Уик-энд Остермана - Ладлэм Роберт - Страница 28

• Предыдущая
• 28/53
• Следующая

В памяти Таннера всплыли слова Фоссета:

«Вы быстро войдете в роль. Это всегда так бывает…»

Опять этот Фоссет оказался прав…

Беседуя с Берни, Таннер заметил, что Лейла то и дело переводит взгляд с него на мужа. Один раз он поймал ее взгляд, и она тут же опустила глаза, как школьница, получившая выговор.

В кабинете зазвонил телефон. От этого звонка вздрогнули все, кроме Элис. У дивана в гостиной стоял еще один аппарат, но Джон, словно не замечая его, прошел мимо Остерманов в кабинет.

– Я поговорю там. Это, наверное, с телестудии.

Закрывая за собой дверь, он услышал слова Лейлы, которая, понизив голос, обратилась к Элис:

– Дорогая, Джонни, по-моему, сильно встревожен? Что-нибудь случилось? Берни все время говорит и говорит, так что никому нельзя слова вставить.

– Встревожен… – откликнулась Элис. – Если бы ты видела его вчера!

Телефон продолжал звонить. Таннер понимал, что должен ответить, иначе это может показаться подозрительным. И все же ему хотелось услышать, как Остерманы отреагируют на то, что будет говорить им Эли.

В конце концов он решился на компромисс. Он снял трубку, прижал ее к животу и прислушался к разговору в гостиной.

Его насторожило, что Берни и Лейла воспринимали рассказ Эли слишком бурно, предвосхищая ее слова, задавая вопросы до того, как она успевала закончить предложение. Они что-то знали…

– Алло? Алло? Алло? Алло? – В трубке звучал взволнованный голос Джо Кардоуна.

– Алло, Джо! Извини. Я выронил трубку…

– Я не слышал удара.

– Ковер очень мягкий.

– Где? В твоем кабинете с паркетным полом?

– Что-нибудь случилось, Джо?

– Да нет, так… На работе сегодня запарился. Биржу лихорадит как никогда…

– Ну, слава богу! Теперь ты говоришь как настоящий бодрый Джо, которого мы ждем к обеду.

– Что, все уже у вас?

– Нет. Пока только Берни и Лейла.

– Они что-то рано. Мне казалось, что их самолет прилетает в пять.

– Они прилетели на пару дней раньше.

Кардоун начал было говорить, но оборвал себя на полуслове. Он словно задохнулся от неожиданно пришедшей в голову мысли.

– Странно, что они не позвонили… То есть что не сообщили мне… А тебе они звонили?

– Нет. По-моему, у них были какие-то дела в Нью-Йорке.

– Да, наверное, только я считал… – Кардоун снова замолчал, не закончив предложения. Таннер подумал, что Кардоун пытается убедить его в том, что они не встречались с Остерманами.

– Берни обещал все рассказать нам.

– Да, конечно, – рассеянно произнес Кардоун, словно не слыша его слов. – Да… Я, собственно, хотел только предупредить тебя, что мы немного задержимся. Я приму душ… До встречи.

– До встречи, – сказал Таннер и повесил трубку, удивляясь собственному спокойствию. Он с удовольствием отметил, что сам направлял беседу. Он, а не Кардоун. Кардоун нервничал и позвонил вовсе не для того, чтобы сказать, что опоздает. Да, собственно говоря, он и не опаздывал. Кардоун позвонил, чтобы узнать, пришли ли остальные. И придут ли вообще.

Таннер вернулся в гостиную и сел на диван.

– Джон, дорогой, Эли нам все рассказала. Какой ужас! Какой кошмар!

– Очень странное происшествие, Джон! Полиция считает, что это ограбление?

– Так считает «Нью-Йорк таймс». Очевидно, это официальная версия.

– Я ничего не видел в «Таймс», – твердо заявил Берни.

– Заметка была внизу на последней странице. Завтра в местной газете об этом происшествии расскажут подробнее.

– Я никогда не слыхала о таких странных ограблениях. – Лейла наморщила лоб. – Меня бы не устроила такая версия.

Берни бросил на нее быстрый взгляд.

– Не знаю… Вообще все очень ловко проделано. Никаких улик, никаких следов насилия…

– Я не понимаю одного – почему нас не оставили в гараже? – Элис повернулась к мужу. Но он еще не успел придумать убедительного ответа на этот вопрос.

– А как это объясняет полиция? – спросил Берни.

– Говорят, что грабители использовали какой-то слабоядовитый газ, потому что не хотели, чтобы, придя в себя, Элис и дети увидели их. Полиция считает, что они действовали очень профессионально.

– А по-моему, очень странно, – поежилась Лейла. – Как это пережили дети?

– Рей сразу стал героем в глазах соседских мальчишек, – сказала Элис, – а Дженет, кажется, до сих пор не поняла, что произошло.

– А где Рей? – Берни выразительно указал на большой пакет, стоявший в коридоре. – Надеюсь, он по-прежнему увлекается аэропланами? Я привез ему модель с дистанционным управлением.

– Рей будет в восторге, – улыбнулась Элис. – Он сейчас в подвале – Джон отдал его полностью в распоряжение Рея.

– Нет, он на улице, в бассейне, – резко перебил ее Таннер и тут же заметил, как Берни бросил на него удивленный взгляд. Даже Эли опешила от его неожиданной грубости.

«Ну и что, – подумал Таннер, – пусть знают, что я все время начеку, что я в курсе всего, что происходит в доме».

У парадного снова залаял щенок, и послышался шум подъезжающего автомобиля. Элис подошла к окну.

– Это Дик и Джинни. А Рей вовсе не в бассейне, – с улыбкой повернулась она к Джону. – Он встречает гостей у парадного.

– Должно быть, он услышал, как они подъехали, – неловко вставила Лейла.

Таннер с удивлением спросил себя, зачем она сказала это. Вышло так, словно Лейла защищала его. Он подошел к парадной двери и распахнул ее.

– Подойди-ка сюда, сынок. Здесь тебя тоже ждут друзья.

Когда мальчик увидел Остерманов, глаза его загорелись. Остерманы никогда не приезжали в гости с пустыми руками.

– Тетя Лейла, дядя Берни! Здравствуйте! – Тринадцатилетний Реймонд Таннер покорно затих в объятиях Лейлы, а затем, немного робея, по-мужски пожал руку Берни.

– Мы тебе кое-что привезли. Собственно, это твой приятель Мерви предложил сделать тебе такой подарок. – Берни вышел в холл и взял в руки пакет. – Думаю, он тебе понравится.

– Большое спасибо! – Мальчик принял подарок и бросился в столовую развязывать пакет.

Вошла Вирджиния Тримейн. На ней были блузка в разноцветную полоску покроя мужской сорочки и облегающая фигуру трикотажная юбка, подчеркивающая ее соблазнительные формы. Многие жительницы Сэддл-Вэлли осуждали Джинни за ее экстравагантность, но в этом доме ее любили как близкого друга.

– Я говорила Дику о твоем звонке в среду, – обратилась она к Таннеру, – но он сказал, что ты так и не смог до него дозвониться. Его, беднягу, весь день продержали на каком-то идиотском совещании с промышленниками из Цинциннати, Кливленда и еще откуда-то… Лейла, милочка! Берни, дорогой! – Джинни чмокнула Таннера в щеку и своей танцующей походкой устремилась к Остерманам.

В дверях показался Ричард Тримейн. Его взгляд был устремлен на Таннера. Видимо, то, что он увидел, его обрадовало.

Таннер, почувствовав на себе взгляд адвоката, быстро повернулся. Тримейн не успел отвести глаза. Адвокат смотрел на него, как врач на больного, которому он уже поставил диагноз.

На какой-то миг оба смешались, но затем Таннер ощутил такую же легкость, что и при встрече с Остерманами. Видимо, то же самое почувствовал и Тримейн.

– Привет, Джон. Жаль, что ты не смог до меня дозвониться. Джинни говорила, что тебе нужен был совет…

– Я думал, ты уже читал…

– О чем?

– Нью-йоркские газеты уделили этому лишь несколько строк, но подожди, вот завтра выйдет местный еженедельник – и мы сразу станем знаменитостями.

– Не понимаю, о чем ты говоришь?

– Нас же ограбили в среду! Ограбили и увезли Элис с детьми, предварительно отравив их хлороформом или какой-то дрянью.

– Ты шутишь?

– Нисколько не шутит. – В холл вошел Остерман и направился к Тримейну. – Как дела, Дик?

– Берни! Здравствуй, дружище! – Они пожали друг другу руки, но Тримейн продолжал настороженно поглядывать в сторону Таннера.

– Ты слышал, что он говорил? Нет, ты слышал? – повторял он. – Скажите, ради бога, что тут у вас случилось? Я не был в городе со вторника. Не смог вырваться даже на ночь.

• Предыдущая
• 28/53
• Следующая