Ведьма его величества (СИ) - Бальсина Екатерина - Страница 28

Я глубоко вздохнула и начала рассказывать.

— Ворон был одним из тех, кто обучал меня магии.

Настала очередь Морока перебивать мой рассказ своими комментариями.

— Ворон был твоим учителем? Да быть такого не может! Ему же лет двадцать-двадцать пять!

— Ага, — усмехнулась я. — И когда он меня учил, ему тоже было лет двадцать-двадцать пять. На вид. И при этом он уже был очень сильным и опытным магом. Не забывай, ведь он не обычный человек, а колдун, хитрый, умный и очень опасный. Даже предположить не берусь, сколько ему лет на самом деле.

Мне тогда было пятнадцать лет. Сам понимаешь, такой возраст, когда все представители мужского пола вокруг кажутся рыцарями на белом коне. А тут такой красавец принимается меня учить стихийной магии. Кстати, это от Ворона я переняла любовь к огненному шарику, — покосилась я в сторону Морока. — И, сдается мне, именно этим заклинанием он и продырявил тебя почти насквозь.

Морок невольно поежился, прижав руку к безобразному шраму на боку, но ничего не сказал.

— Естественно, я влюбилась в него по уши, — горько усмехаясь наивным мечтаниям пятнадцатилетней Керионы, продолжила я. — Ходила за ним по пятам, с обожанием заглядывала в глаза и опрометью кидалась выполнять каждую просьбу. Отец только подсмеивался над моим увлечением, пребывая в твердой уверенности, что никто и пальцем меня не коснется, боясь гнева его королевского величества. Эх, знал бы он, как ошибался…

В то время моим лучшим другом был Лерион, молодой парнишка, мой ровесник, служивший местным конюхом.

— Я смотрю, у тебя прямо тяга к представителям этой профессии, — ревниво пробурчал Морок, очевидно, припомнив Стениона. Я насмешливо щелкнула его по носу и стала рассказывать дальше, все больше погружаясь в свой такой знакомый до мелочей кошмар.

— Ворон, — я с обожанием заглядываю в прекрасное лицо мужчины, — а это правда, что магам нельзя жениться?

— Конечно же нет, любимая, — обнимая меня, шепчет Ворон. — Просто ты еще недостаточно взрослая для того, чтобы я мог жениться на тебе. Вот когда подрастешь…

— А вот папа не женится на каждой служанке, которая ему нравится, — я упрямо надуваю губы. — И я уже большая. У меня уже вон грудь выросла давно, и все женские дела исправно ходят. Почему мы не можем быть вместе?

Мужчина задорно смеется, закинув вверх голову. Я прижимаюсь к нему посильнее и тоже начинаю смеяться, настолько заразительно его веселье.

Мы в обнимку валяемся на груде сена в одном из пустующих стойл. Это одно из тех мест, где нас никто не сможет увидеть и услышать. Ну, или почти никто.

— Ты уверена, что хочешь этого? — резко обрывая смех и делаясь совершенно серьезным, спрашивает меня Ворон. — Ты точно уверена?

— Да, — млея от счастья и собственной дерзости, шепчу я.

— Тогда завтра в полночь приходи в мою комнату, — тихо говорит мне маг. — Не испугаешься?

— Нет, — обиженно надуваюсь я. Да я об этом столько мечтала! Не приду, а прибегу завтра!

— Хорошо, я буду тебя ждать, — Ворон ласково целует меня в макушку и бережно ссаживает на сено рядом с собой. — Но если не придешь, учти, буду обращаться с тобой как с самой обычной ученицей. И никаких поблажек!

— Я приду, — уверяю его я и первой выскальзываю из конюшни, не замечая, как мне вслед смотрят испуганные глаза Лериона, случайно услышавшего все от начала и до конца.

Весь следующий день я просто порхаю от счастья, не в силах дождаться не спешащей приближаться ночи, а при встречах с Вороном обмениваясь с мужчиной заговорщическими взглядами. Ближе к вечеру в коридоре меня ловит за руку Лерион.

— Ты что здесь делаешь? — пугаюсь я. Конюхам запрещено появляться во дворце, так как "они своим видом и запахом способны довести приличную даму до обморока", как говаривала моя наставница по этикету, постоянно пребывавшая в полном шоке от того факта, что я вожу дружбу с "этими дикими людьми".

— Кериона, не ходи к нему, — дрожа всем телом, начинает умолять меня Лерион.

— Что? — моему изумлению нет предела. — Откуда ты знаешь?

— Я…, - щеки конюха заливает краска. — Я нечаянно слышал вас. Зашел в конюшню за уздечкой и все услышал. Кер, не ходи к нему. Он плохой.

— О чем ты говоришь? — я начинаю злиться. — Ворон самый лучший! И вообще, тебя это не касается. Это мое дело.

— Кериона, пожалуйста, послушай меня, — на глаза друга наворачиваются слезы. — Когда ты ушла, он сказал: "Наконец-то эта глупая девчонка попалась. Теперь я наконец проведу ритуал и смогу уехать из этого ненавистного города".

— Чушь, — резко отвечаю я. — Ты просто придумал это, чтобы отговорить меня. Так вот, Лер, я все равно пойду к нему. А сейчас возвращайся к себе, пока тебя кто-нибудь не увидел, и у тебя не начались неприятности.

С этими словами я поворачиваюсь к другу спиной и поспешно удаляюсь к себе, не слушая затихающих позади умолящих воплей. МОЙ Ворон не мог такого сказать. Просто Лерион ревнует, убеждаю я сама себя, и сидящая во мне наивность с радостью верит этой лжи.

Ближе к полуночи я, дрожа от волнения, выскальзываю в полутемный коридор. Спальня Ворона находится в самой глухой части замка, это было одним из его условий, прежде чем наняться на работу. Сам он говорил мне, что часто проводит шумные эксперименты и не хочет кому-либо мешать этим.

Я торопливо бегу по изученным наизусть коридорам, приближаясь к заветной комнате. Перед его дверью я останавливаюсь и делаю несколько быстрых судорожных вздохов, пытаясь успокоить нервно колотящееся об ребра сердце. Затем поднимаю руку и решительно стучу. Дверь незамедлительно распахивается.

— Входи, любимая, — радостно шепчет Ворон, практически вволакивая меня в свою спальню. Я ошарашено оглядываюсь по сторонам. Кругом горят свечи, а на полу начерчены какие-то символы.

Пока я оглядываюсь, Ворон подтаскивает меня к противоположной стене и страстно прижимает меня к ней всем своим телом.

— Ты готова, любимая? — шепчет он почти мне в губы. Я с трудом проглатываю возникший в горле комок и киваю.

— Прекрасно, — без тени прежней нежности говорит маг и делает небрежный пасс рукой. Из ниоткуда возникают веревки, цепко перехватывающие заведенные за спину руки и намертво притягивающие меня к стене.

— Что такое? — испуганно взвизгиваю я. — Ворон, что ты делаешь?

— Я? — прекрасное лицо искажает гримаса ненависти. — Я всего лишь собираюсь убить тебя, девчонка.

— Что? Но как? Почему? — громко кричу я.

— О, все очень просто, — явно наслаждаясь моим страхом, маг неспешно цедит слова. — Видишь ли, однажды, еще в своей молодости, твой папаша перебежал мне дорожку, уничтожив во время войны с Гренодосом моего великого учителя и едва не отправив на тот свет меня самого. Как видишь, мне удалось выжить. И сейчас я совершу самое сладкое деяние в своей жизни — отомщу Даору. Заодно применю заключенную в тебе силу себе на благо. Или ты и вправду поверила, что можешь чем-то заинтересовать меня?

Из моего горла рвется очередной крик.

— Помогите!

И я судорожно бьюсь в магических путах, тщетно надеясь освободиться.

Ворон оглушительно смеется. Искаженное ненавистью лицо в обрамлении густых черных волос приближается ко мне. Резко очерченные губы кривятся в презрительной усмешке.

— Ты все еще надеешься убежать, идиотка? Здесь тебя никто не услышит. Можешь кричать, сколько влезет. Мне даже нравятся твои крики. Это так возбуждает…

Промурлыкав последние слова почти мне в лицо, Ворон отходит назад и начинает читать какое-то длинное заклинание. Безжалостно скрученные за спиной руки нестерпимо болят, горло саднит от непрестанно рвущегося наружу крика. Начерченные передо мной знаки начинают слегка мерцать и переливаться всеми цветами радуги. Ворон вытаскивает из одежды острый тонкий кинжал и медленно, словно крадучись, снова подходит ко мне.

— Да, ты права, девчонка. Это будет очень, очень больно…

Из моего горла вырывается новый вопль ужаса.