Наследие Скарлатти - Ладлэм Роберт - Страница 40

• Предыдущая
• 40/78
• Следующая

Элизабет Скарлатти сидела на полу, обхватив руками лодыжку.

– Кажется, у меня сломана нога!

Кэнфилд хотел броситься вслед за Бутройдом, но не мог оставить старую женщину – тогда она непременно вызовет полицию.

– Я оттащу вас на постель, сейчас, сейчас!

– Господи, только сначала положите матрас на место!

Кэнфилд не знал, что делать – то ли связать Элизабет руки и ринуться за Бутройдом, то ли остаться здесь. Нет, даже связанной ее оставлять нельзя – она начнет вопить. Он поднял матрас и осторожно уложил ее на постель.

– Больно?

– Ужасно. – Она морщилась, пока он подкладывал ей под спину подушки.

– Я сейчас вызову врача.

Однако сначала надо было убедить ее молчать.

– Времени для этого будет предостаточно. Вы хотели догнать этого типа?

– Да.

– Почему? Вы полагаете, он как-то связан с моим сыном?

– Я сейчас не могу тратить время на объяснения – я должен его догнать.

– Но откуда я знаю, что вы действуете в моих интересах? Вы не позволили мне позвать на помощь. Между прочим, мы оба могли погибнуть. Вы обязаны мне все объяснить.

– Сейчас нет времени на объяснения. Прошу вас, доверьтесь мне!

– Но почему я должна доверять вам?

Кэнфилд заметил забытую Бутройдом веревку.

– Помимо других причин, на объяснение которых требуется много времени, назову главную: не окажись меня здесь, вас бы просто убили. – И он кивнул на лежавший на полу тонкий шнур. – Если вы полагаете, что шнур предназначался, чтобы связать вам руки, то позвольте напомнить вам разницу между обычной веревкой и гарротой – тонким эластичным шнуром-удавкой. Руки можно высвободить из него, – он поднял шнур с пола и помахал им в воздухе, – шею же – никогда.

Она внимательно смотрела на него.

– Кто вы? На кого работаете?

Кэнфилд вспомнил, зачем он к ней явился – чтобы выдать часть правды. Он собирался сообщить, что работает на частную фирму, расследующую исчезновение Алстера Скарлетта – скажем, по заданию какой-нибудь газеты. Но сейчас такое объяснение уже не сработало бы. Бутройд не был вором – он был убийцей. Наемным убийцей, подосланным к Элизабет Скарлатти. Значит, Элизабет чиста – она непричастна к исчезновению сына. И Кэнфилд должен задействовать все доступные ему средства.

– Я представляю правительство Соединенных Штатов.

– О господи! Этот идиот сенатор Браунли! Я и понятия не имела, что он затевает!

– Он тоже не имеет об этом ни малейшего понятия, уверяю вас. Он только подтолкнул нас, он даже не знает, что расследование началось.

– И сейчас Вашингтон, не предупредив меня, играется в детективов?

– Вряд ли в Вашингтоне знает об этом хотя бы десяток человек. Как ваша нога?

– Выживу. Как видите, я живучая.

– Если я позову врача, что вы ему скажете? Пожалуйста, скажите, что вы просто поскользнулись и упали. Дайте мне время. Большего я не прошу.

– Я сделаю больше: я позволю вам сейчас уйти. Врача можно позвать и позже. – Она достала из ящичка ночного столика ключ от каюты и вручила его Кэнфилду.

Кэнфилд направился к двери.

Голос Элизабет остановил его:

– Но лишь при одном условии.

– Каком?

– Вы должным образом рассмотрите предложение, которое я вам сейчас сделаю.

Кэнфилд повернулся и в недоумении уставился на нее.

– Что за предложение?

– С этой минуты вы работаете на меня.

– Я скоро вернусь, – ответил Кэнфилд и выскочил за дверь.

Минут через сорок пять Кэнфилд тихо открыл дверь в каюту Элизабет Скарлатти. Услышав, как поворачивается ключ, старая дама крикнула:

– Кто это?

– Кэнфилд.

– Вы его нашли?

– Да. Можно сесть?

– Пожалуйста. Бога ради, мистер Кэнфилд, что же случилось? Кто он?

– Его зовут Бутройд. Он работал в одной из нью-йоркских страховых компаний, но его явно наняли, чтобы убить вас. Сейчас он мертв, а его бренные останки покоятся на дне морском.

– Боже мой! – Старая дама села на постели.

– Ну что ж, начнем с самого начала?

– Молодой человек, что вы наделали! Ведь начнется расследование! Весь корабль перевернут вверх дном!

– Кое-кому вся эта история очень не понравится, это точно. Но сомневаюсь, что этот кое-кто станет поднимать шум. Будет обычное рутинное расследование, при этом ваше имя наверняка не выплывет. А опечаленная вдова до конца путешествия просидит у себя в каюте.

– Почему?

Кэнфилд рассказал, где нашел тело: Бутройд лежал у входа в свою каюту. Он не вдавался в детали, как обыскал труп, как дотащил до борта, как столкнул в воду, – слава богу, этого никто не видел. Зато более красочно описал, как спустился потом в бар и узнал, что пару часов назад напившегося до чертиков Бутройда выносили оттуда, по слегка преувеличенному заявлению бармена, добрых полдюжины человек.

– Так что видите, существует вполне логичное для окружающих объяснение факта его… исчезновения.

– Но они обыщут корабль еще до прибытия в порт!

– Нет, они не станут этого делать.

– Почему?

– Я оторвал клочок у него от свитера и прицепил к бортовому ограждению неподалеку от его каюты. Все решат, что мистер Бутройд очухался и решил вернуться в бар, но потерял равновесие. Алкогольное опьянение в сочетании с сильной качкой… неудивительно, что он не удержался на ногах. – Кэнфилд помолчал и задумчиво добавил: – Если он действовал один – все в порядке. Но если нет…

– Что, так уж необходимо было сбрасывать его за борт?

– А вы что, предпочитаете, чтобы его обнаружили? А в нем – четыре пули из вашего револьвера?

– Три. Одна пуля находится как раз в потолке спальни.

– Они бы легко вышли на вас. А если у него на пароходе есть сообщники, вы бы и до утра не дожили.

– Похоже, вы правы. Что нам теперь делать?

– Ждать. Разговаривать и ждать.

– Чего?

– Кто-то непременно попробует выяснить, что именно произошло. Возможно, его жена. Возможно, тот, кто дал ему ключ.

– Вы полагаете, они станут это делать?

– Но это в том случае, повторяю, если на борту у него есть сообщник: они должны точно знать, что задание выполнено.

– Может, он просто вор?

– Нет. Он убийца.

Старая дама внимательно посмотрела Кэнфилду в глаза.

– Кто «они», мистер Кэнфилд?

– Не знаю. Считайте, это всего лишь фигура речи.

– Вы полагаете, они имеют какое-то отношение к исчезновению моего сына?

– Да… А вам такая мысль в голову не приходит?

Она ответила уклончиво:

– Вы сказали, что нам надо начать с самого начала. Что вы считаете началом?

– Полученное нами сообщение о том, что на фондовых биржах Европы вынырнули американские ценные бумаги на сумму в миллионы долларов.

– И какое это имеет отношение к моему сыну?

– В это время он был там. Он был в тех городах и странах как раз тогда, когда начали циркулировать слухи об этих ценных бумагах. А через год после его исчезновения мы из надежных источников опять получили подтверждение факта продажи бумаг. И он снова был там. Разве это не очевидно?

– Но это может быть простым совпадением.

– Час назад, когда вы открыли мне дверь, теория перестала быть простой теорией.

Старая дама смотрела на ссутулившегося в кресле следователя. Он, в свою очередь, тоже наблюдал за ней из-под приспущенных век. Она была в ярости, но сдерживалась.

– Это лишь ваше предположение, мистер Кэнфилд.

– Я так не считаю. А теперь, поскольку мы знаем, где работал убийца – в фирме «Гудвин и кто-то-там-еще», Уолл-стрит, – картина становится еще более четкой. Кто-то в пятой по величине страховой компании Нью-Йорка настолько зол на вас или настолько вас боится, что решился подослать убийцу.

– Опять же предположения!

– Черта с два, предположения! Хотите, в качестве доказательства предъявлю свои ссадины?

– А как Вашингтон пришел к этому… сомнительному выводу?

– Вашингтон – слишком расплывчатое определение. На самом деле наш отдел очень маленький. Обычно мы расследуем факты коррупции в высших правительственных кругах.

• Предыдущая
• 40/78
• Следующая