Ночи «красных фонарей» - Квиннел А. Дж. - Страница 26

• Предыдущая
• 26/87
• Следующая

– В чем состоит работа? – спросил француз.

– Ничего особенно сложного делать не придется. Я хочу вас просить съездить с моим датским другом в Копенгаген, отвезти туда одну девушку. Дорога займет у вас около сорока восьми часов. Вести машину вы будете по очереди. Девушка села на иглу, и всю дорогу ей придется делать уколы, чтобы она не мучалась. Мой друг – датский полицейский.

Глаза француза округлились, но Кризи его успокоил.

– Не волнуйтесь, это честный полицейский. Когда вы оставите его в Копенгагене, машину надо будет перегнать обратно в Марсель. Вам хорошо заплатят.

Француз покачал головой.

– Ничего мне платить не надо. Я работаю на Леклерка, и платит мне он.

Кризи кивнул в знак согласия, встал и заглянул в раскрытый портфель. Потом запустил в него руку, прежде всего нащупал лекарства и вынул шприцы с метадоном. Два он положил на стол и спросил:

– Вы знаете, как с этим обращаться?

Марк утвердительно кивнул и сказал:

– Можно мне задать вам один нескромный вопрос?

– Пожалуйста.

– По дороге сюда я слушал по радио в машине краткую сводку новостей. Передавали, что на вилле Бутэна на побережье была стычка между бандами. Там нашли много трупов. Вы имеете к этому какое-нибудь отношение?

Кризи лишь слегка пожал плечами, но этого жеста было вполне достаточно.

– Бутэн убит? – спросил француз.

Кризи чуть заметно кивнул. Француз поднялся со стула и протянул Кризи руку. Тот ее пожал.

Француз спросил:

– Девушка с той виллы?

– Да, а в другой спальне вторая. Совсем ребенок – ей еще только тринадцать.

Кризи заметил, как в глазах француза мелькнули злоба и ненависть.

– Вы уверены, что Бутэн мертв?

Кризи снова едва заметно кивнул и произнес:

– Его разорвало в мелкие клочья.

Без всякой патетики француз сказал:

– Теперь я могу вас считать своим другом.

Кризи обернул два шприца белой салфеткой, взял немного ваты и небольшую склянку медицинского спирта. Они остановились перед дверью в первую спальню, и Кризи постучал. Когда Йен отворил, Кризи представил его Марку. Ханна сидела на постели. Она немного дрожала, лицо ее было почти таким же бледным, как простыня. Йен спокойно заговорил с ней по-датски и указал на Марка. Француз улыбнулся девушке. Улыбка преобразила его лицо. Он сразу стал выглядеть, как любимый всеми дядюшка.

– Вы говорите по-французски? – спросил он ее.

Она мельком взглянула на него и срывающимся голосом произнесла:

– Совсем немного.

– А по-английски?

– Да, по-английски я говорю неплохо.

– Отлично. Тогда мы будем говорить по-английски. Я, правда, владею им не совсем свободно, но, надеюсь, в ближайшие два-три дня вы поможете мне его улучшить. Мы обязательно станем друзьями. – Он снова улыбнулся, и по измученному лицу девушки тоже скользнуло некое подобие ответной улыбки.

Поддавшись внутреннему порыву, Кризи передал французу белую салфетку и сказал:

– Сделайте это вы. И потом продолжайте ее колоть каждые восемь часов, пока она не будет в безопасности в Копенгагене.

Он подал знак Йену, они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

– Кто это? – спросил Йен.

– Друг моего близкого знакомого. На вид он не очень крут, но я уверен, это впечатление обманчиво. Ты ему можешь полностью доверять. Он вместе с тобой поведет машину до Копенгагена. Сегодня к вечеру документы девушки будут готовы, и, как только мы их получим, вы тут же уедете. – Он показал на телефон. – Тебе бы лучше позвонить прямо сейчас Бриджит, пока она не ушла в школу. Говори с ней как можно быстрее. Скажи, чтоб никому об этом звонке не докладывала. Больше ей не звони, пока не пересечете датскую границу. Потом позвони своему начальнику, попроси его все организовать, чтобы отвезти девушку прямо в клинику. Думаю, с родителями ее надо будет связаться только тогда, когда она уже будет там.

Йен задумчиво кивнул и спросил:

– Что будет с тобой, Майклом и Джульеттой?

Кризи взглянул на часы и сказал:

– Через час я позвоню на Гоцо. Дня через два сюда прибудет на скоростной яхте один мой приятель, заберет Майкла с девочкой и отвезет их домой.

– Домой?

– Да. Домой – на Гоцо.

– А ты?

Кризи пожал плечами.

– Я отправлюсь в Милан побеседовать с человеком, который покупает этих девушек.

Он снова сделал жест в сторону телефона. Йен подошел к нему и набрал номер. Как только его соединили, он что-то быстро сказал по-датски и повесил трубку. Кризи с удовлетворением отметил про себя, что он не представился и не назвал никаких имен.

– Вопросов она не задавала? – спросил он.

Йен покачал головой и улыбнулся.

– Она – жена полицейского.

Из спальни Ханны вышел Марк, тихонько прикрыл за собой дверь и сказал:

– Девушка успокоилась. Через несколько минут она заснет. – Обратившись к Йену, он предложил: – Может быть, вы бы с ней побыли, пока она не уснет… она вам доверяет. – Он не мог сдержать кривой ухмылки. – Хоть я никак в толк не возьму, как кто-то может верить полицейскому.

Йен проворчал что-то о том, что он не француз, и прошел мимо него в спальню. Марк все еще держал в руке белую салфетку. Кризи постучал в дверь другой спальни. Ему открыл Майкл. Кризи представил мужчин друг другу, и все они повернули голову в сторону лежавшей в постели девочки. Казалось, на лице ее были одни огромные, темные глаза – глаза, полные отчаяния. Француз заглянул в них, и двое других мужчин уловили почти неслышные проклятия, сорвавшиеся с его губ.

Кризи сдержанно сказал:

– Майкл, представь ее Марку. Он покажет тебе, как и куда вводить ей метадон.

Полчаса спустя четверо мужчин сидели вокруг кухонного стола. Была половина восьмого утра. Между ними установилась странная связь, которая объединяет членов одной спортивной команды, когда наступает время действовать всем вместе. Марк принес детальный план дорог, проходящих от Марселя до Копенгагена. Вместе с Йеном они наметили маршрут и подсчитали, что, если ехать без остановок и учесть загруженность магистралей, они смогут быть в Копенгагене через сорок часов с момента выезда.

Кризи, как и собирался, позвонил на Гоцо. Джо Тал Бахар уехал с острова, когда ему было восемнадцать лет, чтобы попытать счастья в Нью-Йорке. Вернулся он через десять лет с таким состоянием, о котором и мечтать не мог. Часть его он потратил на то, чтобы удовлетворить все свои прихоти. Очень скоро прихотей у него не осталось, и теперь он скучал. Небольшая увеселительная прогулка, которую предложил ему совершить Кризи, тут же зажгла его воображение. Он сказал, что сможет быть на яхте у побережья Марселя через пару дней и «гости» его будут переправлены на Гоцо так, что об этом не узнает ни одна живая душа. Кризи договорился с ним о том, что перезвонит позже, когда определит место, к которому ему надо будет подплыть. Марк тоже сделал несколько телефонных звонков, потом вынул из портфеля фотоаппарат «полароид».

– Мне нужны фото девушек для документов, – сказал он.

Йен и Майкл уже хотели было встать, но он остановил их жестом руки.

– Оставайтесь здесь, девочки успокоились.

Он вошел в первую спальню, оставив дверь открытой. До остальных донесся его ласковый голос и спокойный ответ Джульетты.

Йен повернулся к Кризи и спросил:

– Что это за человек, с которым ты собираешься беседовать в Милане?

– Я знаю только его имя, – ответил Кризи. – Это имя дал мне Бутэн, когда просил сохранить ему жизнь. Не знаю даже, может быть, это вовсе не имя, а кличка… итальянское прозвище… Донати.

– И это все, что у тебя есть? – спросил Майкл. – Только одно имя?

– Было еще одно, – ответил Кризи, – но не совсем понятное. Пойми, Бутэн был в шоке. Он говорил, бормотал что-то, зная, что жизнь его находится на волосок от смерти. Как я понял, этот человек, Донати, имеет какого-то связного, который осуществлял контакт между Бутэном и Донати. По мнению Бутэна, он наполовину француз, наполовину итальянец, потому что на обоих языках говорит как на родном. Никто вроде не знает, как этого малого зовут на самом деле. О нем говорят как о связнике, и сам он так себя называет.

• Предыдущая
• 26/87
• Следующая