На штурм будущего! Спецназ «попаданцев» - Артюхин Сергей Анатольевич - Страница 7

— Так русские вроде бы уже пообещали поставки?

— Этого мало, друг мой, чертовски мало. Ну продаст нам дядюшка Джо еще четыре сотни «яков». Капля в море. А наши авиационные заводы пока не способны производить приличную авиатехнику.

— Да ладно. Наша версия «Фокке-Вульфа» не так уж и плоха, — не согласился вице-президент.

— Она лучше русских «ишаков», это уж точно. Но не более того. Я пытался выбить из американцев лицензию на «мустанг», но ведь не дают, гады. — Вставший из-за стола Альверде раздраженно крутанул глобус в углу своего кабинета.

— Предлагают торговаться с британцами насчет «Си Фьюри». — Лицо президента Федерации приобрело задумчивое выражение.

— А если потребовать у Трумэна помимо поставок техники еще и надавить на Британию? Как думаешь, прокатит такой вариант?

— Почему нет? Попробовать никогда не вредно, — кивнул Гаспар.

— Да с этим Трумэном вечно все не так. И чего его русские не пристрелили, когда он был еще никем? Ведь знали же, что эта скотина против них…

— Предпочли известное зло неизвестному. А так, может быть, к власти пришел бы еще более ярый антикоммунист.

— Тоже верно… Ладно, у нас сегодня в программе еще награждение полковника Сезарро и его ребят. Парни только с войны, так что негоже опаздывать на такое мероприятие.

— Я слышал, там будет Мария. Пора тебе уже к ней подкатить. Ты же президент как-никак. А президенту полагается первая леди… тем более что девушка к тебе явно неравнодушна.

— Жозе, ты бы не забывался, а?

— Ой-ой, ну простите, президентэ. Я не хотел ранить ваши нежные чувства, — улыбающийся Гаспар увернулся от дружеского захвата и добавил: — Нам еще на церемонию, не забыл?

— У-у, я ж тебе еще припомню! — Альверде погрозил другу кулаком.

— Конечно-конечно, мой дорогой генерал. Жду не дождусь.

— Ух я тебе счас…

Сидящий в приемной Рейнальдо несколько минут спустя с удивлением наблюдал за направляющимися к дверям весело переругивающимися и пихающимися высшими лицами Южно-Американской Федерации…

Илья Кравченко с наслаждением вдохнул морозный сибирский воздух. После почти суток беспрерывной работы хотелось вот так просто подышать свежим воздухом и ни о чем не думать.

Но это не особо получалось, несмотря на прекрасный вид на высокие ели, образующие почти идеальные аллеи в одном из парков наукограда. После того как товарищ Сталин принял логичное решение по созданию советской «Кремниевой долины» (только не в единственном экземпляре, а сразу в пяти… и это те, о которых Илья знал), руководителю Бюро Особых Технологий стало как-то не до отдыха. Количество требующих постоянного внимания проблем росло как снежный ком. И если в ядерной энергетике львиную их долю брал на себя Берия, то с остальными направлениями научной мысли…

Грустно вздохнув, ученый покачал головой. Нет, помощь была огромная — и от Устинова, и от Кагановича, но в общем и целом напрягаться приходилось так, что мама не горюй. Выпуск транзисторов и прочей электроники, мирные ядерные технологии — воспоминания о том, сколько усилий потребовалось для создания реактора на тории как более безопасного варианта, отозвались дрожью по всему телу.

А ведь это все лишь самые крупные проекты. К примеру, существовала проблема станкостроения — важнейшая и требующая обязательного решения, но не самая приоритетная для высшего руководства. А потому кто будет решать все эти вопросы? Правильно, товарищ Кравченко. Получил Сталинскую премию — будь добр отработать по полной. Ах, даже два раза получил? Три? Ну, тогда уж извини, дружок, работать тебе, как рабу на галерах…

И приходилось раз за разом решать одну проблему за другой, искать решения в технических вопросах, причем зачастую такие решения, которые еще несколько лет назад самому бы показались извращенством в чистом виде.

Вот взять то же станкостроение. Товарищ Сталин посчитал, что промышленности «очэнь нужен замэчательный станок 16К20». Желательно в модификации с ЧПУ, то бишь с числовым программным управлением. Логичный вопрос: «Какое, к черту, ЧПУ, когда нормальных компьютеров пока даже и близко нет?» — натыкался на пожимание плечами и коронное «совэтскому народу очэнь нужно такоэ оборудованиэ, так что вы уж решитэ вопрос». Хорошо еще, что тогда удалось договориться о том, что пока станок будет создаваться как полуавтомат, но с закладкой под дальнейшую модернизацию. Но даже это решение стоило невероятных трудов. Вон только недавно и закончили…

А альтернативная энергетика? Уж очень товарищу Сталину понравилась идея о снижении зависимости страны от ископаемого топлива. Ветряные и солнечные электростанции ему подавай. Вот и мучайся, чтобы они стали рентабельными. А как, если всего этого удалось добиться только к первой четверти двадцать первого века? Слава богу, удалось отговорить и от этого волюнтаризма.

Илья грустно вздохнул. Что-что, а ставить сверхвысокие цели в Стране Советов и вправду умели. Как и требовать их достижения.

Хорошо, что хоть в фундаментальной науке все двигалось по накатанной. Математика, теоретическая физика и иже с ними хотя бы не требовали невероятных производственных потенциалов для того, чтобы развиваться. Несколько учебников способны были дать СССР достаточно, чтобы быть далеко впереди всей планеты. Вон взять хотя бы доказательство гипотезы Пуанкаре или другие подобные задачки. Теперь вся планета знает, что «ученые советского строя — самые ученистые ученые в ученом мире». Нет, советская наука и так была полна талантливейшими людьми — к примеру, Колмогоров и без всяких решений из будущего был гениален, но теперь, после того как Сталин наградил его несколькими доказательствами…

Хотя если даже вспоминать не про теории, а про прикладные исследования, то и здесь похоже, что отрыв достигает уже десятилетий. Сверхпроводимость, лазеры, медицина…

Вспомнив про медицину, Илья порадовался, что хоть с ней у него почти отсутствуют проблемы. А вот некоторым врачам из пришельцев не так повезло.

И ладно бы им пришлось заниматься производством антибиотиков. А то ведь, как только товарищ Сталин узнал про применение бактериофагов как альтернативы, им привалило работы лет на десять-двадцать вперед. Если не больше. Советский Союз изо всех сил строил новую промышленность, стремясь увеличить отрыв от конкурентов. И в области медицины за этой несложной формулировкой скрывалась целая бездна проблем.

Новая фармахимия, трансплантология, операции на сердце. Плюс реабилитация и поддержка генетики, развитие иммунологии, психотропные вещества, важнейшая для «кремлевского старца» профилактика инсультов и реабилитация после них… всего было не перечесть.

А эта якутская бактерия, продлевающая жизнь? Как только Берия узнал об этой штуке, то засекретил все так, что Илья до сих пор удивлялся, что может вот так вот свободно ходить по улицам. Не без ненавязчивого сопровождения, конечно, но все же.

А там и дел-то было, что статья про интенсивные исследования свойств бактерии, найденной в Якутии, на Мамонтовой горе, на левом берегу речушки Алдан. Сам Кравченко про это не знал — он же не медик, в конце концов. А информации в базах данных столько, что в ее распечатках вполне можно утонуть.

Вспомнив эпопею с полетевшей материнкой одного из компов, на винте которого, как выяснилось, хранилась уникальная информация, не успевшая в распечатку, Илья аж похолодел. Когда приставленный особист уже начал угрожать «вредительством», «саботажем» и еще черт знает какими разделами советского Уголовного кодекса, ученый думал, что вот и все, картина Репина «Приплыли». Хорошо еще, что информацию все же вытащили. Там-то как раз эта статья и обреталась.

После этого инцидента все работы были прекращены до тех пор, пока содержимое баз данных не было снова распечатано дважды (во избежание упущений) и не продублирована еще и после этого неизвестное Кравченко число раз.

Что началось после того, как верхи узнали про бактерию и ее свойства, словами не передать. Илья, едва не вылетевший в трубу, неожиданно оказался на коне. Хотя правильнее было бы сказать даже, что не на коне, а на тираннозавре. Потому как винт все-таки он спас, а материнка сгорела не по его вине, а из-за какой-то неисправности то ли с источником питания, то ли со стабилизатором напряжения. В общем, состоялось «награждение непричастных и наказание невиновных». Насчет последнего, правда, Кравченко уверен не был — просто со своего места полетел руководитель какого-то завода. Причем вроде даже как бы не в ГУЛАГ полетел.