Ходок II (СИ) - Тув Александр Львович - Страница 2

– Не-при-ят-ный… – задумчиво протянул Шэф, – это ты хорошее словечко подобрал… Взгляд чувствовал?

– Да… думал почудилось…

– Нет… не почудилось. Каким он тебе показался?

– В смысле?

– Ну-у… злым, добрым – каким?

– Пожалуй… – задумался Денис, – … безразличным, каким-то…

– Все правильно – днем взгляд безразличный.

– А ночью?

Шэф привычно ухмыльнулся:

 – Заинтересованный… я думаю… Да, кстати, про шкиры – если бы мы их одели – лес бы заинтересовался и днем. Проверено. В них ведь не только технология, но и магия… хоть и разряженная, но магия, а лес магию не любит… чужую.

– И?!

– Мог и не выпустить…

– Подожди… подожди… – сообразил Денис, – ведь шкиры никуда не делись – лежат себе в рюкзаках. Лесу что – не один хрен, свернуты они или одеты на нас?

– Нет.

– А что это за лес такой? – Денис зябко передернул плечами.

– Лес этот… за достоверность не ручаюсь, сам понимаешь, но местные сказки, легенды… тосты, – Шэф привычно резвился, – гласят, что давно – чуть ли не шесть тысяч лет назад, – он сделал такое лицо, будто сомневался в собственных словах, – хотя… – он махнул рукой, – все может быть. Так вот, случилась в те времена Последняя Война Магов! – Он сделал паузу. – Чувствуешь, что всё с большой буквы: Последняя! Война! Магов!

– Чувствую.

– Это у местных, как Великая Отечественная Война – все слова с большой буквы…

– Понятно.

– И как мне представляется… я тут кое-что почитал в свое время – маги эти, тогдашние, владели энергиями уровня термоядерной, и дел наворотили соответственно. В конце концов получили что-то вроде ядерной зимы, плюс зоны радиоактивного… тьфу ты – магического заражения – ничем кстати не лучше. И вот одной из этих зон являет лес, у нас за спиной. Днем все более-менее, а вот как солнышко скроется, в нем появляется разное…

– И много таких зон? – угрюмо поинтересовался Денис.

– Хватает… война шла по всей планете.

И тут Денис понял, что не давало ему покоя пока Шэф говорил:

– Шэф, а если бы мы ночью вошли?..

Блестящий руководитель вздохнул:

– Умные люди полагают, что лес как-то влияет на дверь и не дает ей открываться ночью… но это только предположение… гипотеза, так сказать.

– А кто эти умные люди?

– Я.

– То есть, теоретически, мы могли припереться и ночью?

– Теоретически – да.

– Понятно… А ночью кто в лесу появляется? – поинтересовался Денис. И что интересно – не хотел ведь спрашивать… а все равно как-то вырвалось, чуть ли не через силу.

– Да хватает любителей… – Шэф сделал паузу, но не ухмыльнулся по обыкновению, – … свежей крови и парного мяса.

Денис испуганно покосился через плечо на лес, но все же уточнил:

– А откуда про них известно?

– В свое время, посылали несколько очень хорошо подготовленных разведгрупп… кое-кто вернулся… не все.

– Понятно… а откуда известно, что лес чужую магию не любит?

– Ну-у… пара ребят из вернувшихся не сошли с ума – они и рассказали.

– А остальные?

– Сошли.

– Понятно…

– Ладно. Отдохнул?

– Да.

– Пошли.

 Через час компаньоны вышли к небольшой мелководной речке, через которую бы перекинут широкий каменный мост, странно смотревшийся на безлюдной и пыльной проселочной дороге – даже не дороге, а так – широкой тропинке. Мост этот смотрелся, как декорация к фильму о средневековой жизни и был совершенно неуместен в данных «декорациях».

– Это дверь с Маргеланда на Сету, – пояснил Шэф, – в данный момент закрытая.

Денис молча кивнул, показывая, что информация принята к сведению. Его душевное состояние не располагало ни к каким вопросам о еще одном неизвестном мире – с этим бы разобраться.

Перейдя мост, путники свернули на узкую тропку, идущую вдоль берега моря. Слева от тропинки, вплоть до высокой скальной стены, высотой никак не менее ста метров, росли невысокие, редкие деревья, ширина «лесополосы» была метров двадцать, а справа, метрах в пяти от тропинки, начинался крутой тридцатиметровый обрыв, под которым волны с монотонным рокотом обрушивались на скалистый берег.

В глубине Денис заметил неторопливые черные тени, величаво парящие в толще воды и иногда, в фонтанах брызг и пены, вырывающиеся на поверхность, словно рубка всплывающей подлодки. От созерцания морских глубин его отвлек резкий, неприятный крик, раздавшийся с неба. Он быстро поднял глаза и успел заметить двух летящих тварей, размером с дельтаплан, которые скрылись за гребнем скалы.

– А это кто?!

– А черт их разберет, – равнодушно ответил Шэф, кинув ленивый взгляд в сторону моря, – тут этих гадов столько… – «Парк юрского периода» отдыхает.

– Нет, я имел в виду тех, что в небе.

– Дэн, не бери в голову. Самая опасная тварь, с которой я встречался – человек.

 Дальнейший путь протекал в молчании. Денис с грустью обдумывавший сложившуюся ситуацию пришел к невеселому выводу, что Маргеланд ему, в отличии от Тетрарха, категорически не нравится. За этими грустными думами он пропустил момент, когда тропинка кончилась.

– Вот и все – а ты боялась!

– Не понял? – Денис недоуменно оглянулся. Тропинка исчезла, упершись в скалу. Слева была скала, впереди скала, справа море.

Шэф мягко сбросил рюкзак, с хрустом потянулся, и приступил к непонятному действу: сначала он вытащил из рюкзака кинжал, а затем принялся сосредоточенно чертить им на земле. Денис хотел было пуститься в свои обычные расспросы, но глядя в спину Шэфа удержался. Спина явно и недвусмысленно демонстрировала, что пока лучше помолчать.

– Ну вот… готово – удовлетворенно произнес бригадир минут через пять, пружинисто распрямляясь.

– Чё это?

– Звонок.

Денис с интересом разглядывал «звонок», представлявший собой восьмиконечную звезду, вписанную в окружность. В вершине каждого луча Шэф изобразил какие-то не то закорючки, не то руны, короче говоря – неизвестные Денису символы, а в центре октограммы поместил изображение китайского (на взгляд Дениса) иероглифа похожего на двухэтажный домик с односкатной крышей, украшенной крестом.

Шэф, между тем, убрал «рисовальный» кинжал обратно в рюкзак, потом немного там порылся и вытащил хищно блеснувший на солнце «Черный коготь». В ответ на недоуменный взгляд Дениса, который не понял, чем был плох кинжал, и зачем его менять на более-менее аналогичный предмет, он пояснил:

– Коготь стерилен, на карбоне-12 никакая микрофлора не живет. – Денис не особо понял, к чему вдруг начальнику понадобилась стерильность, но на всякий случай кивнул. – Ладно, – продолжил гендиректор. – Звоним. – Он полоснул себя по пальцу и дал стечь немного крови в центр чертежа.

Тут же вся октограмма тускло заблестела, как будто была не нарисована на земле, а сделана из меди. Через пару-тройку секунд чертеж медленно, словно театральная люстра, начал гаснуть и несколько мгновений спустя на земле не осталось никаких следов – октограмма исчезла, будто ее и не было. 

– Сейчас хозяева нам откроют. – Шэф ухмыльнулся. – И бросятся на грудь с радостным лаем.

Он принялся чистить свой «ритуальный» нож, а Денис, глядя как земля возвращает лезвию первоначальный черный блеск, поинтересовался:

– А без кровопролития никак?

– Почему никак – маги силой активируют… а все остальные – кровью.

«Странно, – подумал Денис, – раньше вид крови, заставлял внутри все сжиматься, физические страдания доставлял. А сейчас смотрю – и мне абсолютно пофиг. Интересно, это только к чужой, или и к своей тоже?..»

«Ну ты, блин, вааще – мачо! – кровь спокойно видишь…» – съехидничал внутренний голос, но развить мысль не успел. 

Раздавшийся скрежет чуть не заставил Дениса подпрыгнуть от неожиданности, но помешал тяжелый рюкзак, который он так и не снял, завороженный магическими пасами Шэфа. Часть скалы, под которую уходила тропинка, сдвинулась, обнажив широкий проем в скальной стене.

Из образовавшейся дыры, как горох из стручка, высыпали шесть человек в желтой униформе, с взведенными арбалетами в руках. «Группа захвата» быстро и слаженно расположилась так, чтобы не перекрывать друг другу директрисы стрельбы и взяла компаньонов на мушки.