Необычайное путешествие - Кузнецова Вера Нестеровна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/73
• Следующая

— Вот они, первобытные спички, — обрадовался мальчик и только хотел взять в руки заинтересовавшие его предметы, чтоб рассмотреть хорошенько, как в пещеру вошел подросток.

Он дружелюбно улыбнулся, показав ровные белые зубки, и сказал:

— Мужчины готовят праздник бизона. Праздник — это очень хорошо… Пойдем смотреть!

— Как тебя зовут? — спросил Вася.

— Угишти.

— А меня Вася. Ну, будем знакомы, Угишти! — и Вася крепко пожал руку мальчику, удивленному непривычным приветствием.

— Ну, что ж! Пойдемте, посмотрим на бизоний праздник, — предложил Вася Валерику и Кюльжан.

Но девочка решительно запротестовала: ей не хотелось показаться на людях, да еще в праздник, «в таком виде». Она расплакалась, а мальчики совершенно растерялись. К их счастью, проснулась старуха. С минуту она прислушивалась к разговору детей, затем молча достала из углубления в стене несколько маленьких, пушистых шкурок и ловко задрапировала ими Кюльжан. Затем взяла со «стола» кремневую вещицу, оказавшуюся проколкой, и, действуя ею, как шилом, проделала в краях шкурок несколько отверстий. При помощи иглы, выточенной из заячьей кости, скрепила шкурки сухожилиями животных. Теперь Кюльжан оказалась в оригинальном меховом наряде.

— Спасибо, милая бабушка, — воскликнула девочка, обняв старуху.

В ответ на эту ласку та сняла со своей шеи и надела на Кюльжан связку бус из когтей птиц и зубов зверей. Затем вытащила моховую затычку из берцовой кости и высыпала в большую раковину какойто порошок вроде красной охры. Из другой кости добавила немного мозга и, растерев порошок отростком рога, сделала знак приблизиться. Дети доверчиво подошли.

К ужасу Васи, старуха всем им, начиная с Кюльжан и кончая Угишти, начертила какието знаки, на лбу и щеках. Угишти отнесся к этой операции спокойно и по окончании ее повторил приглашение на праздник. Выйдя из пещеры, Вася и Валерик без смеха не могли смотреть друг на друга.

— Я сейчас сотру краску, — сказал Вася, как только они отошли подальше. Но Угишти решительно запротестовал против попытки Васи стереть знаки на лице.

— Нельзя! — сказал он испуганно. — Это родовой знак. Сотрешь - большая беда будет всему роду…

Мальчики уныло покорились.

— Нельзя обижать людей, которые так хорошо нас приняли, — пояснил Вася Валерику. — И я думаю, что эта краска сама скоро слезет. Стоит только хорошенько вспотеть.

Обмениваясь такими замечаниями, они подошли к месту праздника. Это была большая поляна в чаще леса. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, освещали ее голубоватыми косыми снопами, рассыпались яркими пятнами на траве. В центре круга, образованного сидящими женщинами, детьми и стариками, плясали охотники. Их тела и лица были ярко разрисованы черными и красными узорами. У одного из танцующих на голову была одета бизонья маска с рогами. Остальные охотники, вооруженные камнями, делали вид, что преследуют «бизона». Тот ловко уклонялся от воображаемых ударов, и сам наступал на охотников, подражая повадкам могучего, злобного зверя.

Пляской управлял старик, накануне руководивший дележом мяса. В руках у него была большая дымящаяся головешка, которой он как бы дирижировал. Танцующие следили за направлением дыма и двигались все время за ним.

Наконец, изображающий бизона устал и сделал вид, что падает. Охотники, склонившись над ним, взмахнули костяными и кремневыми ножами. Кюльжан вскрикнула от страха и схватила Васю за руку. Но «бизон» остался невредим. Отойдя в сторону, он снял маску и вытер пот, обильно струившийся по его лицу. Маску сейчас же надел другой охотник, и танец возобновился с новой силой. Прошел час, два, три… Танец все продолжался.

— Когда это кончится? — спросил тихо Вася увлеченного зрелищем Угишти.

— Несколько раз придет и уйдет солнце — тогда кончится, — ответил тот. — Мужчины будут танцевать до другой охоты, пока есть мясо.

Людям, к которым попали Вася, Валерик и Кюльжан, изменило охотничье счастье.

Впрочем, Вася прекрасно понимал, что «счастье» тут было ни при чем. Добыча крупного зверя с таким оружием, которое было у первобытных людей, являлось редким случаем. Недаром она воспринималась всем населением пещеры, как великий праздник.

Из рассказов Угишти Вася узнал, что охотникам требуется много времени и труда для того, чтобы выследить зверя, изучить его повадки, любимые тропы, по которым он ходит на водопой. Много времени и сил уходит на устройство ямы, которую надо было вырыть за короткое время, — от водопоя до водопоя животного, — и не только вырыть, но и замаскировать ее ветками и дерном. Не только одному, но и двум — трем человекам сделать это при помощи своих примитивных орудий было не под силу. Поэтому люди шли на охоту большими коллективами.

Даже когда зверь попадал в приготовленную для него ловушку, убить его было не простым делом. Наконечники копий часто ломались о массивную тушу. Большие камни, обделанные в виде треугольника, для нанесения удара, нелегко было поднять. Охота здесь являлась не развлечением, а тяжелым физическим трудом. В случае удачи люди были сыты всего несколько дней, так как каждый член рода имел право на свою долю, независимо от пола и возраста.

Но удачи в последнее время не было, и люди голодали. Как обычно, женщины и дети целыми днями бродили по лесу в поисках кореньев, диких плодов, желудей и ягод. Приносимое ими моментально съедалось.

Вася чувствовал себя донельзя скверно. Не только потому, что был постоянно голоден, так же как и все обитатели пещеры, но и потому, что женщины ежечасно донимали его мольбами послать им еще хорошую охоту. Чтобы умилостивить «капризное божество», старуха сшила одежды из лучших шкурок и Васе, и Валерику. Мальчики мучились сознанием своего бессилия. Положение становилось невыносимым, и дети решили бежать, но помешал неожиданный случай.

Это произошло в один из самых обычных дней, когда в пещере оставались только старики, женщины и дети. Охотники где-то бродили в тщетных поисках зверя. Женщины плели корзины из молодых побегов ивы, принесенных ребятишками. Корзины им были нужны для запаса на предстоящую зиму желудей, которые в дни неудачной охоты часто были их единственной пищей. Старейший на этот раз не пошел с охотниками и, чтобы не сидеть без дела, отделывал на каменном столе листовидный наконечник копья из кремня.

Старухе было совсем плохо. Она лежала у костра и, несмотря на покрывающие ее шкуры, дрожала от холода. Кюльжан не отходила от доброй бабушки и то растирала ее ледяные руки, то прикладывала к ее ногам нагретые в очаге камни. Вася и Валерик мрачно наблюдали за этой картиной. Отощавший Дозор дремал, жалобно поскуливая во сне.

Бесшумно вошли в пещеру охотники, вернувшиеся после очередных неудачных поисков. Избегая взглядов женщин, они сразу же подсели к старейшему и стали с ним тихо о чем-то совещаться. Как ни старался Вася узнать, о чем идет речь, он не мог разобрать ни одного слова из их разговора. Старейший отложил свою работу и внимательно слушал охотников, покачивая седой головой. Видимо, он колебался, но охотники настаивали, и он, встав, протянул руку к своему посоху, который брал только в торжественных случаях.

Все поспешно поднялись. В наступившей тишине старейший медленно и печально произнес:

— Слушайте, меня, дети и дети детей моих. Души предков разгневались на нас, и наши рты забыли вкус мясной пищи. Ноги наших охотников ослабели и не могут пойти далеко за крупным зверем. Смерть грозит нашему роду. Чтобы спасти жизнь всех, по обычаю должен умереть самый старый и самый слабый из нас.

Взоры всех присутствующих обратились к лежавшей у костра старухе.

— Что это они затевают? — с испугом прошептал Валерик.

— Твое слово, мать! — обратился в это время к старухе старейший.

— Пусть будет так, как велит обычай, — еле шевеля губами, ответила та.

— Чья рука должна помочь тебе уйти к душам предков? — продолжал старейший.

• Предыдущая
• 14/73
• Следующая