Путешествие мясника - Пауэлл Джули - Страница 17

• Предыдущая
• 17/68
• Следующая

— Я такого еще не слышал! — со слезами на глазах в восторге стонет Эрон, да и все остальные покатываются со смеху.

Все, кроме Джесса, который редко принимает участие в таких разговорах и только молча улыбается.

Я замечаю, что в последнее время на то, чтобы уклоняться от приглашений, у меня уходит масса энергии. Я и сама толком не понимаю, почему так упорно отказываюсь, если, конечно, не считать того, что и в самом деле не слишком уверенно езжу на велосипеде. Все эти ребята мне очень нравятся. Например, тот же Джесс, тихий, деликатный, и улыбка у него такая славная. Он любит поговорить со мной о политике и поделиться своими планами переустройства мира, но при этом не кажется ни чокнутым, ни фанатиком. Иногда он бывает вроде как не от мира сего: задумчивым, рассеянным, медлительным. Джоша и Эрона, энергичных и до крайности целеустремленных, это порой выводит из себя. Время от времени они запирают его в морозильной камере, выключив свет, или достают дурацкими телефонными звонками. Как-то раз Эрон, изменив голос, продержал Джесса на телефоне минут десять, притворяясь покупателем, который якобы купил в нашей лавке индейку с тремя крыльями. Кличка у него «1480» — столько баллов он набрал на вступительном экзамене в колледж. Джош явно не понимает, как человек с подобным показателем может быть таким тормозом. Зато Джесс отлично общается с покупателями, помнит их всех по именам и находит для каждого пару приятных слов даже в часы пик. Мне приятно работать с ним вместе. Обычно вокруг разделочного стола так и бурлит тестостерон, и в общем-то мне это нравится, я хорошо чувствую себя в такой обстановке. Но иногда для разнообразия очень приятно побыть в обществе тихого, ненавязчивого и деликатного Джесса. Так почему бы мне в таком случае не съездить с ним на прогулку? Или не зайти куда-нибудь вместе выпить после работы? Почему я постоянно отклоняю приглашения Джоша и Джессики на обед и отказываюсь принимать участие в своеобразных воскресных развлечениях Эрона? (В последнее время он занят организацией конкурса на лучшие усы, пока что только в рамках нашей лавки, и культивацией собственного волосяного украшения, которое он выращивает по той же методике, что и деревья бонсай. Эрон бесконечно рассуждает о достоинствах тех или иных помад, лаков, расчесок и щеточек и уверяет, что у него дома под уход за усами отведена особая ванная комната. Я склонна этому верить.) Дело тут не только в постоянной усталости, на которую я часто ссылаюсь, и не в желании поскорее поехать домой, к мужу и домашним животным. Нет, тут причина иная, и я сама пока не могу ее сформулировать.

Разделавшись с костью, я бросаю ее в специальное ведро, простеленное плотным пластиковым пакетом, и перехожу к внутренней части отруба — круглой мышце размером примерно с автомобильный колпак. Собственно говоря, это часть коровьей ягодицы, толстая там, где она примыкает к подвздошной кости, и сужающаяся по мере спуска к коленному суставу. С этой тонкой части я и начинаю: покрепче ухватываюсь за нее и, подрезая кончиком ножа пленки, постепенно отделяю мышцу. После этого снимаю слой затвердевшего белого жира и извлекаю «горбушку» — еще один круглый шматок мяса, поменьше, чем предыдущий, и внешне напоминающий… ну, как раз и напоминающий горбушку.

Я работаю гораздо быстрее Джесса, что и неудивительно. У него не слишком много практики, а я тренируюсь у стола вот уже три месяца, по десять часов три или четыре дня в неделю. Конечно, не все это время я орудую ножом: приходится работать и на упаковочном аппарате «Кровайак», и комплектовать оптовые заказы, и наводить порядок в холодильных камерах и морозилках, да и на кофе с разговорами уходит немало времени, но все-таки я уже набралась порядочно опыта. Сейчас все работают в сосредоточенном молчании. Тишину нарушают только музыка из айпода (мы переключились на раннюю Мадонну), смачные шлепки падающих на стол кусков мяса и стук брошенных в ведро костей. Я вытягиваю большую бедренную кость и легко отделяю от трапециевидной наружной мышцы круглую мышцу бедра. Удаляю толстый слой подкожного жира, достаю клиновидную мышцу. Все это (кроме подкожного жира, который я выброшу) будет в первозданном виде упаковано в вакуумные пакеты, а вот закругленную наружную часть отруба мне предстоит зачистить от серебристой пленки. Возможно, позже Эрон велит мне плотно обвязать этот кусок кулинарной нитью и приготовить из него ростбиф, а сам будет пристально следить за процессом. У него на этот случай имеется несколько рецептов, и в настоящий момент любимым считается следующий:

Да, кстати: когда закончите готовить, выковыряйте мозг из костей, положите его на хлеб, посыпьте солью, и поверьте — лучшей закуски вы не пробовали!

Я непременно сделаю это немного позже, а пока мне надо вырезать толстые сухожилия из голяшки — она пойдет на фарш. Я молча работаю, и в моей глупой, склонной к ностальгии голове крутятся слова совсем не той песни, что сейчас звучит из айпода, а старого хита девяносто седьмого года, который я как-то в шутку назвала саундтреком Д.: «Я не хочу сводить тебя с ума. Хотя на самом деле я хочу. Признаюсь честно, у меня большие планы на тебя».

Мне нравится, что за столом мы то работаем в тишине, то начинаем короткий оживленный разговор, то опять погружаемся в сосредоточенное молчание. Это создает особый рабочий ритм и ощущение комфорта, возможное только в сплоченной, приятной тебе компании. Но в конце дня, после того как я снимаю свою кожаную пастушескую шляпу, отмываю в раковине ножи и солью отдраиваю стол, это ощущение мира и комфорта пропадает. Я выхожу на улицу, и тоска снова обрушивается на меня, как тяжелый железный лист.

— Джуль, иди выпей с нами пива. Называется «Материнское молоко». Это местное. У нас тут еще полбочонка, и требуется помощь.

Я сижу с Джессом, Эроном и Джошем в задней комнате и пью пиво, гораздо более темное и горькое, чем то, к которому привыкла. Мы болтаем о том о сем, ничего серьезного: уход за усами, предстоящие в скором времени президентские выборы. Хуану тоже налили стакан, но он пока не может к нам присоединиться. Ему еще надо вымыть посуду, разобрать и очистить ленточную пилу и мясорубку — словом, спать еще не скоро. Мне тоже, хотя и по другой причине.

— Джуль, а ты знаешь, что в Париже у мясников есть свой собственный, особый язык?

• Предыдущая
• 17/68
• Следующая