Дерзкий морпех - Стрельцов Иван Захарович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/9
- Следующая
– Ясно, – понимающе усмехнулся Вадим Георгиевич, переводя взгляд на листы с текстом. Сейчас его интересовало лишь участие капитан-лейтенанта в боевых операциях. До чеченской кампании их насчитывалось три, и еще две проводились задолго до первой войны. «Арго» (1991 г.), «Солнечное отражение» (1994 г.), «Южный альбатрос» (1999 г.).
Все эти названия ни о чем не говорили Долгову. Единственное, на что обратил внимание полковник: за две предыдущие операции капитан-лейтенант Кутягин получил благодарность от командующего ВМФ, а за последнюю награжден орденом Мужества, хотя в то время боевых действий на территории России не велось. Остальные награды Кутягин получил уже на Кавказе.
В отличие от «довоенных» поощрений все эти были подробно описаны в бумагах досье.
«Удержал высоту против превосходящих сил противника». «Группа под командованием уничтожила отряд арабских наемников». И так далее и тому подобное.
– Серьезная биография, – задумчиво покачал головой полковник, захлопывая папку с досье. Обозначенные в начале секретные флотские операции, что называется, задели его за живое. Но Вадим Георгиевич Долгов хорошо знал, что подобные секреты без личной резолюции шефа – начальника ГРУ не раскрываются. А он, хоть и дал полковнику в будущей операции карт-бланш, прежде, чем поставить свою подпись под запросом, обязательно спросит: «А на фига тебе это надо?» Что в таком случае ответить? Профессиональное любопытство. Очень подозрительный ответ, как бы собственная контрразведка не начала проявлять свое профессиональное любопытство. «К шефу обращаться нельзя, а мореманы ни в жизнь свою секретку для меня не откроют».
Полковник искоса посмотрел на своего референта и спросил:
– Ну, как, Николай Николаевич, есть еще что-то, не вошедшее в досье?
– О Кутягине в штабе разведки ВМФ высокого мнения. Его рота с начала антитеррористической операции находится в авангарде. При том, что бойцы чаще других участвовали в боестолкновениях, потерь понесли рекордно мало, – отчеканил Овечкин, немного подумав, добавил: – В общем, моряки считают его чертовски везучим.
– Везение – субстанция неосязаемая, – наставительно произнес Долгов. – Но тем не менее запас карман не тянет. И лучше, чтобы удача присутствовала в нашем деле. Готовь, Николаич, командировочное предписание…
Глава 1
Лето двухтысячного года выдалось нестерпимо жарким. Во второй половине дня воздух настолько накалялся, что казался густым и насыщенным как кисель. На равнине вся растительность выгорела в считаные дни, и теперь бурая безжизненная трава вяло шевелила высохшими стеблями, напоминая о бренности жизни. Только в горах, где деревья и кустарники питались корнями от пропитанного влагой талых снегов грунта, листва оставалась буйной и зеленой. Узкая грунтовая дорога желтой лентой вилась вдоль нависших над ней могучих гор. Клубы густой рыжей пыли еще издалека выдали движение боевой техники. Чем ближе подъезжала колонна, тем отчетливее становились видны пять БМД, с гроздями рассевшихся на броне бойцов в полном боевом снаряжении. Перекрывая рев двигателей, разведчики горланили:
Ветер подхватывал слова и, смешивая их с песчинками пыли, нес вперед, туда, где раскинулась большая военная база. Бойцы на КПП поспешно подняли полосатую трубу шлагбаума, восхищенно наблюдая за стремительным бегом бронетехники. Обдав караульных пылью и выхлопными газами, боевые машины десанта ворвались на территорию базы.
Неожиданно наперерез головной машине, придерживая болтающийся на ремне штык-нож, выскочил молодой матрос с повязкой «Дежурный по штабу» на правом рукаве камуфляжной куртки.
– Где капитан-лейтенант Кутягин? – дурным голосом заорал дежурный.
БМД круто развернулась, обдав солдата выхлопными газами. С брони легко спрыгнул крепко сбитый мужчина, облаченный в просторного покроя маскировочный комбинезон, поверх которого был надет бронежилет с нашитыми подсумками для запасных магазинов и ручных гранат. В руках он держал видавший виды «АКМС» с потертым деревянным цевьем и прижатым к нему откидным металлическим прикладом.
– Чего надо? – спросил разведчик, энергично разминая после долгой езды затекшие мышцы.
– Товарищ капитан-лейтенант, вас комбриг к себе требует, – вытянулся дежурный по штабу.
– Ну, раз такое дело – пошли, – офицер забросил на плечо брезентовый ремень автомата, потом, повернувшись к боевой машине, громко крикнул: – Крецул, давай в расположение роты, приводите себя в порядок. Я вернусь – устроим «разбор полетов».
– Есть! – скаля белые зубы, весело ответил молодой лейтенант, у которого даже сквозь толстый слой дорожной пыли проступал на щеках юношеский румянец.
База бригады морской пехоты мало походила на военные городки, которые еще с советских времен разбросали по бескрайним просторам России.
Территория расположения морпехов была окружена трехметровым валом правильной восьмигранной формы. Вершина вала изрыта окопами полного профиля, закрытыми ходами сообщения, колпаками долговременных огневых точек, оснащенных автоматическими гранатометами и крупнокалиберными пулеметами.
По углам вала были вырыты капониры для бронетехники, из которых БМД и БТРы могли держать под перекрестным огнем весь периметр базы.
С гор, которые находились на расстоянии двух километров, база походила на старинный бастион. Мрачный и безлюдный, неживой. Но за прочным защитным валом шла своим чередом отлаженная и вполне цивилизованная жизнь военного гарнизона.
Морпехи здесь расквартировались еще зимой, когда загнали в горы последние банды сепаратистов.
Теперь вместо продуваемых всеми ветрами палаток там были выстроены длинные, похожие на бараки, казармы, для безопасности от минометного огня врытые в землю едва ли не по самые крыши.
В остальном командование старалось придерживаться стандартов военных городков. Возле каждой казармы были выстроены беседки курилок. Все переходы связаны дорожками с побеленными известью бордюрами.
Чуть дальше, сразу за жилыми постройками, тянулись склады, также обнесенные защитными квадратными валами и напоминающие крепостные редуты. В центре базы находился спортгородок, возведенный из подручных материалов, и широкая площадка бригадного плаца, за которой разместился штаб. Вернее сказать, штабной бункер, врытый на два этажа в землю, укрепленный железобетонными плитами и способный выдержать обстрел тяжелой артиллерии. В бункере находились все командные функции управления бригадой: сам штаб, узел связи и комендантский взвод, который неустанно нес круглосуточную охрану.
Командир бригады полковник Серебряков был на Кавказе во второй раз. В первую чеченскую войну он командовал батальоном ТОФ, теперь же полученный с тихоокеанцами боевой опыт комбриг использовал в полной мере.
Кутягин и дежурный по штабу быстрым шагом пересекли плац и вышли к лестнице, ведущей в подземелье штабного бункера. Часовой из комендантского взвода, увидев издалека капитан-лейтенанта, привычно взял «на караул». Егор приветливо кивнул головой и, ухватившись за скобу, потянул на себя тяжелую бронированную дверь, по просьбе комбрига доставленную с Балтийского флота, от линкора «Октябрьская революция».
После яркого дневного сияния оказавшись в тесном помещении, освещенном лишь бледно-желтыми маломощными лампочками, разведчик несколько секунд потратил на адаптацию, прежде чем опустить ладонь на поручень лестницы, ведущей в подземелье. Металлические ступеньки неприятно завибрировали под берцами капитан-лейтенанта.
В бункере было темно и душно. Все пространство штабного кабинета занято столами, планшетными картами, вокруг которых склонились офицеры боевого планирования бригады. Егор Кутягин хорошо знал: когда в штабе такое оживление – либо в бою возникла нестандартная ситуация, либо пожаловала большая «шишка». Ситуация в сегодняшнем бою была самая заурядная, значит, выходил второй вариант.
- Предыдущая
- 3/9
- Следующая
