В твоих сильных руках - Шелдон (Шелвис) Джилл - Страница 17

• Предыдущая
• 17/56
• Следующая

— Так вот насчет того, зачем мы тебя позвали.

Уголки его губ тронула легкая улыбка.

— Вам нужен старший плотник.

— Итак, в твоем объявлении говорится, что ты мастер своего дела. — Вы только посмотрите, она говорит так спокойно, будто знает все на свете. Приятно быть всезнайкой, всегда хотелось. «Что ж, отлично, так держать. Не дай ему заметить, что ты дрейфишь. Да, и как бы там ни было, не смотри на его губы!»

Или на то, как сидят его джинсы, такие потертые, обтягивающие все… что можно обтянуть.

— А вы занимаетесь ветхими столетними гостиницами, украшенными петушками и уточками?

— Петушки и уточки не проблема. Вот если бы коровы… Это для меня что-то новое. Я специализируюсь на ремонте и реставрации вещей — возвращаю им прежнее великолепие.

Мэдди задумалась, распространяется ли его талант на людей — возможно, даже на тех, кто никогда особым великолепием не отличался.

— Мы много успеем до Рождества, если возьмемся за дело прямо сейчас?

— И нас интересует самый дешевый вариант, — отрезала Тара. — Цена за косметический ремонт, исключительно для перепродажи дома.

— К несчастью, вместе с домом мы не унаследовали кругленькую сумму, — пояснила Мэдди. — Только солидные выплаты по закладной, так что деньги для нас проблема.

Он бросил взгляд на Тару, затем опять на Мэдди, и она снова задумалась — что же она пропустила?

— То есть вы намерены его продать?

— Хотелось бы, — ответила Тара.

— Надеюсь, что нет, — сказала Мэдди.

Джекс кивнул, будто все было ясно как белый день.

— Я обойду ваши владения и прикину, во сколько вам обойдутся мои услуги.

— А я пойду приму душ. — Тара направилась к двери. — Сладкая, только не говори, что ты израсходовала всю горячую воду — иначе мне придется отправиться к альпийцам и мыться на улице, как идиотке.

— К каким еще альпийцам? — поинтересовалась Мэдди.

— Примерно в трех милях от дороги есть природный горячий источник, — пояснил Джекс. — Местные воспринимают его как их личную ванну с горячей водой.

Мэдди посмотрела на Тару:

— Откуда ты знаешь об источнике?

— А разве не все об этом знают?

— Нет, — ответила она, но Тара уже ушла. Оставшись с Джексом наедине, Мэдди указала на его планшет: — Внеси в список новый водонагреватель.

— Хорошо.

Кухня казалась даже меньше, когда они остались в ней вдвоем. Мэдди прошла в чуть более просторную гостиную, точно зная, что Джекс последует за ней.

— На коттедж, пожалуй, мы не будем тратиться, — сказала она. — Только на отель. — Мэдди откинула с лица слишком длинную челку и поняла, что натворила, лишь когда заметила, что Джекс пристально смотрит на шрам над ее правым глазом. Оказавшись рядом, прежде чем она успела отвернуться, он осторожно откинул волосы с ее лица и уставился на отметину.

Самое долгое мгновение на свете он ничего не говорил, лишь на скулах заиграли желваки. От бережного и легкого прикосновения его пальцев все тело Мэдди напряглось.

— Откуда у тебя шрам?

— Не важно. Я не хочу говорить об этом.

Прошло еще одно тягостное мгновение, прежде чем Джекс убрал руку, позволив челке снова закрыть лоб. Он тяжело вздохнул и перевел взгляд на рождественскую елку Чарли Брауна, а когда заговорил, голос его звучал спокойно, хоть и хрипловато:

— Мне показалось, или у вас там действительно висят щипцы для завивки ресниц?

Ощущая огромную — невероятную просто — благодарность за то, что он не стал развивать тему шрама, Мэдди тоже вздохнула с облегчением.

— Мы импровизировали.

Джекс взял рисунки, сделанные в пору их подросткового увлечения живописью, и покачал головой. Он не улыбался, просто дал выход терзавшему его напряжению.

— Не нравится?

— На самом деле как раз наоборот, — ответил он. Мэдди украдкой бросила на него взгляд и обнаружила, что он с интересом ее рассматривает.

— Я имею в виду дерево.

В ответ он просто взял свою кожаную куртку, висевшую на гвоздике у входной двери, — ту самую, которую накинул на нее прошлой ночью, и снова предложил ее Мэдди. Затем легонько подтолкнул ее к выходу, а сам пошел следом.

Утро было ясное и свежее. Деревья и земля блестели от инея. Солнце было таким ярким, что от взгляда на него одновременно заболели и глаза, и голова, и зубы, что было уж совершенно нелогично.

— Похмелье — неприятная штука, — сказал Джекс и надел на Мэдди свои солнечные очки.

Он отошел прежде, чем она успела его поблагодарить, так что Мэдди промолчала и просто немного поправила очки, темные стекла которых оказались истинным подарком небес. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз кто-то заботился о ней, не ожидая ничего взамен, — и не смогла.

— Еще один пункт в нашем списке, — произнес Джекс, когда она догнала его и приноровилась к его широкому шагу. — Убедиться, что во дворе больше нет деревьев, которые могут убить вас во время ближайшей бури. А это мы порубим на дрова.

Мэдди взглянула на массивное дерево, разделившее двор на две части.

— Там, откуда я родом, дрова покупают маленькими вязанками в бакалейных лавках, и их кладут в камин, просто чтобы создать атмосферу уюта.

— Поверь мне, атмосфера — это последнее, что тебе захочется получить с помощью этого дерева. Главное, что оно согреет твои ручки и ножки.

Мэдди поплотнее запахнулась в куртку Джекса — и вовсе не потому, что та пахла просто божественно. Ладно, очередное вранье. Неужели он никогда не мерзнет? Она посмотрела на Джекса: он стоял в широкой толстовке, сексуальных джинсах и с планшетом в руках. Надо бы и ей завести планшет. Но вместо этого она вытащила свой смартфон, намереваясь сделать несколько заметок.

— Мне вызвать рабочих?

— Я сам могу с этим справиться. Вот те два дерева… — он указал на другой конец двора, слева от ангара с яхтами, — тоже надо бы спилить. Уверен, тут еще много таких.

Они обошли всю территорию и отметили все явные проблемы, требующие решения. А таких набралось немало. Обсудив все в деталях в следующие полчаса, они вернулись в центр двора и встали рядом с поваленным деревом.

— Итак, — сказал Джекс, — твои сестры решили уехать.

— Еще вчера, — согласилась она.

— Сдается мне, твоя мать надеялась, что вы втроем останетесь здесь и приведете тут все в порядок. Она, наверное, и сама этого всегда хотела. Ты ведь знаешь, какая она была.

— На самом деле не особо, — призналась Мэдди. — Я не очень хорошо ее знала. Я выросла с отцом, в Лос-Анджелесе. А она присылала открытки отовсюду, где выступали «Грейтфул дедс». Порой она сваливалась нам как снег на голову, но никогда не упоминала Лаки-Харбор, ни разу. — Мэдди вдруг осознала, как отстраненно звучат ее слова и как это много говорит об их отношениях. Ее это и смутило, и расстроило. Слишком много открытий для одного дня, решила она и отвернулась от Джекса.

— Многие дети обиделись бы на своих родителей в такой ситуации, — тихо произнес он.

— Есть и такое.

Мэдди почувствовала, как большая теплая рука легла ей на спину — Джекс отвел ее к джипу. Огромная коричневая собака на пассажирском месте села и радостно гавкнула.

Джекс открыл дверцу машины, и нечистокровный лабрадор, весело высунув язык, выпрыгнул наружу, длинноногий и неуклюжий. Две огромные передние лапы со всей силы уперлись Мэдди в грудь так, что она пошатнулась.

Джекс подхватил ее сзади, не давая упасть, и дружески отпихнул пса.

— Сидеть, Иззи. — Он повернул Мэдди к себе, заглянул ей в глаза. Затем увидел отпечатки двух огромных лапищ на ее груди: — Ты как?

Она отступила на шаг назад и отряхнулась, прежде чем он успел предложить ей помощь.

— Она такая прелесть.

— Еще какая. — Он послал собаке влюбленный взгляд. — Я вот только еще не решил, чем именно она хороша. Иззи, сидеть. — Он махнул рукой, и псина послушно села у его ног, благоговейно глядя на хозяина. Мэдди наклонилась, подняла с земли палку и бросила ее. Иззи вытянула шею, проследила взглядом за полетом и зевнула.

• Предыдущая
• 17/56
• Следующая