Близнецы-соперники - Ладлэм Роберт - Страница 27

• Предыдущая
• 27/96
• Следующая

Фонтин пожал плечами и показал рукой на стопку папок на своем столе.

– Медленно. Я прочитал все досье по нескольку раз, сделал массу выписок, составил каталог их профессий, непосредственных и смежных, все расписал с учетом регионов их бывшего проживания, их владения языками… Но к чему это приведет, пока не могу сказать. Это потребует еще какого-то времени.

– И адской работы, – прервал его Тиг. – Помнишь, я тебя предупреждал.

– Да. И еще ты сказал, что все труды окупятся. Надеюсь, ты прав.

Тиг перегнулся через стол.

– С тобой будет работать один из лучших моих сотрудников. Он будет твоим постоянным связным. Это ас: знает больше кодов и шифров, чем десять лучших шифровальщиков. И чертовски решительный малый – способен принимать мгновенные решения при любой опасности. Он тебе, конечно, пригодится.

– Но ненадолго.

– Не зарекайся.

– Когда мы встретимся? И как его зовут?

– Джеффри Стоун. Я привез его с собой.

– Он в Лох-Торридоне?

– Да. Наверняка проверяет шифровальный отдел. Пусть для начала займется этим.

Виктор и сам поначалу не понял почему, но слова Тига его встревожили. Он хотел работать один, без чьего-либо вмешательства.

– Ладно. Полагаю, мы его увидим вечером в столовке.

Тиг улыбнулся и взглянул на часы.

– Ну, я не уверен, что тебе захочется ужинать в Лох-Торридоне.

– В столовке не ужинают, Алек. Там едят.

– Да-да, конечно, кухня оставляет желать лучшего. Но у меня есть для тебя новость. В этом секторе находится некая особа.

– В секторе? Разве Лох-Торридон – это сектор?

– Да, сектор противовоздушной обороны.

– Боже! Джейн здесь?

– Я это случайно узнал позавчера. Она совершает инспекционную поездку по поручению министерства военно-воздушного флота. Разумеется, она не предполагала, что ты находишься в этом районе, пока я не дозвонился до нее. Она на побережье Мори-Ферта.

– Ну ты и жулик! – засмеялся Фонтин. – Но тебя легко раскусить. Где же она, черт возьми?

– Клянусь тебе, – заявил Тиг с невинной миной, – я ничего не знал. Можешь сам ее спросить. На окраине городка есть гостиница. Она будет там в пять тридцать.

Боже, как же я соскучился! Как я по ней соскучился! Просто удивительно, он и не подозревал, как глубоко его чувство. Ее лицо с резкими, но тонкими чертами, темно-каштановые волосы, мягкие и так красиво ниспадающие на плечи, ее ярко-голубые глаза – все отпечаталось в его сознании.

– Надеюсь, ты дашь мне пропуск, чтобы я смог покинуть территорию лагеря?

Тиг кивнул.

– И машину. Но у тебя еще есть немного времени. Давай поговорим о деле. Я понимаю, что ты только приступил, но, видимо, уже успел сделать кое-какие выводы.

– Да. Здесь пятьдесят три человека. Я сомневаюсь, что половина из них выдержит весь курс, если занятия проводить так, как мне представляется необходимым…

Они беседовали около часа. Чем подробнее Фонтин излагал свои идеи, тем больше, как ему казалось, они нравились Тигу. Ну и хорошо, решил Виктор. Ему еще много о чем придется просить генерала – в том числе и обо всех лох-торридонских занятиях. Но теперь его мысли были заняты Джейн.

– Я провожу тебя до казармы, – сказал Тиг, чувствуя его нетерпение. – Мы на минутку зайдем в офицерский клуб – только на минутку, обещаю. Там должен быть капитан Стоун, познакомишься с ним.

Но им не пришлось искать капитана Стоуна в баре офицерского клуба. Когда они вышли из административного корпуса, Виктор сразу заметил высокую фигуру в шинели. Офицер стоял шагах в тридцати от двери административного здания, спиной к ним, и разговаривал со старшим сержантом. Во внешности офицера было что-то знакомое – как-то не по-военному безвольно опущенные плечи. И странная правая рука. На ней была надета черная кожаная перчатка, явно на два-три размера больше нормального. Это была специальная медицинская перчатка, под черной кожей рука была забинтована.

Капитан обернулся, Фонтин замер от неожиданности.

Капитан Джеффри Стоун оказался агентом Эпплом, которого подстрелили на пирсе в Челле-Лигуре.

Они обнялись. Молча, слова были излишни. Прошло десять недель с тех пор, как они расстались. Десять недель после удивительных, восхитительных мгновений их близости…

Когда он вошел в гостиницу, старуха, сидящая в кресле-качалке за стойкой портье, поздоровалась с ним.

– Летный офицер Холкрофт прибыла полчаса назад.

– А вы, видать, капитан, хотя по одежке и не скажешь. Она сказала, что вы можете подняться к ней, ежели хотите. Вот бой-девка. Все так прямо и выложила. Подниметесь наверх, свернете налево, комната четыре.

Виктор тихо постучал. Сердце билось в груди, точно у мальчишки. Интересно, она тоже так волнуется?

Джейн стояла у двери, держа ладонь на ручке, ее пытливые голубые глаза казались еще ярче, чем обычно, и в них таилось больше, чем прежде, невысказанных вопросов. Она волновалась, но и верила.

Он вошел и взял ее за руку. Закрыл дверь, и они медленно потянулись друг к другу. Когда их губы встретились, все вопросы отпали сами собой: ответы заключались в воцарившейся тишине.

– Я так боялась, ты знаешь? – прошептала Джейн, взяв его лицо в ладони и нежно целуя его губы.

– Да. Потому что я тоже боялся.

– Я не знала, что буду говорить.

– И я тоже. Ну вот, мы говорим о наших сомнениях. Это хороший признак, а?

– Наверное, это по-детски, – сказала она, проводя пальцами по его лбу и щекам.

– Не думаю. Хотеть… нуждаться… с таким чувством – это совсем другое. Всегда боишься, что подобное уже больше не повторится. – Он отнял ее руку от своего лица и поцеловал ладонь, потом поцеловал губы, потом густые каштановые волосы, мягкой волной обегающие милое лицо. Обхватил ее обеими руками, притянул к себе и, крепко прижав, прошептал: – Ты мне так нужна. Я очень скучал.

– Как мило, что ты это говоришь, любимый. Но ты можешь и не произносить этих слов. Я их не требую.

Виктор ласково отстранил ее и заглянул ей в глаза.

– А у тебя не так?

– Да, совершенно так же. – Она прильнула к нему, дотронувшись губами до его щеки. – Я думаю о тебе слишком часто. А ведь я не бездельница.

Он знал, что ее стремление к нему так же всеобъемлюще, как его к ней. Волнение, которое оба они ощущали, передалось телам, и успокоение можно было найти лишь в любовном слиянии. Но жгучее, переполняющее желание не требовало поспешности. Они обнимались в волнующем тепле постели, познавая друг друга все нежнее и настойчивее. И тихо перешептывались, ощущая растущую страсть.

О Боже! Как он ее любит!

Утомленные, они лежали под одеялом, соприкасаясь нагими телами. Джейн приподнялась на локте, перегнулась через Виктора, тронула за плечо и провела кончиком пальца вдоль его тела. Ее густые волосы упали ему на плечо, укрыв родное лицо с проницательными голубыми глазами и грудь, что была совсем рядом. Он поднял правую руку и дотронулся до нее – знак, что любовная игра скоро возобновится. И вдруг Витторио Фонтини-Кристи понял, что боится потерять эту женщину.

– Как долго ты пробудешь в Лох-Торридоне? – спросил он.

– Ах ты, гнусный совратитель не столь уж юных девушек, – прошептала она, смеясь. – Я пребываю в состоянии эротического возбуждения, и память о пережитой буре наслаждения все еще будоражит самые сокровенные глубины моего естества, а ты смеешь спрашивать, долго ли я пробуду здесь! Разумеется, вечно! Пока не вернусь в Лондон через три дня.

– Три дня? Это лучше, чем два дня. Или сутки.

– Лучше для чего? Для того, чтобы мы оба провели эти дни в постели, милуясь, как два голубка?

– Мы поженимся.

Джейн подняла голову и посмотрела на него. Она долго молчала и наконец сказала, глядя ему прямо в глаза:

– Ты пережил ужасное горе. И тебя так трепала жизнь.

– Ты не хочешь за меня замуж?

– Больше жизни, любимый. Боже, больше всего на свете…

– Но ты не говоришь «да».

• Предыдущая
• 27/96
• Следующая