Дорога в Гандольфо - Ладлэм Роберт - Страница 6

• Предыдущая
• 6/76
• Следующая

– Да бросьте вы это! – поморщился генерал. – Ведь я даже не знаю, что произошло, поскольку мне подсунули наркотики! И вам прекрасно это известно! Я был с вашим генералом Лу Сином в его же собственном доме!

– Вы должны вернуть нам нашу честь, генерал Хаукинз. Неужели вы не понимаете этого? – Лин Шу говорил спокойно, и Хаукинз не перебивал его. – Вам надо только принести свои извинения, вот и все. Подготовка к церемонии уже завершена. На ней будут присутствовать всего несколько представителей прессы, текст же вашего заявления мы напишем за вас сами.

– Послушайте, приятель! – резко поднявшись со своего кресла и возвысившись над китайцем, произнес Хаукинз. – Вы опять за свое! Долго еще мне объяснять вам, недоделанным, что американцы не пресмыкаются? Ни на каких церемониях – с прессой или без нее! Запомните это раз и навсегда, вы, заблеванный пигмей!

– Не надо так сердиться, генерал! Вы поставили всех нас в весьма трудное положение, и небольшая церемония, ну, скажем, совсем маленькая и предельно простая…

– Нет, – перебил китайца Хаукинз, – это не для меня! Я представляю вооруженные силы Соединенных Штатов, и все мелкое и незначительное неприемлемо для таких, как мы! Нас нелегко опрокинуть. Мы привыкли идти прямо на врага, дружок!

– Прошу прощения!

Слегка смущенный своими собственными словами, Хаукинз пожал плечами.

– Ничего… Я снова говорю «нет». Вы можете пугать этих гомосеков из посольства, но со мной вам не справиться.

– Но они-то сами просили вас согласиться на наши условия, поскольку на этот счет ими получены соответствующие указания. Так что у вас нет иного выхода.

– Все это чепуха! – Хаукинз подошел к очагу и, выпив из стакана, поставил его на каминную доску рядом с ярко раскрашенной коробкой. – Эти педики что-то задумали вместе с такой же группой гомосеков из государственного департамента. Подождите, наш Белый дом и Пентагон прочтут мой доклад! Да, парень! И тогда все вы, кривоногие коротышки, удерете, задрав хвосты, в горы, а мы взорвем их!

Хаукинз усмехнулся, глаза его блестели.

– Вы слишком много бранитесь, – спокойно заметил Лин Шу, печально качая головой. Затем поднял лежавшую рядом со стаканом генерала яркую коробку. – Петарды Цин Тяу. Лучшие в мире. Оглушительные и ослепительно яркие. Я очень люблю их слушать и смотреть на них.

– Я понимаю вас, – промолвил Хаукинз, несколько удивленный переменой темы. – Их дал мне Лу Син. Мы вдоволь попускали их в тот вечер, пока меня не опоили наркотиками.

– Ну что же, генерал Хаукинз, это прекрасный подарок!

– Да уж, – выдавил американец, – видит бог, он мне кое-что должен.

– Но разве вы не понимаете, – продолжал Лин Шу, – что все это самая настоящая чепуха, хотя и производящая некоторый эффект? Вся эта пальба не что иное, как показуха, отблеск чего-то еще, всего-навсего иллюзия! Будучи сами по себе реальными, петарды тем не менее лишь иллюзия другой реальности. А иллюзия не представляет собой никакой опасности.

– И что же?

– Просто такой же точно иллюзией, генерал, является то, что просят вас совершить. Ведь вы должны только сделать вид. Короче говоря, речь идет о простой церемонии с небольшим количеством слов, которые, как вы знаете, не что иное, как все та же иллюзия. Совершенно неопасная и вежливая.

– Ерунда! – взревел Хаукинз. – Всем известно, что такое петарда, но никто не будет знать, что я притворяюсь!

– Кроме нас двоих, – заметил китаец. – По сути дела, это самый обычный дипломатический ритуал. И, поверьте мне, все поймут.

– Да? А откуда вы, черт бы вас побрал, можете это знать? Вы же, насколько мне известно, всего-навсего пекинский полицейский, а не какая-нибудь дипломатическая задница!

Постучав пальцами по коробке с петардами, Лин Шу шумно вздохнул.

– Прошу прощения, генерал, за небольшой обман, но на самом деле я не из милиции… Я второй вице-префект министерства образования. И пришел сюда, чтобы воззвать к вашему разуму. Ну а все остальное – истинная правда. Вы действительно находитесь под домашним арестом, и охрана у вашего дома и в самом деле выставлена милицией.

– Нечего сказать, дожил! – усмехнулся генерал. – Ко мне присылают гомосеков! А вы действительно сильно встревожены?

– Да, – снова вздохнул китаец. – Те идиоты – я имею в виду затеявших всю эту историю – сосланы на рудники Внешней Монголии. Это было настоящим безумием, хотя я, конечно, могу их понять, поскольку слишком уж соблазнительно подставить такого человека, как вы, генерал Хаукинз! И скажите мне, пожалуйста, что вы на самом деле думаете о том огромном количестве произнесенных вами речей, в которых вы нападаете на каждое марксистское, социалистическое и даже, пусть и смутно, но все же ориентированное на демократическое развитие государство? Все ваши выступления не что иное, как худшие, или, вернее, лучшие, примеры самой обыкновенной демагогии!

– Как правило, эту чушь сочиняли те, кто оплачивал мои выступления, – ответил после некоторого раздумья Хаукинз. – Но это, – быстро добавил он, – вовсе не означает, что я не верил в то, что говорил! И продолжаю верить, черт побери!

– Ну, вы даете! – воскликнул Лин Шу, даже притопнув при этом ногой. – Да вы просто ненормальный, как и этот Лу Син со своими рычащими бумажными львами! А все, что могут подобные люди, так это играть в любовь с монгольскими овцами! Нет, генерал, вы невозможный человек!

Хаукинз смотрел на разгневанное лицо коммуниста и яркую коробку с петардами, которую тот держал в руке. Американец уже принял решение, и они оба знали об этом.

– Но я представляю собой и еще кое-что, – проговорил Хаукинз, приближаясь к Лин Шу. – Слышишь ты, косоглазый?!

– Нет-нет! Никакого насилия, вы, идиот… – закричал было китаец, но тут же умолк.

Схватив Лин Шу за лацкан пиджака и дернув его так, что тот потерял равновесие, Хаукинз ребром ладони ударил свою жертву под подбородок. Вице-префект министерства образования без чувств растянулся на полу. Генерал же выхватил из руки китайца коробку с петардами и, обежав столик с напитками, направился в спальню.

Слегка завернув край висевшего на окне одеяла, посмотрел, что творилось на заднем дворе. Двое стражей порядка, поставив карабины в сторону, беззаботно о чем-то беседовали. Дальше, за домом, начинался склон холма, по которому проходила окружавшая город дорога.

Опустив одеяло, Хаукинз поспешил в гостиную. Встав на четвереньки, добрался до входной двери. Затем поднялся на ноги и бесшумно приоткрыл ее. Футах в сорока от себя увидел двух прогуливавшихся милиционеров. Причем с той же беспечностью, что и их братья по оружию по ту сторону здания. Более того, внимание охранников было приковано к уходившей вниз по склону дороге, а не к дому.

Взяв яркую коробку с петардами, которую он держал под мышкой, и, сорвав с нее тонкую бумагу, Маккензи резким движением разорвал соединявшие цилиндры нити. Сделав две связки петард и соединив их фитили в один, он достал из кармана свою зажигалку времен Второй мировой войны.

Вздохнул, разозлившись на самого себя, и, прижав к себе связки петард, прошел с небрежным видом мимо окна в спальню и снял с крюка, вбитого в тонкую стенку, свою кобуру и патронташ. Надев на себя амуницию, вытащил из кобуры «кольт» сорок пятого калибра и проверил магазин. Убедившись, что все в порядке, водворил оружие на место и вышел из спальни. Обойдя стоявшее у камина кресло, перешагнул через неподвижного Лин Шу и подошел к входной двери.

Щелкнув зажигалкой, генерал поджег бикфордов шнур и, открыв дверь, швырнул связанные петарды на газон перед крыльцом.

Быстро и бесшумно закрыв дверь на замок, Хаукинз вытащил из прихожей небольшой красный полированный сундук и прижал его к толстой, покрытой резьбой панели. После чего вернулся в спальню и, отвернув небольшой кусок одеяла, застыл в ожидании.

Взрывы оказались намного громче, нежели ожидал Хаукинз. Как он понял, это случилось потому, что соединенные вместе петарды взорвались одновременно.

• Предыдущая
• 6/76
• Следующая