Манускрипт, найденный в Акко - Коэльо Пауло - Страница 3
- Предыдущая
- 3/15
- Следующая
Проигрыш — это для тех, кто, одолевая страх живет с надеждой и воодушевлением.
Проигрыш — удел отважных. Только им дана честь проиграть и радость выиграть.
Я не стану говорить здесь, что проигрыш — неотъемлемая часть жизни: все вы и так это знаете. Только проигравшие могут познать Любовь. Ибо именно на поле любви ведем мы свои первые бои — и, как правило, проигрываем их.
Я скажу, что есть на свете люди, не знающие, что такое проигрыш.
Это — те, кто никогда ни за что не борется.
На них нет ни единого шрама, они умудрились избегнуть унижений и чувства беспомощности, а также мгновений, когда даже воин сомневается в существовании Бога.
Они с гордостью произносят: «Я никогда не проигрывал». Но они не смогут сказать: «Я выиграл битву».
Правда, им нет до этого дела. Они живут в мире, в котором, как им кажется, они неуязвимы, они закрывают глаза на несправедливости и страдания и чувствуют себя уверенно, потому что избавлены от необходимости принимать ежедневные вызовы, неизбежные для тех, кто рискует выйти за собственные границы.
Они никогда не слышали «Прощай». Но для них никогда не прозвучат и слова: «Я вернулась. Обними меня и познай вкус утраченного и обретенного вновь».
Не ведающие проигрыша на первый взгляд кажутся счастливыми людьми, стоящими выше остальных, обладателями истины, ради которой, впрочем, пальцем о палец не ударят. Они всегда на стороне сильного. Они подобны гиенам, подъедающим за львом.
Они учат своих детей: «Не ввязывайтесь в распри, иначе проиграете. Таите про себя свои сомнения — и у вас не будет неприятностей. Если кто-то задел вас — не показывайте виду, что обижены, и не унижайтесь до ответного удара. Есть в жизни кое-что поважней».
В ночной тишине ведут они свои воображаемые битвы: перебирают в памяти мечты, которые не решились осуществить, несправедливости, которых якобы не заметили, малодушие, которое умудрились скрыть от всех — да только не от самих себя, — любовь, которая с горящими очами пересекла некогда их путь, любовь, что была дарована им Богом и которую они не осмелились принять.
И они обещают себе: «Завтра все будет иначе». Но приходит завтра, а с ним и вопрос, вгоняющий их в ступор: «А что если все пойдет не так?» И они ничего не предпринимают. Горе тем, кто никогда не был побежден! В этой жизни не быть им и победителями!
— Расскажи нам про одиночество, — попросила девушка, которая собиралась замуж за сына одного из самых богатых горожан, а ныне вынуждена была бежать из города.
И Копт ответил:
— Не будь одиночества, Любовь недолго оставалась бы с тобой.
Потому что и Любви нужна бывает передышка, чтобы постранствовать в небесах, выражая себя в иных проявлениях.
Не будь одиночества, не выжило бы ни одно растение и животное; земля не может родить непрестанно; ребенок не мог бы познавать жизнь вокруг себя, художник — творить, и никакой труд не стал бы расти и развиваться.
Одиночество — это не отсутствие Любви, но добавление к ней.
Одиночество — это не отсутствие Общества а тот миг, когда душа обретает свободу говорить с тобой и помогает принять решение, как жить дальше.
И потому — благо тем, кто не боится одиночества. Пусть не страшатся они остаться наедине с собой, пусть не отчаются они, отыскивая, чем развлечь себя или занять свои помыслы.
Ибо тот, кто никогда не остается один, себя не познает.
А того, кто не знает себя, вскоре начинает страшить пустота.
Но пустоты не существует. В нашей душе таится огромный мир, ожидая, когда мы его обнаружим. Вот он, во всей своей нетронутой силе — но он так непривычен и могуществен, что мы боимся признать его существование.
А дело в том, что стоит лишь понять, кто мы такие на самом деле, как придется признать: мы можем зайти куда дальше, чем привыкли думать. И это нас пугает. Лучше не рисковать, тем паче что всегда ведь можно сказать: «Я не сделал что следовало, потому что мне помешали».
Так удобней. Так надежней. Так спокойней.
Но считать так — значит отречься от собственной жизни.
Горе тем, кто избрал для себя удел всю жизнь повторять: «Мне не представилось возможности».
Ибо с каждым прожитым днем все глубже будут погружаться они в колодец самоограничений, и придет время, когда у них не достанет сил выкарабкаться из него и вновь увидеть ясный свет, сияющий над головой.
И благо тем, кто говорит: «Мне не хватило отваги».
Ибо они-то сознают, что вина лежит не на других. И рано или поздно обретут веру, без которой не познать одиночество и его тайны.
А для тех, кто не испугался тайн, которыми ведает одиночество, все на свете обретет иной смысл и вкус.
В одиночестве они обнаружат любовь — ведь бывает так, что она уже пришла, а ее не замечаешь. В одиночестве можно понять и простить и ту, которая ушла.
В одиночестве они научатся решать, стоит ли просить, чтобы она вернулась, или им обоим лучше идти новыми путями.
В одиночестве они поймут, что слово «нет» не всегда произносится по недостатку великодушия, и что говорить «да» — не всегда добродетельно.
Те, кто привык к одиночеству, не устрашатся шепота беса: «Ты зря теряешь время».
Или еще более страшных слов того, кто начальствует над всеми бесами: «Ты никому не нужен».
Божественная Энергия слышит нас, когда мы говорим с другими, но и когда мы безмолвно приемлем одиночество — приемлем как благодать.
В такие минуты Ее свет озаряет все вокруг, позволяя нам увидеть, до какой степени мы необходимы и как преображает всю Ее работу наше присутствие здесь, на земле.
И достигая такой гармонии, мы получаем больше, чем просили.
Тем же, кого гнетет одиночество, следует помнить: самые важные мгновения жизни человек встречает в одиночку.
Подобно новорожденному младенцу, выходящему из лона матери: сколько бы людей ни стояло вокруг, окончательное решение жить принимает он и только он.
Подобно художнику, завершающему свое произведение: чтобы оно было по-настоящему прекрасно, он в безмолвии и спокойствии должен внимать лишь языку ангелов.
Подобно каждому из нас, предстающему однажды перед смертью, перед Незваной Гостьей, — в самый важный и самый страшный миг нашей жизни мы остаемся одни.
И если Любовь есть условие бытия Божьего, то одиночество это условие человеческого существования. То и другое мирно уживаются в душе того, кто постиг чудо жизни.
И юноша, которому назначено было покинуть город, разорвал на себе одежды и сказал так:
— Отчизна считает, что я не гожусь для битвы. Я бесполезен.
Копт ответил:
— Иные говорят: «Я не способен внушить людям любовь к себе». Но ведь в любви безответной всегда таится надежда на то, что когда-нибудь она будет принята.
А иные пишут в своих дневниках: «Мой гений непризнан, мой талант не оценен, мои мечты не встречают уважения». Но и для таких остается надежда, что после длительной и тяжкой борьбы все переменится.
А еще иные обивают пороги, стучатся во все двери, объясняя: «Я остался без работы». И ведь знают, что если вооружатся терпением, двери перед ними откроются.
Но есть и те, кто каждое утро просыпается со стесненным сердцем. И они не ищут любви признания, работы.
Они твердят себе: «Я — никчемен. И живу, потому что должен выживать, но никому, никому в целом свете нет до меня никакого дела».
В окошко светит солнце, они окружены семьей, и им приходится натягивать личину радости, потому что в глазах других они получили то, чего хотели. Но сами убеждены, что все могут обойтись без них. Либо потому, что еще слишком молоды и видят, что у старших — свои заботы, либо потому, что уже состарились и полагают, что молодые пропустят их слова мимо ушей.
Поэт выводит несколько строк и тотчас рвет написанное, восклицая: «Это никому не нужно!»
Работник день за днем делает одно и то же. Он уверен, что если его уволят, никто даже не заметит его исчезновения.
Девушка шьет себе платье, вкладывая огромный труд в самомалейшую мелочь, а когда приходит на праздник, будто читает в глазах других людей: ты не лучше и не хуже любой другой девушки на свете, а твое платье — одно из миллионов платьев, и во всем мире в эту минуту происходят подобные празднества, — и в роскошных дворцах, и в бедных деревушках, где все друг друга знают и не стесняются вслух оценивать наряды всех гостей.
- Предыдущая
- 3/15
- Следующая
