На повестке дня — Икар - Ладлэм Роберт - Страница 26
- Предыдущая
- 26/177
- Следующая
— Ты видел, видел? — всполошился Дики
— Ну видел.. Он переоделся
— Переоделся?
— Да, а что? Белую рубашку снял, а заодно и костюм в полоску Теперь на нем черная рубашка, а пиджак и брюки тоже черные, но из грубой шерсти. Думаю, он вырядился не по погоде
— Ты меня удивляешь! — воскликнул Дики. — Я имею в виду оружие.
— Ну и имей! Ты классно разбираешься в металле, а я в текстиле.
— При чем тут металл и текстиль? Мы вместе тащили стопудового малого, мертвецки пьяного четверть часа назад. И вдруг он, ни в одном глазу, бежит по улице, отдает приказы каким-то типам, размахивает стволом, запрыгивает в машину, которой он явно подавал сигналы, а все, что ты видишь, — это лишь его одежда.
— Вообще-то в этом и правда что-то есть! Конечно, я видел и оружие, и этого араба с трясущимися поджилками, но больше всего меня поразило, что он напялил на себя черт знает что.
— Чего ты к его одежде привязался? Ей-богу, ты меня удивляешь.
— Ну, к примеру, я так никогда бы не оделся!
— Да кто тебя просит?! Этот жирный стервец, может, и был пьян, а может, и нет, но это щеголь, каких мало. На нем был отличнейший костюм, тончайшая рубашка, галстук из чистого шелка и туфли от «Симпсонс». А то, что сейчас он в брюках и пиджаке вполне заурядного качества, которые плохо на нем сидят и не по сезону, — это, конечно, говорит о том, что он что-то задумал. А мы не полетим утренним рейсом.
— Боже мой, почему?
— Думаю, мы обязаны пойти в посольство и кое-кого разбудить
— Ты что, спятил?
— Дики, предположим, что этот стервец оделся так, чтобы кого-то укокошить!
"Уровень безопасности максимальный
Перехват не засечен
Приступайте".
Журнальный файл продолжили:
"Последнее донесение вызывает тревогу, а так как моей аппаратуре пока еще не удалось проникнуть в базу данных Лэнгли, я, разумеется, не знаю, есть ли там сведения о нем или нет.
Объект установил контакт. Его постоянный спутник сообщает о чрезвычайно рискованном мероприятии, без которого невозможно достигнуть цели.
Что он сейчас делает, что для этого предпринимает? Какова последовательность его действий, с кем он завязывает отношения?
Во что бы то ни стало необходимо раскопать все эти подробности! Если он выживет, именно подробности вызовут доверие к нему — необходимое условие для получения чрезвычайно важного задания, выполнение которого сделает объект совестью нации.
Но выживет ли он или станет еще одной похоронной статистической величиной в ряду неопознанных событий? Моя аппаратура не в состоянии ответить на этот вопрос, она, правда, способна определить его потенциал, что не будет представлять никакой ценности, если он погибнет.
В этом случае все, чего я достиг, сведется к нулю".
Глава 8
Четверо террористов в наручниках то и дело посматривали на полицейского, которому было поручено доставить арестантов в целости и сохранности в военную прокуратуру гарнизона для проведения следственного эксперимента. В камере была гробовая тишина, когда Амалю Бахруди и еще троим арестантам скомандовали «на выход».
Азрак сидел на правой стороне кузова полицейского фургона вместе с пожилым арабом, напротив сидел Кендрик с молоденьким парнишкой с заячьей губой.
Машину подбрасывало на ухабах, дребезжала железная дверь, полицейский охранник старался сохранять равновесие. Левой рукой он держался за поперечную планку на крыше кузова, в правой у него был автоматический пистолет 10-го калибра системы Макарова, поддерживаемый верхней плечевой портупеей, на поясе болталось кольцо с ключами от наручников. Каждый думал о своем.
«Вы безумец, понимаете ли вы это?» — «Доктор, у нас нет выбора! Вот этот человек — Азрак. Его кличка — Синий». — «Да вы что? Это не он! Азрака показывали по телевизору. У него борода и волосы до плеч». — «Он сбрил бороду и подстригся». — «А вы кто? Амаль Бахруди?» — «Сейчас да». — «Если этот молодой человек — Азрак, то вы не Бахруди. Его арестовали всего пять часов назад на базаре в квартале Вальят. Куролесили там с дружком. При задержании его приятель взял и перерезал себе глотку полицейским ножом». — «Я там был, Фейсал. Я его узнал. Это Азрак — брат Зайи Ятим. А что сказал Ахмат?» — «Велел выполнять ваши пожелания и попросил вас подождать немного. Султан вызвал двоих полицейских, которым он полностью доверяет». — «Наверняка они сопровождали меня в тот раз, когда арестовали Азрака». — «Может быть... Один из них сядет за руль полицейского фургона, второй останется в кузове». — «Отлично' Вместе со мной и Азраком поедут еще двое заключенных. Вот этот, с заячьей губой. Ему всего шестнадцать. И вот этот, пожилой. Он — правая рука Азрака. Сообщите им, что меня переводят в другое место, а их троих потому, что в камере слишком активно общались с Амалем Бахруди».
Кендрик краем глаза следил за полицейским. Когда тот внезапно опустил левую руку, помахал ею, пару раз сжал в кулак и разжал кисть — вот, мол, затекла рука! — Кендрик набрал в грудь воздуха. Ну вот и настал долгожданный момент! Знак подает, как договорились... Через минуту полицейский стал размахивать рукой сильнее. Пора! Быстрота и натиск... Кендрик вскочил и бросился на полицейского с такой силой, что тот упал, стукнувшись головой о железную дверь, — затих.
— Быстро! — крикнул Эван, оборачиваясь к Азраку. — Забери у него ключи!
Палестинец наклонился. Пожилой араб тоже. Вместе они выбили наручниками из правой руки полицейского пистолет Макарова и отцепили от ремня кольцо с ключами.
— Я его сейчас убью! — заорал мальчишка с заячьей губой. Выхватив у пожилого араба пистолет, он бросился к лежавшему на полу охраннику.
— Остановите его! — приказал Азрак.
— Не смей! — крикнул пожилой террорист. — Давай сюда пистолет, дурачок! Водитель услышит выстрелы, и что тогда?
— Этот, — мальчишка кивнул на полицейского, — наш враг!
— Он наш спаситель, а ты — балбес психованный! — сказал Азрак.
Он расстегнул наручники Кендрика, отдал ему ключи и протянул свои руки. Конгрессмен из Колорадо отомкнул наручники и повернулся к пожилому террористу.
— Меня зовут Иосиф, — сказал тот. — Еврейское имя... Это потому, что моя мать еврейка, но мы не израильтяне. А ты смелый человек, Амаль Бахруди.
— Может быть, только я не хватаюсь за пистолет, чтобы лишить жизни человека, потерявшего сознание, — проговорил Кендрик, бросая наручники Иосифа на пол. Обернувшись к мальчишке, он сказал в раздумье: — Не знаю, освободить тебя или нет.
— Почему? — вскрикнул парнишка. — Может, ты не знаешь, что такое джихад?
— Знаю, юноша, но опасаюсь тебя. Ведь ты способен нас убить, а мы немного больше стоим, чем ты.
— Амаль! — Азрак схватил Кендрика за руку. — Он, конечно, псих и идиот, но у него особые обстоятельства. Они жили на Западном берегу реки Иордан, но однажды взорвали его дом. Погибла вся его семья. Сгорел магазин готовой одежды, в который они вложили все свои сбережения. Израильская комиссия по опеке продала дом и магазин каким-то поселенцам за гроши. — Азрак понизил голос и прошептал Кендрику на ухо: — Он немного не в себе, но у него никого нет, кроме меня и Иосифа. Сними с него наручники. Мы с Иосифом берем его под свою ответственность. Больше такого 'не повторится.
— Хорошо, поэт, — ответил Эван и расстегнул наручники на запястьях юного террориста.
— Эх, братья! — сказал Иосиф громким шепотом. — Фургон сбросил скорость. Мы что, подъезжаем?
— Скорее всего! — сказал Эван. — Ну да! Начинается спуск в долину, где гарнизон. Значит, так! Вышибаем дверь и убегаем...
— Да ты что! — встрепенулся Азрак. — А мы сумеем? — Он покосился на Иосифа. — А если снаружи щеколда?
— Вышибаем дверь, я сказал! Если мы вчетвером толкнем ее посильнее, может, что и получится. А ты, юноша, — он поманил к себе мальчишку с заячьей губой, — ударь, что есть силы, вот здесь, в центре. Ударь дверь так, словно перед тобой Стена плача. Ну, приготовились...
- Предыдущая
- 26/177
- Следующая