Утренние прогулки - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 26
- Предыдущая
- 26/29
- Следующая
Тут ко мне постучал Федор Матвеевич.
- Можно к тебе, Коля?
Я молчал, но он все равно вошел.
- Ты мне разрешишь посидеть тут на стуле? А ты сам лежи, не вставай.
Он так полчаса, наверно, сидел около меня, а потом сказал:
- Ты, Коля, правильно переживаешь, и я тебя понимаю. Я только хочу тебе сказать, как человек человеку… Ты меня слушаешь?… - Я кивнул. - Отца я тебе конечно не заменю. Это невозможно - отца заменять - и ни к чему. Ты правильно сделал, что повесил фотографию отца над столом. Ты им гордись и люби его. А я тебе постараюсь быть другом, если ты согласен.
Он посидел еще в моей комнате, а потом вышел.
Вечером за чаем он спросил:
- Ты сможешь поехать со мной завтра к нашему катеру? Надо его укрыть на зиму. Тут нужна твоя помощь.
- Смогу, - ответил я.
***
Утром Федор Матвеевич взял ящичек гвоздей, моток проволоки, брезент.
Я тоже нес в рюкзаке кусок брезента.
Мама дала нам термос и бутерброды, и мы поехали к катеру.
Сначала мы расстелили брезент и посмотрели, как лучше накрыть им катер.
Дул ветер, и мы со всех сторон нагружали брезент кирпичами, чтобы он не улетел.
Потом Федор Матвеевич стал загибать его вниз и прибивать к борту катера, а я держал обеими руками и натягивал изо всех сил, так что даже руки быстро уставали.
Мы долго работали и несколько раз отдыхали. Иногда брезент вырывался у меня из рук, но я успевал придавить его ногой.
Потом мы пили горячий чай из термоса.
Потом снова работали.
И как раз когда все кончили, приехала мама.
Наш катер стоял уже весь укутанный. И мог не бояться ни дождей, ни морозов.
- А весной мы его снова распеленаем, - сказал Федор Матвеевич, - покрасим голубой краской, проведем красную ватерлинию, утеплим каюту, приладим двигатель и отправимся в плавание.
***
Моих первоклассников приняли в октябрята. И теперь они носят звездочки. Те самые, которые мы с Галей Кругляк купили.
- Смотри, у них самые красивые звездочки в классе, - говорила мне Галя несколько раз.
А сегодня, когда я шел в школу, я увидел, что мои октябрята тащат огромную картонную коробку. Они еле-еле несли ее и громко пыхтели. Это были те самые, которые хотели стать главными и даже слегка подрались.
Всю неделю в нашей школе собирали макулатуру, и у моих октябрят коробка была полна газет и каких-то драных книг.
- Давайте я вам донесу, - сказал я и взял их коробку.
Они сразу обрадовались и побежали вприпрыжку рядом.
Мы обогнали других первоклассников, и мои октябрята хвастали:
- Видели, какой у нас вожатый? Он одной рукой тяжести таскает!
- Коля, а ты десять килограмм поднимешь? - спросил тощий октябренок.
- Да он сорок может поднять, - сказал рослый, у которого фамилия была Арьев.
И хотя я знал, что сорок и не поднять мне, но молчал и гордо шел с их макулатурой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Я уже четыре дня ходил до школы вместе с Федором Матвеевичем.
- На утреннюю прогулку - шагом марш! - командовал он самому себе, брал у мамы бидон для молока, сетку, и мы вместе выходили из дома.
Он меня провожал, а потом отправлялся в магазин за продуктами. Всю неделю он работал во вторую смену.
- А в следующую неделю я вас буду провожать до автобуса, - сказал я ему.
- Если не проспишь, - ответил он и засмеялся. - Ух, как я любил в твоем возрасте поспать, только редко удавалось.
Мы с ним специально пораньше вышли, чтоб не торопиться и поразговаривать, и вдруг он остановился около высоких деревьев, задрал голову.
- Ты посмотри, Коля, чижики! На нашу улицу чижи прилетели!
Я раньше в городе никогда не обращал внимания на птиц. А если и смотрел, то думал, что все они или воробьи, или синицы, или вороны.
- Послушай, как они веселятся! - радовался Федор Матвеевич. - Самые дружные птички - это чижики. На старой моей улице я их никогда не видел, а к вам - прилетают.
Я посмотрел на птиц. Они прыгали по веткам и громко пели. И правда, песни у них были совсем не воробьиные.
- Чижика мы могли бы держать и дома, за ним просто ухаживать, - сказал Федор Матвеевич, когда мы пошли дальше.
- А давайте купим, - предложил я.
- Что ты, Коля, покупать я не буду. Это только канареек покупают, потому что они не водятся у нас в диком виде. А певчую птицу надо самому выбрать в лесу по песне, по характеру или по красоте. Хочешь, поедем в лес?
- Конечно, хочу! - сказал я.
- Давай съездим на воскресенье, если не будет мороза. Я знаю еловый лес, там в теплые зимы всегда живут чижики. А то я тебе сколько уж рассказывал, а так ни разу и не показал.
- И он у меня будет жить?
- Обязательно будет. А как он поет! Какой он веселый! Сам увидишь, - сказал Федор Матвеевич. - Только бы мама тебя отпустила.
***
Когда с человеком дружишь, встречаешь его каждый день. А уж раз-то в неделю - обязательно.
Сейчас мы со Светой поссорились, и я за месяц видел ее только два раза.
Мы шли по улице в разные стороны. Если бы она поздоровалась или бы сама ко мне подошла, я бы с ней сразу заговорил. Но она проходила, глядя в сторону, и я тоже на нее старался не смотреть.
И вдруг она к нам прибежала домой. Когда я открыл дверь и увидел ее, то удивился, даже не отошел от двери.
У нее было такое лицо, как будто она меня не видит и пришла совсем не ко мне.
- Федор Матвеевич дома? - спросила она.
Я опять удивился и ответил:
- Дома.
- Я к Федору Матвеевичу.
Федор Матвеевич в это время заряжал фотопленку в ванной.
- Света? - крикнул он оттуда. - Раздевайся, Светочка, давно я тебя не видел.
- Федор Матвеевич, у нас Барри заболел, - сказала Света.
Она пальто не снимала, только подошла к двери в ванную.
- Сейчас я выйду, - отозвался Федор Матвеевич.
- А чем заболел? - спросил я.
- Не знаю. Папа в Тюмени, а мама поехала на дачу, меня одну оставила.
- Нос у него горячий? - спросил Федор Матвеевич все еще из ванной.
- Очень горячий. И он не ест, лежит на подстилке и на улицу не хочет.
- Понимаешь, в птичьих болезнях я кое-что знаю, а собачьи - не очень. Сейчас я позвоню другу.
Федор Матвеевич вышел из ванной и сразу встал у телефона.
- Знаю, что они чумой болеют, а какие признаки у этой чумы - дело для меня темное. А может, он просто поел что-нибудь на улице.
- Он на улице никогда не ест, ему Светин отец запрещает. Это называется «отказ от корма», - сказал я.
- Ну конечно, он ведь - служебная собака, - поправился Федор Матвеевич.
- Может, «скорую помощь» вызвать, для животных? Папа оставлял телефон, только я не знаю, куда он делся.
- Сейчас все сделаем. Сначала позвоним другу - если он свободен, то можно не переживать. Он у меня тоже птичник, а сам работает ветеринарным доктором. Только бы застать его дома.
Федор Матвеевич набрал номер и сразу обрадовался:
- Застал!… Игорь, - начал говорить он другу, - Игорек, у тебя мотоцикл на ходу?… Ну, слава богу. Игорек, подъедь ко мне, Пожалуйста, у нас тут у друзей заболела собака… Да нет, не у меня, откуда у меня собака, у друзей, я говорю. - Он послушал, что ему говорил товарищ. - Редкой породы, сенбернарыч… И девочка дома одна, плачет.
Я посмотрел на Свету - она и в самом деле собиралась плакать.
- Ну, спасибо. Сейчас мы тебя встретим… Едет, - сказал Федор Матвеевич и положил трубку, - минут через двадцать пять встретим.
Мы оделись, оставили маме записку, где мы, и вышли на улицу.
Мимо проезжали разные машины, но мотоцикл не показывался.
- Предыдущая
- 26/29
- Следующая