Ночи «красных фонарей» - Квиннел А. Дж. - Страница 30
- Предыдущая
- 30/87
- Следующая
Когда мэтр суетливо отправился выполнять заказ, Кризи улыбнулся.
– У тебя, Марио, отличная память.
Итальянец усмехнулся.
– Именно это ты заказывал в больнице Кордарелли вечером, накануне собственных похорон.
Кризи кивнул, отогнав промелькнувшие воспоминания, и спросил:
– Как поживает твой брат?
– У него все в порядке, только работает очень много.
– Это его призвание.
– Справедливо, – ответил Сатта. – У меня тоже есть призвание к своему делу, но по четырнадцать часов в сутки я не вкалываю. Что привело тебя в Милан? Естественно, помимо удовольствия от пребывания в моей пленительной компании и возможности проиграть мне кучу денег в трик-трак.
Мэтр по винам принес им бутылку «бароло», торжественно откупорил пробку и налил чуть-чуть вина в бокал Кризи на пробу. Тот посмаковал его и одобрительно кивнул головой. Как только официант удалился, Кризи произнес:
– Я приехал озадачить тебя одним именем. Это все, что у меня есть в деле об организации, занимающейся торговлей белыми рабынями, которая меня сейчас очень интересует.
– Давай озадачивай, – сказал Сатта.
– Донати.
– А как его зовут?
– Не знаю.
– Он живет в Милане?
– Я знаю только, что в Милане он базируется.
Официант принес Кризи спагетти. Он ел в молчании, изредка поглядывая на полковника. Кризи был в курсе того, что о памяти Сатты ходили легенды, и прекрасно понимал, что итальянец обшаривает все закоулки своего мозга. Через некоторое время он произнес:
– Я знаю троих Донати, живущих в Милане. Один из них священник, второй – начинающий дирижер в «Ла Скала», третий печет лучший в городе хлеб. Не думаю, чтобы кто-то из них имел отношение к торговле белыми рабынями. – Он пожал плечами и улыбнулся. – Но кто знает? Священник в прошлом месяце купил новую машину… БМВ… небольшую, понимаешь, но новую.
Кризи улыбнулся с набитым спагетти ртом, проглотил макароны и сказал:
– Ты когда-нибудь слышал что-нибудь о «Синей сети»?
Сатта снова включил компьютер своей памяти. Кризи спокойно доел спагетти, выпил полбокала вина и только после этого полковник ответил:
– Какие-то ассоциации это название у меня вызывает, только никак сейчас не могу сообразить, в связи с чем я его слышал. Я так понимаю, Донати каким-то образом связан с этой «Синей сетью», имеющей отношение к торговле белыми рабынями?
– Да. Эта организация была создана много лет назад. Свои операции она, по всей видимости, проводит в большинстве европейских стран Средиземноморья, но щупальца тянет в Северную Африку и на Ближний Восток. У меня есть только имя Донати и больше ничего. Между Донати и человеком, который назвал мне его имя, никакой связи практически не было, все их контакты проходили через посредника. Действует эта организация в высшей степени профессионально. Подозреваю, что Донати занимает место на следующей, более высокой ступени иерархической лестницы этой структуры, между каждым звеном которой связи крайне ограничены.
– А собственно, какое ты сам имеешь ко всему этому отношение?
Кризи вздохнул и сказал:
– Чтобы это объяснить, нужно время. Мне придется начать с нашей последней встречи, которая состоялась шесть лет назад.
Рассказ занял около часа. Кризи говорил, а Сатта слушал, изредка задавая вопросы. Кризи завершил повествование, когда они доели мороженое.
Сатта тщательно вытер губы салфеткой, допил остатки вина, улыбнулся и сказал:
– Ты стал совсем не тем Кризи, которого я знал шесть лет назад. Теперь у тебя уже взрослый сын и, возможно, большая дочь… Кстати, я тебе не послал соболезнования по поводу Нади и Джулии.
– Мне передал их от твоего имени Гвидо, – спокойно сказал Кризи и смолк, вспоминая текст послания Сатты. Оно было достаточно лаконичным: «Солнце всегда заходит и всегда восходит в назначенный час». Кризи взглянул на своего друга, сидевшего по другую сторону стола, и сказал: – Это были добрые слова очень хорошего человека.
Сатта пожал плечами и сменил тему разговора.
– Как бы то ни было, одно могу тебе сказать наверняка: эта «Синяя сеть» с мафией не связана. Если бы между ними были какие-то контакты, я бы наверняка об этом знал. Это значит, что объект твоего пристального внимания действует в обстановке чрезвычайной секретности, поскольку организация эта прибыльная и мафия, по логике вещей, должна была бы на нее наложить лапу или подчинить ее себе целиком. Кроме того, эти люди должны быть очень могущественными и в высшей степени беспощадными. У меня этими вопросами занимается один сослуживец. Ему вполне можно доверять. Утром я переговорю с ним по твоему вопросу. Ты сколько в Милане пробудешь… и где собираешься остановиться?
Подошел официант и убрал со стола. Сатта заказал два кофе и два двойных арманьяка. Кризи ответил:
– Пробуду я здесь ровно столько, сколько мне понадобится, чтобы найти этого Донати. А остановился я в небольшой гостинице около вокзала. – Он криво усмехнулся. – Называется она «Эксельсиор», но обстановка там гораздо скромнее названия, хотя, в принципе, пожаловаться я ни на что не могу.
– С удовольствием предложил бы тебе свою свободную спальню, – сказал Сатта, – но я тебя достаточно хорошо знаю – тебе больше нравится, как привидению, появляться из ниоткуда и исчезать в никуда.
За кофе с арманьяком они вспомнили былые времена, особенно тепло говоря о Гвидо Арелио. С тех самых дней, когда Кризи боролся с мафией, Сатта и Гвидо стали добрыми друзьями. Сатта иногда наведывался в пансион Гвидо в Неаполе, потому что ему, во-первых, нравилась там компания, во-вторых, – еда, и, в-третьих, он каждый раз в глубине души надеялся отыграть те бешеные деньги, которые проиграл Гвидо в трик-трак за все эти годы, хотя прекрасно сознавал, что надежды эти беспочвенны.
Из ресторана они вышли последними. На улице мужчины еще раз обнялись и разошлись в разные стороны.
Глава 25
Шел второй день. Майкл был сильно напуган.
Все указания Кризи он выполнял неукоснительно. Они высадились на берег в бухте Мджарр за час до рассвета. «Лэндровер» Френчу их уже ждал, и один из его сыновей отвез Майкла и девочку к дому на горе. Джульетта, на которую продолжал действовать укол, спала. Майкл завернул ее в одеяло, взял на руки и отнес домой.
Он положил ее на свою кровать и на протяжении последующих двух часов работал как каторжный, освобождая погреб от вина и всякого хлама, который сваливали туда за неимением другого места. Все это он перенес и сложил в свободной спальне, потом снес вниз матрас и охапку простыней. После этого вкатил туда бочку и наполнил ее водой, предварительно удлинив садовый шланг для поливки. Проверив, насколько хорошо укреплена единственная неяркая лампочка над дверью, он вернулся в свою спальню. Джульетта проснулась. Он сел рядом с ней на кровать, взял ее руку в свою и спокойно с ней поговорил, заранее решив сказать ей всю правду, ничего от нее не скрывая.
Она выслушала его без всякого выражения на лице, потом спросила:
– Ты будешь со мной?
– Да.
– Все время?
– Да. Только мне иногда нужно будет подниматься в дом, чтобы взять еду.
Она кивнула и сжала его руку. После этого он вколол ей последнюю дозу метадона и отвел в погреб. На ней были только джинсы и майка, ни чулок, ни носков не было. Девочка оценивающе оглядела погреб, и Майкл объяснил ей, что его использовали для приготовления и хранения вина, а ей надо будет здесь оставаться, чтобы никто ее не заметил в доме. Джульетта легла на матрас, и он сказал, что вернется через час.
На самом деле, чтобы сходить в деревню, ему хватило тридцати минут. Солнце уже взошло. Увидев Майкла, Тереза была приятно удивлена. А когда он сказал, что, пока снова ее не попросит, ей не надо бывать в доме и кому бы то ни было об этом рассказывать, она удивилась еще больше. Потом он пошел в небольшой продуктовый магазинчик и накупил несколько коробок еды и питья – в основном это были консервы, концентраты, фрукты и прохладительные напитки. Ничего спиртного на протяжении всего этого времени он решил не пить. Вернувшись домой, он сложил все продукты и занялся удлинителем для телефона, который надо было спустить в погреб. Когда он открыл ведущую туда тяжелую дверь, девочка спала на матрасе. Он снова вышел и принес себе в подвал складной брезентовый стул.
- Предыдущая
- 30/87
- Следующая
