Если сердце верит - Делински Барбара - Страница 9

Лили не верила в вечное проклятие, но если Терри Салливан верил, то это уже кое-что значило. Она немного смягчилась.

— Мне кажется, я знаю о нем абсолютно все, — не умолкал Терри. — Дело в том, что моя газета уже описала его жизнь во всех подробностях. Уж что-что, а это «Пост» умеет. — Он посмотрел на собеседницу, на сей раз очень серьезно. Голос его стал низким, тон — почти доверительным: — Послушайте. Четвертой власти в последнее время изрядно достается. Порой по заслугам, но иногда напрасно. Возможно, в стаде иногда и заведется паршивая овца, но это же не значит, что все таковы. И уж поскольку я признался вам, что боюсь вечного проклятия…

Терри считал, что в награду за его откровенность Лили тоже должна ему довериться.

— Самое удивительное, — продолжал он, кажется, искренне увлекшись, — что кардинал так естествен. Надо же — запросто сидел рядом с вами и играл на рояле… Я даже боялся, что он, чего доброго, вот-вот запоет.

— О, это он уже проделывал, — улыбнулась Лили.

— Шутите.

Она покачала головой.

— Что, публично?

— Нет, приватно, перед небольшим кругом слушателей. Раньше кардинал чаще позволял себе такие вольности, еще до всего этого.

— То есть до того, как стал кардиналом?

Лили кивнула.

— Итак, вы повстречались в Олбани. Каким он был тогда? — Терри, увлеченный разговором, походил не на репортера, с пристрастием допрашивающего свою жертву, а на лично заинтересованного человека. Лили же питала слабость к поклонникам своего друга.

— Каким? — переспросила она. — Теплым. Трепетным. Но на самом деле я встретила его на Манхэттене.

— Что же он там делал?

— Приезжал к кардиналу. Они вместе были на приеме у мэра. Я там играла.

— Вы играли в доме мэра? Поразительно!

— Вовсе нет. В те времена я выступала на подпевках на Бродвее и давала уроки игры на фортепиано, чтобы оплачивать свои счета. Дети мэра были моими учениками. Вот как мы познакомились.

— На подпевках? — ошеломленно повторил Терри. — Только и всего? И с кем вы работали?

— С несколькими ансамблями. Ничего примечательного.

— Так вы, наверное, и танцуете?

— Не слишком хорошо.

— О, понимаю. — Терри не стал развивать эту тему. — Итак, вы познакомились с кардиналом Россетти в Нью-Йорке и потом поехали за ним в Олбани?

Лили не отвечала. Направляясь вперед по улице, она ощутила на себе пристальный взгляд Терри и посмотрела ему в глаза.

— Почему вы хмуритесь? — спросил он.

— Наш разговор смахивает на интервью.

— Но это не так. Просто я интересуюсь вами.

Теперь на лице Лили явно читалось недоверие.

— Мне ни разу не случалось знакомиться с религиозной девушкой на подпевках, — пошутил Терри.

Лили вздохнула:

— Я не религиозная девушка на подпевках. Я не ездила в Олбани за кардиналом Россетти. Я поехала туда за мэром… Оп! — осеклась она. Ну и оговорочка! Лили постаралась успокоиться. Медленный глубокий вздох избавил ее от волнения. И она объяснила безупречно четко и плавно: — Я общалась только с его детьми. Они любили меня и были потрясены разводом родителей. Когда мэра избрали губернатором, ему пришлось отправиться в Олбани, и дети поехали с отцом. Он решил, что если я продолжу занятия с ними, то хоть что-то в их жизни останется незыблемым. А когда в здешней частной школе открылась вакансия, я поняла, что это судьба.

— И вы отказались от карьеры бродвейской звезды?

— Я отказалась от себя. — Лили бросила на него опасливый взгляд. — А вы очень ловкий.

— Почему? — удивился Терри.

— Втянули меня в разговор после того, как я отказалась от интервью.

— Но это только светская беседа. — Он показал ей свои руки. — Ведь у меня нет ни ручки, ни бумаги. Видите? Никаких заметок. Как я уже сказал, кардинал мне интересен, но… Он ведь был епископом Олбани, когда вы туда приехали, не так ли?

Ни в светской беседе, ни при любых других обстоятельствах Лили не хотелось рассказывать Терри Салливану о себе и о кардинале. Но он действительно казался живо заинтересованным. Кроме того, Митч Релледжик поручился за него. Да и вопрос в общем-то звучал совсем невинно. И потому она ответила:

— Да, был.

— Тогда-то вы с ним и познакомились?

Лили кивнула.

— Скажите, вы предполагали тогда, что в один прекрасный день он станет кардиналом?

Она покачала головой:

— Но я не удивлена. Отец Фрэн достоин этого.

— Правда?

— Он понимает людей.

— Вы сами это испытали?

Тем временем они дошли до следующего перекрестка и остановились у светофора. Поток автомобилей, мчащихся из города, проносился мимо в сиянии огней и хрома.

— Да, он понимал меня, — сказала Лили. — Я тогда была в непростой ситуации. А он стал для меня… — Ну как назвать Фрэна Россетти: другом, советчиком, врачевателем? — С ним было хорошо, — нашлась она.

— И вы поехали за ним в Бостон?

Взгляды их встретились. Терри снова превратился в репортера, гоняющегося за сенсацией. Он моргнул.

— Виноват. Я не имел в виду нечто непристойное. Всему виной моя дурная привычка задавать вопросы. Я вечно доставал всех, пока был ребенком, наверное, именно поэтому и стал журналистом. Просто ни для чего иного не гожусь. Дурацкая манера. Очень трудно от нее отделаться, но я постараюсь.

Он говорил так искренне, что Лили успокоилась.

— Я последовала за ним в Бостон, то есть приехала сюда вскоре после него.

Терри молчал. Зажегся зеленый свет, и, перейдя улицу, они направились дальше.

Все еще укоряя себя за необоснованную подозрительность, Лили продолжила:

— Отец Фрэн рассказал мне об Эссекском клубе. Это было на ступеньку выше того заведения, в котором я работала в Олбани. Дэн как раз искал тапера. А уж когда я нашла еще и работу учителя, все сложилось самым наилучшим образом.

Терри, казалось, задумался. Он шел, засунув руки в карманы и сосредоточенно глядя вперед.

— Престижное место. Эссекский клуб… Не слишком ли накладно для кардинала?

— Нет, если хозяин клуба — его племянник.

— А разве это не предосудительно?

— С какой стати? К тому же люди, с которыми обедает кардинал, очень часто платят по его счетам. Обычно это солидные церковные спонсоры.

— А это разве не предосудительно?

— Почему?

— Ну как же? Взяточничество. Подкуп.

— Кого? Кардинала? Да что он может предложить взамен?

— Например, политическое влияние. Дав благословение какому-нибудь губернатору или президенту… — Терри неопределенно хмыкнул. — А то, может, и поцелуй.

Лили вперила в него взгляд.

— Едва ли.

— Да я шучу, — усмехнулся Терри, — а вы уж и вправду подумали.

Лили не слишком понравилась эта шутка, но она знала, что воспринимает все слишком буквально. Разве не это сказал ей на прощание тот парень, с которым она в последнее время встречалась? Он даже назвал Лили слишком суровой, и хотя тогда она не поверила ему, но после стала замечать, что ей действительно трудно держаться более свободно.

— Поцелуй, говорите? — подхватила Лили шутку Терри. — А почему бы не уик-энд, проданный с благотворительного аукциона?

— Ага, Лили Блейк, растаяли! — рассмеялся Терри. — А что? Это принесло бы немалые денежки на пользу святого дела. Ручаюсь, немало дам приняло бы в этом аукционе самое горячее участие.

— Представьте себе, какая-нибудь красотка хвастается подружке: «У меня с кардиналом роман»? — улыбнулась Лили.

— Ах, неужели? И страстный? — спросил Терри голосом воображаемой подружки, наповал сраженной этим известием.

— Конечно, страстный! А какой же еще? И при чем тут аукцион? Наша связь длится уже много лет — подыграла ему Лили, а потом добавила: — Очень мило. Только это не об отце Фрэне. Если кто-нибудь и остается в выигрыше от всех этих обедов, так это церковь. Вот так, — подытожила она, останавливаясь возле своего дома.

— А вы интересная, — сказал Терри. — Может, встретимся как-нибудь в промежутках между вашими свиданиями с кардиналом?