Фантастика 1986 - Непомнящий Тихон Алексеевич - Страница 91

Романтическое начало проникает в повесть вместе с героем, создавая необычную ситуацию двоемирия, борьбу двух начал — высшего и подчиненного ему — обыденного.

В повести Одоевского, как и в жизни его героев, два плана (психологический — внутренний и обытийный — внешний). В архиве Одоевского сохранилась любопытная запись о таинственных происшествиях в его повестях: «Нет ни одного из этих видений, которое не могло быть объяснено известными физическими законами, изложенными в любом учебнике физики или физиологии».

Одоевского называли «русским Фаустом». Действительно, это имя подошло бы его героям, каждый из которых — в страдании, в мучительной борьбе с собой — познает мир. Интерес Одоевского сосредоточен на внутренних побуждениях человека и человечества, на законах истории.

Герой «Косморамы», как и Фауст, вырван из общего потока жизни. Он знает — и одно это уже приносит ему страдания. Не случайно и упоминание о Фаусте в самой повести.

Счастливых нет среди героев Одоевского. Ведь даже доктор Бин, двойник которого раскрыл герою тайну двоемирия, ничего не знает из того, что знает его двойник.

Вся повесть Одоевского убеждает, что в мире существуют тайны, есть много непонятного и недоступного человеческому сознанию. Но у каждой тайны не одно, а несколько объяснений, и не следует доверять самому первому и поверхностному, как это делает, скажем, доктор Бин…

Герой Одоевского пытается постичь, какие силы управляют судьбами открывшихся ему миров. Он не может смириться ни с ролью жертвы, ни с ролью слепого орудия фатума. В этом он снова оказывается сродни Печорину. «Сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудие казни я упадал на голову обреченных жертв… Моя любовь никому не принесла счастья…» — восклицает Печорин.

Остается добавить, что, по мысли Одоевского, чистое сердце — это высшее благо для всех миров, сколь бы различны они ни были, какими бы ценностями ни руководствовались. Чистое сердце ищет, по существу, вся литература — не только русская, но и мировая…

В окружающем нас мире «все течет, все изменяется». Это касается и громадных, порой трудно представимых космических тел и их систем. Подчиняются общей участи и микрочастицы, большинство которых распадается за ничтожные доли секунды.

Следы изменения, рождения и смерти мы видим повсюду и в обычной земной обстановке, и в самих себе. Неумолимому бегу времени, казалось бы, подчиняется все сущее. Но это не так.

Физикам давно известны величины, именуемые физическими константами, или постоянными. К ним прежде всего принадлежит гравитационная постоянная — коэффициент пропорциональности в общеизвестном законе всемирного тяготения. Еще в XVIII веке английский физик Кавендиш в эксперименте определил ее численное значение. От величины этой постоянной зависит взаимодействие всех космических тел, наш вес и многое другое. Если бы гравитационная постоянная внезапно увеличилась, скажем, в 10 раз, это привело бы к самым катастрофическим последствиям. Самые крупные из нас стали бы весить около тонны, что стало бы не под силу нашим костям. Ни ходить, ни стоять мы бы тогда не смогли, а пребывали бы в лежачем положении, ожидая скорой смерти от перегрузки. А кругом нас с грохотом рушились бы деревья, ломались крылья птиц. Возросшее тяготение сожмет земной шар, что вызовет бурные вулканические извержения и землетрясения.

Но самые страшные катастрофы произойдут в космосе. Земля сойдет с нынешней орбиты и устремится к Солнцу, а Луна упадет на Землю. В Солнце изменится характер термоядерных реакций, и оно взорвется, как сверхновая звезда, что приведет к гибели всей Солнечной системы. Взрывы звезд за счет катастрофического сжатия (коллапса) начнутся повсеместно, а это приведет к резкому росту интенсивности смертоносных космических лучей. Для сложившейся ситуации «мировая катастрофа» была бы самым подходящим наименованием.

Ничего хорошего не получится и при уменьшении гравитационной постоянной в 10 раз. Конечно, приятно стать в десять раз легче, перепрыгивать четырехэтажные дома, без всякого труда подниматься на высокие горы. Но в остальном новый воображаемый мир вряд ли покажется уютным. Из-за ослабленного тяготения Земля увеличится в размерах, ее поверхность растрескается, начнутся извержения вулканов и повсеместные землетрясения.

Бурные реки перестанут быть бурными, даже слабые ветры станут редкостью, всюду образуется удушающий смог.

Но и это не самое страшное. Ослабленное тяготение Солнца заставит Землю улететь от него в холодные, безжизненные просторы межзвездного пространства. Такая же судьба постигнет и другие планеты. Впрочем, и само Солнце утеряет роль источника жизни. Его светимость уменьшится в миллионы раз, и оно погаснет, как и множество других звезд. Космос станет мрачной темной ледяной пустыней, где не найдется места ни для одного живого существа.

Итак, наш воображаемый эксперимент с гравитационной постоянной приводит к выводу, что ее реальная численная величина удивительно подходяща для человека.

Подобные мысленные эксперименты можно произвести и с другими «мировыми константами». К ним, в частности, относятся газовая постоянная, заряд электрона, постоянная Планка и многие другие. Все их можно, кстати сказать, сделать безразмерными, о чем подробно рассказано в интереснейшей книге И. Л. Розенталя «Элементарные частицы и структура Вселенной», «Наука», 1984.

В ней же рассказано, что подробнейший анализ роли мировых констант в последнее время привел к поразительному выводу: структура Вселенной весьма неустойчива к численным значениям этих постоянных. Стоит их изменить всего в несколько раз, и Вселенная изменится настолько, что существование человека (да и вообще жизни) станет невозможно. В некоторых случаях «чувствительность» Вселенной к изменению констант просто поразительна. Так, например, достаточно изменить так называемую константу сильного взаимодействия всего на несколько процентов, чтобы Вселенная состояла только из гелия, а более тяжелых элементов в ней попросту не было бы.

Таким образом, факты говорят о том, что Вселенная устроена удивительно удобно для человека. При чуть ином наборе констант наблюдатель не мог бы и возникнуть. В этом заключается так называемый «антропный принцип», впервые сформулированный физиками в 1961 году.

Почему же Вселенная так удобна для человека?

Вероятно, у читателя возник и другой вопрос: если Вселенная так неустойчива к численным значениям мировых констант, то не могут ли эти константы вдруг (или постепенно) измениться и Вселенная станет неприемлемой для человека?

Были проведены самые тщательные исследования постоянства постоянных, и сегодня с полной определенностью можно утверждать: в пределах самой высокой точности измерений ни одна из мировых констант не обнаружила признаков каких-либо перемен. Они действительно оказались островками неизменности и постоянства в быстротекущей реке времен.

Было бы, конечно, по меньшей мере наивным предполагать, что Природа «выбрала» мировые константы специально для нас. Гораздо естественнее думать, что возможны и иные «вселенные» с набором иных констант, причем, быть может, большинство из них не содержат «наблюдателей». Как остроумно заметил еще много лет назад один видный советский космолог, «Вселенная такова, какой мы ее видим потому, что иные Вселенные не имеют наблюдателей».

В современной науке все шире распространяется идея о множественности Вселенных. Конкретно это можно представить так.

Большинство современных астрофизиков разделяют идею Фридмана — Эйнштейна о замкнутой и расширяющейся Вселенной[4]. Она мыслится как некий аналог поверхности шара, аналог четырехмерный, так как замкнутая Вселенная — гиперсфера, то есть сфера в четвертом измерении. Нам, трехмерным существам, представить это себе невозможно, но понять, о чем идет речь, по аналогии с обычным шаром каждый в состоянии.