Дочь Клодины - Лейкер Розалинда - Страница 54

• Предыдущая
• 54/91
• Следующая

Конечно, она любила Донну и желала ей только счастья, но она не могла допустить того, чтобы Ричард испытывал влечение к родной сестре.

Люси лежала на диване и смотрела на портрет Лионела, висящий на стене, и когда открылась дверь, она не сразу повернула голову, решив, что пришла горничная сообщить ей о том, что комната для нее готова. Так как Люси лежала на диване лицом к камину, она не видела, что пришел Дэниэл, пока он не обогнул софу и не встал перед ней.

— Мы скоро собираемся домой, — сказал он, улыбаясь, — а у меня за целый вечер так и не было шанса поговорить с моим союзником. Как ты сейчас себя чувствуешь?

Она вздохнула.

— Все хорошо, глупо беспокоиться.

— Не думай больше об этом. — Он взял стул за спинку и поставил его рядом с диваном поближе к Люси, присел, при этом его лицо засветилось от удовольствия. — Я кое-что тебе открою, что заставит твои прелестные глазки снова заблестеть, а щечки порозоветь. — Он сделал акцент на этих словах, а затем заговорил боксерскими фразами. — Завтра первый раунд схватки, в котором мы победим. Утром Джош Бартон получит заслуженный удар по лицу, который позволит ему всем телом ощутить протяженность ринга. — Дэниэл сжал сильную руку и показал огромный кулак боксера, затем коварно улыбнулся, изображая в воздухе яростный удар. — Все это время я не бездельничал, а обратился к своим адвокатам, которые проинформировали меня о том, что я могу заблокировать вход железной дороги в Истхэмптон со всех сторон. Даже на окраине, где находится коттедж Денвиса Кортера. А строительство железнодорожной станции в двух милях от места назначения пассажиров не так удобно, правда? И чтобы показать «Железнодорожной компании», где раки зимуют, я заложу фундамент на территории, которую им обещал Ричард, думая, что я соглашусь с ним. Работа начнется утром, я возведу новый театр взамен того, что сгорел дотла несколько лет назад. Он будет намного больше и лучше того, что на пирсе, и в течение летнего сезона там тоже будут показывать представления. И так как больше не останется подходящего места в Истхэмптоне для построения железнодорожной станции, то этому делу придет конец, что будет серьезным сдерживающим фактором для разрушения планов Джоша Бартона.

Ликуя, Дэниэл засмеялся так, что его смех, скорее всего, был похож на мычание, а Люси приподнялась и поздравила его с приближающейся победой. Они не слышали, как в комнату вошел Тимоти. Увидев, какое здесь творится веселье, он был поражен, ведь Люси специально оставили одну в комнате, чтобы она отдохнула и пришла в себя.

— Я не хочу торопить вас, — сказал он, — но миссис Уорвик уже ожидает вас в карете.

— Да, боюсь, я задержался у больной намного дольше, чем разрешено. Спокойной ночи, моя дорогая.

Тимоти посмотрел на Люси через плечо в тот момент, когда пошел провожать Дэниэла.

Перед тем как выйти из комнаты, Тимоти еще раз быстро на нее взглянул. Оливия отвергла Люси, но это не означало, что ее корни не прорастали глубоко в земле Атвудов, и она никому не позволит отнять у нее память о своем отце. Дэниэл действовал твердо и решительно относительно «Железнодорожной компании», раз и навсегда решив покончить с этим дедом. Теперь наступила ее очередь вести себя так же.

Когда Тимоти проводил всех своих гостей до карет, он посмотрел на часы, висевшие в центральном холле, и, к своему разочарованию, понял, что Люси, должно быть, уже как час или более спит в комнате, приготовленной специально для нее. Засунув руки в карманы, он напоследок заглянул в бальный зал, в котором музыканты убирали свои инструменты, и затем неторопливо направился к лестнице. За сегодняшний вечер он очень устал.

— Бал прошел удачно?

Он резко поднял голову вверх и расплылся в сияющей улыбке.

— Люси!

Когда Тимоти увидел Люси, он так обрадовался, что от удовольствия совершенно забыл о том, что никогда раньше не обращался к ней по имени, но всегда хотел это сделать, так что это выглядело очень естественно.

— Да, я думаю, бал понравился гостям, — ответил он, кладя руку на перила и потихоньку поднимаясь по лестнице. — Но он не был удачным для меня.

Она нахмурилась.

— Но почему?

— Я не потанцевал с тобой ни одного танца.

— Находясь в столовой, я видела, что с тобой танцевали прекрасные девушки, приехавшие из различных графств Англии.

Он осмелился выразить словами то, что чувствовал.

— Я бы поменял их всех на один танец с тобой, чтобы хоть раз заключить тебя в свои объятия.

В ответ на его слова Люси лишь захлопала пушистыми ресницами, зная, что она может управлять им, как хочет, но одновременно понимая, что он очень приятен ей и с ним она чувствует себя спокойно и хорошо. Он поднялся по лестнице и присел рядом с ней.

— Ты уже получше себя чувствуешь после обморока? — спросил Тимоти.

Люси кивнула.

— И теперь мне следует пойти домой.

— Нет! — воскликнул он, но затем ответил более спокойно: — Это бессмысленно, тем более уже поздно, и горничная приготовила тебе комнату.

— Возможно, и так. В любом случае, я хочу поговорить с тобой. Хочу кое о чем попросить.

— О чем угодно.

Она повернула лицо к нему и серьезно на него посмотрела.

— Пожалуйста, не продавай свою землю «Железнодорожной компании».

Интуиция подсказывала ему, что Люси попросит именно об этом, и поэтому ее просьба не застала его врасплох. Он посмотрел на нее, плотно сжал губы, решая, как лучше ответить ей, и снова печально на нее взглянул.

— Я знаю, ты думаешь, я какой-то монстр, невежа, невоспитанный человек, раз делю на кусочки родовое имение, но это вопрос денег. Я просто не могу позволить себе держать такое имение. Оно досталось мне без необходимости, и содержать дом я не в силах, у меня нет средств. — Он пожал плечами, выглядя озабоченным и несчастным. — Вот так.

Она побледнела, губы стали сухими. Люси и не подозревала, что у Атвуда трудное материальное положение.

— Я думала, у тебя нет таких проблем. Я слышала, что у тебя есть дом в городе, имение в Норфолке и усадьба в Бедфордшире.

— Да, это правда. Но моей является только усадьба в Бедфордшире. Мой отец умер несколько лет назад, и после его смерти мама стала хозяйкой лондонского дома и имения в Норфолке, в котором она постоянно проживает. Когда она передаст мне дома по наследству, я должен буду справляться с загородным имением и лондонским домиком, предназначенным для временного жилья, который также станет моим.

Люси наклонила голову, пытаясь скрыть отчаяние. «Железной дорогой или чем-то еще, но особняк Атвудов будет разрушен или придет в упадок. Если только…»

— А почему бы тебе не продать усадьбу в Бедфордшире? — радостно спросила она, все еще надеясь найти выход из этой ситуации. — Я не могу поверить в то, что в Бедфордшире такие же прекрасные пейзажи, как здесь, а также там нет возможности вдохнуть чистый морской воздух и полюбоваться изумрудным морем!

Он был сбит с толку и печально смотрел на нее.

— Я не могу сделать этого. Это поместье завещали мне родители моей мамы, оно принадлежит ее семье уже более двухсот лет.

— Я думаю, что особняк Атвудов также переходил из поколения в поколение! Это родовое поместье! Мне сказали, что Атвуд заложил фундамент этого дома, поставил первый кирпичик еще во времена «Непобедимой армады». Разве неправда, что королева Елизавета подарила ему эту землю, сделала щедрый подарок в знак благодарности за его службу капитаном на одном из ее кораблей?

Тимоти поднялся, чувствуя, что попал в западню, прошелся по лестничной площадке, ударяя кулаком по балюстраде.

— Правда, но никто, кого я знаю лично, не поселился в этом доме. Мой дядя, хотя и принадлежал к дальнему поколению Атвудов, в имении не жил, а оставил мне этот особняк только потому, что я оказался единственным мужчиной, продолжателем рода. — Он беспокойно ходил взад и вперед, отвернув лицо от Люси, которая, шелестя атласной юбкой, тоже поднялась на ноги и встала в нескольких шагах от него.

• Предыдущая
• 54/91
• Следующая