожди, Мигель, – нахмурился Мэрлок, – но на обратной стороне реки овраг, который нельзя форсировать с ходу.
– А они хитрые, шеф… У них с собой была веревочная лестница с крюками на конце – с барка прихватили…
– Все ясно, парни… – Глеб расправил плечи. Информация от Карденоса не улучшила мышечный тонус, но он почувствовал, что еще способен на многое. – Нужно собраться, парни, еще немного поработать, как бы ни хотелось лечь и поспать. Живо собираем оружие, у мертвых упырят должны остаться боеприпасы… Мэрлок, вас не сильно коробит воевать с автоматами Калашникова? Семен, ты возвращаешься в строй?
– Будет опасно, если не вернусь, – сокрушенно вздохнул Платов.
– С чего бы это? – не понял Глеб.
– Так убьешь же…
Зашевелилось, пришло в движение битое «объединенное» войско. Бойцы перебегали по одному, чтобы не попасть под прицельный огонь. Глеб вскарабкался на насыпь, перепрыгнул на застрявший между берегами барк, споткнувшись о мускулистого здоровяка, который был жив, конвульсивно вздрагивал, но уже не имел шансов наслаждаться жизнью.
Он метнулся на левый борт, занял позицию, взяв под наблюдение небогатую на складки местность, помимо оврага здесь были только кочки и кусты на болоте. Старенький «АКМ» идеально гармонировал с телом, рождая в душе ностальгические воспоминания.
Посторонних на этом участке не было. Все ушли, у них была огромная фора. Глеб дрожал от нетерпения, поторапливал коллег. Пусть первыми идут те, кто еще способен что-то делать, а больные и калечные пусть плетутся в хвосте, ничего, догонят. Он первым перемахнул через борт, высадившись на левом (или все же на правом?) берегу протоки, побежал, пригнувшись, к глубокой трещине в земле, распластался на краю. Бандиты любезно оставили веревочную лестницу, впрочем, снизу ее сдернуть было невозможно, клыки крюков намертво вонзились в грунт. Глеб содрогнулся, представив, как бандиты кантовали по этой лестнице женщин. Веревки прогибались, скрипели, захватывало дух, когда он бился об отвесную стену, источающую запах гнили. Он рисковал, являясь идеальной мишенью, но об опасности уже не думал. Сомнительно, что бандиты еще здесь. Спрыгнул в заплесневелые глыбы, в иссушенные окаменевшие корни, принялся пробираться по пади, не дожидаясь товарищей, которые прыгали вслед за ним, ругаясь, как портовые грузчики. Семен пошучивал из последних сил, что надо спешить, впереди нас ждут новые испытания и поражения. Накаркает когда-нибудь, идиот! Он лез через камни, закусив от напряжения губу, и был приятно удивлен, когда падь теснины пошла на подъем, приблизилось небо, уже не голубое, сумрачно-серое. Закачались над головой увенчанные пышными кронами тропические деревья. Они снова были в джунглях. Лощина сглаживалась, и вскоре он без проблем перевалился через травянистый обрыв, залег в высокой траве, разбросав ноги. Вокруг было чисто, шумел и что-то нашептывал влажный тропический лес, еще чирикали птицы, какой-то пушистый зверек, не обращая внимания на людей, занимался на ветке своими важными хозяйственными работами. В лесу выделялась рваная просека, совсем недавно здесь рвались через дебри несколько человек. Ну, что ж, большое спасибо, что протоптали тропу… Кряхтели товарищи и коллеги, выбирался сосредоточенный Мэрлок. Не стоит ждать остальных, догонят. Он сжал автомат и, пригибаясь к земле, начал выдвигаться к тропе…
Просвет в буйстве зарослей забрезжил минут через пять. Глеб испытывал не самые сладостные предчувствия. Заблестела речная гладь. Он вывалился на небольшой травянистый пляж и встал как вкопанный, пораженный до самых кончиков мозолей на ногах. Какого, спрашивается, черта?! Он суматошно озирался, сжимая автомат, настраивал голову на нужный лад. Снова река! Возможно, та самая, дающая крюк, возможно, другая, параллельная первой и также впадающая в Анокомбе, но уже южнее.
- Предыдущая
- 35/50
- Следующая
