Путешествие в удивительный мир - Аракчеев Юрий Сергеевич - Страница 40

Думаю, вы поняли, что коробочки и прямоугольник тоже «работают» на сохранение слайдов, так как исключают их бессистемный навал.

Слайды, не вставленные в рамки, вполне можно хранить в стопках, завернутых в обыкновенную бумагу штук по тридцать-сорок. Несколько таких стопок я обычно перетягиваю двумя тонкими кольцевыми резинками крест-накрест.

Еще лучше хранить слайды в полиэтиленовых пакетиках, которые легко склеить из одного большого пакета (желательно как можно более прозрачного) с помощью маленького паяльника и деревянной линейки. Тогда вы можете их перебирать, брать в руки, не опасаясь оставить опасные следы или поцарапать.

Вставлять в рамки слайды можно либо с помощью мягких матерчатых перчаток, либо пользуясь чистым мягким носовым платком.

Красители эмульсии боятся прямых солнечных лучей, свет проекционного фонаря, очевидно, мало влияет на них. У меня есть серия, которую я показывал по крайней мере несколько сот раз, может быть даже тысячу, в нее входят слайды, которым исполнилось уже лет семнадцать, но выглядят они вполне удовлетворительно.

Неплохо бы сконструировать и специальный столик для просмотраи отбора слайдов, а точнее — ящичек с матовой стеклянной крышкой и подсветкой изнутри лампами дневного света. При конструировании такого ящичка необходимо предусмотреть, во-первых, хорошую электрическую изоляцию, а во-вторых, вентиляцию, чтобы стекло не нагревалось. Даже на теплом стекле слайды сильно коробятся, не говоря уже о стекле горячем, от которого они просто придут в негодность.

Архивсостоит из длинных коробочек со слайдами, которые занумерованы. Кроме того, на каждую коробку наклеена этикетка с названием слайдфильма или серии. Слайды, не вошедшие в слайдфильмы или серию, хранятся тоже в коробках, если они представляют собой фонд для подбора нового фильма или серии. Или же, аккуратно подобранные по теме и вложенные в полиэтиленовые пакетики или стопки, перетянутые резинкой, занимают соответствующие гнезда в коробке из-под грампластинок, разделенной картонными перегородками. На крышке коробки написано, слайды какой тематики лежат в каждом гнезде. А на коробке — либо ее порядковый номер, либо общая тематика слайдов, которые в ней лежат.

Порядок в вашем слайдовом хозяйстве важен чрезвычайно — вы всегда достаточно быстро можете отыскать то, что вам нужно.

И последний совет. Важно раскладывать слайды не только по тематике, но и по сортам. Конечно, совсем негодные лучше выбросить, но некоторые из неудачных могут пригодиться, к примеру, для наложения. Кроме того, вкус ваш может со временем измениться, и то, что вы отбрасывали, окажется, наоборот, ценным.

Путешествие в мир природы, как и всякое путешествие, естественно сопровождается множеством интересных встреч и разных знакомств.

Многие из таких уже описаны в моих да и в других книгах. О некоторых из своих встреч я все же расскажу здесь, чтобы лишний раз подчеркнуть дорогую истину: каждое дело, которым вы занимаетесь, только тогда имеет смысл, когда оно интересно вам, когда оно в той или иной форме приносит вам радость. Когда вам открываются все новые и новые его грани.

Не в том ведь только суть, чтобы «щелкнуть» и иметь фотографию, пусть даже очень хорошую. Интересно, чтобы фотография была для вас не сама по себе, а чтобы с ней было что-то связано. Какой-то момент, а может быть, и кусок вашей жизни. Чтобы было, как говорится, что вспомнить, когда вы смотрите на ваше произведение.

Ну вот, например, почему-то запомнилось мне, как очень давно — лет пятнадцать назад — я фотографировал бабочку-павлиний глаз весной, на недавно освободившейся от снега поляне в лесу под Москвой.

Надо сказать, что бабочки во многих отношениях интереснейшие создания. В частности, некоторые из них выводятся из куколок осенью, но не погибают с первыми морозами, а предусмотрительно выбирают себе какую-нибудь сравнительно теплую щель, залезают туда и так зимуют. Частенько щель эта бывает где-нибудь в доме — на чердаке, в сарае... Теплота щели, конечно, относительна, хрупкое тельце бабочки может охладиться до температуры значительно ниже нуля, но бабочка — вот она, загадка! — не погибает. С первым весенним теплом она, едва отогревшись, вылетает на волю, нежится под солнечными лучами, а иногда залетает в гости к хозяину дома, что многие из вас, конечно же, наблюдали. Чем-то ей нужно подкрепить свои силы, но цветов еще нет, и многие крылатые красавицы пьют березовый сок, вытекающий из порезов и сломов на стволах и ветвях перезимовавшего дерева. Таковы, например, углокрыльницы («С-белое»), крапивницы, многоцветницы. А вот павлиний глаз любит просто садиться на мокрую землю, заваленную прошлогодними листьями, и потягивать талую воду — весенний «прохладительный напиток», настоянный на прелых листьях.

Какова же была моя радость, когда, идя по голому весеннему лесу, я на маленькой полянке увидел такого вот блаженствующего гурмана, мгновенно разглядел и то, что крылышки у него совершенно свежие, ничуть не потертые, волнующе бархатистые и, в общем-то, совершенно фантастические по своей красоте. Мы к павлиньему глазу как-то привыкли — неблагодарное свойство человеческое: быстро привыкать к хорошему, если оно легко доступно! Бабочек-павлиний глаз пока еще много, они встречаются даже в городских дворовых «джунглях», мы их считаем довольно обычными. Но ведь они великолепны!

Этот красновато-коричневый на передних крыльях, темнеющий на задних глубокий и темный фон, на котором буквально вспыхивают голубовато-синими отблесками передние глазки, да еще с брызжущими от них голубыми искрами-точками! Ну, а про синие «очи» на задних крылышках — да еще и обведенные угольно-черным, а потом и светлым! — вообще нечего говорить, у этих «глаз» как будто бы даже и выражение какое-то есть, очень многозначительное... Короче говоря, наш павлиний глаз сделал бы честь и тропикам, да вот незадача — распространен он у нас, привыкли мы к нему, не ценим...

Впрочем, о себе я этого сказать не могу: мне всегда очень, очень нравилась эта бабочка. Тем более что ее сравнительно легко фотографировать — она не из пугливых.

Ну, в общем, навинтил я среднее, кажется, кольцо и стал к красивой бабочке приближаться. Вот интересно: глаза-то у нее, как и положено, в передней части головки, «очи» на крыльях — чистейшее украшение (имеющее, правда, отпугивающее значение), но ощущение такое, что именно эти «очи» смотрят на вас этак многозначительно. Понимаю, что фантазия, а все же казалось мне, что павлиний глаз приглядывается ко мне — настороженно, но без страха, даже с любопытством как будто бы. Потому я понял, что страха нет, когда позволил он мне приблизиться на вполне достаточное расстояние, а о любопытстве подумал, когда он перестал воду пить, хоботок подобрал, крылышками дрогнул этак недоверчиво, но не улетел, а застыл, словно меня разглядывая.

Сфотографировал я его так раза три, осторожно отодвигаясь после щелчка и медленно, не делая резких движений, переводя пленку, а он вдруг взял и передвинулся слегка и крылышки чуть приподнял — ну точно как кокетливая женщина, желающая, чтобы запечатлели ее еще и в ином ракурсе, с немного другим, нежели раньше, поворотом головы и тела. Ладно, думаю, давай, очень хорошо.

И так несколько раз.

Потом надоело ему, очевидно, позировать, он вспорхнул. Но не улетел, а, размявшись, сделав пару кругов над поляной, опустился опять, метрах в пяти от старого места.

И я опять приблизился к нему. И опять он словно кокетничал перед объективом.