Когда Сила в твоей крови - "Арин" - Страница 20

И когда новоиспеченный муж целовал возлюбленную, Станислав тихо перевел дыхание: слишком много Сил уходило на ритуал. Даже Ему, почти Повелителю (как говорят Маги) было трудно это делать. Особенно после десяти Посвящений.

А ведь впереди еще пятнадцать…

- Мы сможем это сделать? - по гранитному, зеркальному залу шли двое в летящих переливающихся одеждах. Длинные иссиня-черные волосы развивались сами собой, на жемчужной коже драгоценными камнями сияли глаза.

Их красота поражала воображение. На их ликах застыла маска вселенской печали. Она - самые совершенные Дети Тьмы. Проклятые Дети. Демоны…

- Мы должны это сделать, - казалось, мужчина не говорил, а пел - его голос бархатным покрывалом окутывал помещение. - Наши дети не видели ничего кроме голых камней. Они никогда не пили чистой воды, обходясь лужами в углублениях пещер. Нам пришлось сойтись с твореньями Мрака, которые недостойны даже видеть наших ликов. Мы были самыми верными вассалами, в ответ нас выгнали из собственных домов. Мы имеем право на достойную жизнь. Светлые и те, которые лживо зовут себя Детьми Ночи, должны поплатиться за то, что сделали с нами.

- Когда? - тихо прошептала его собеседница.

- Скоро, - сказал он, задумчиво. - Надо только собрать Силы. Мой брат сделал ошибку, подчинив себе "Первого". Тьма не простила ему слабость, и наказание пришло скоро. Я ошибок не допущу.

- Да будет так, - склонилась перед своим повелителем женщина прекрасная словно богиня.

Демоны уже не видели, как после их ухода с потолка мягко спрыгнула тонкая гибкая фигурка. Спрыгнула и исчезла в портале.

И только тихо звякнул медальон, выбившийся из-под рубашки.

…знак Равновесия…

Александра

Ксана ехала на своей машине по автостраде, которая соединяла пригородные дома с "цивилизацией". Можно было, конечно, попросить Настю создать портал или Путь, но хотелось немного побыть одной. Подумать.

Странно, но почему-то, в первый раз за последние двести пятьдесят лет, к Ней в память стали приходить картинки прошлого. Не в сто, не в двести лет Она не вспоминала об этом - все, что могло болеть, отболело впервые полвека. Осталась лишь тягучая пустота в груди. Но сейчас…

Ведь если подумать, Ксана могла даже вспомнить, когда это началось - сутки назад. Всего сутки… что могло произойти, что сердце снова болит, а память выталкивает на поверхности последние часы жизни Мира Реол - купели народа Араделис. Что случилось? Кто посмел потревожить Сердце Рода, которое, казалось, уже погибло под тромбами запёкшейся Крови? Что заставило его чувствовать, как тогда - когда орган только-только вырезали из Тела?

…всё болело тогда нещадно, почему же сейчас всё болит?..

- Что же случилось? - произнесла Александра на грани слуха. Не кому было отвечать на вопрос, но это и не требовалось.

…но ведь болит в груди так же…

…Тебе одиннадцать лет. Ты сидишь на подоконнике в своей комнате и читаешь различные документы - примеры договоров - которые дал тебе отец. Скучно, но надо - Тебе самой когда-нибудь придётся писать такие же, да и папу обижать не хочется.

Сидишь, помахивая свободно свисающей ногой в такт своим мыслям. В небе светит солнце - ещё только весна, но жарит по-летнему - мама даже разрешила надеть лёгкое платье. Внизу бегают дети Высочайших - две эгоистичных дурочки (Она их терпеть не могла) и Айзул - сын Предводителя, которого, как всегда, заставили составлять им компанию - вдруг на них (в центре Дворца!) кто-то нападёт.

На лице последнего застыло выражение тщательно скрываемой скуки.

- Айзул, - окликаешь его, решив помочь (и возможность оторваться от бумаг тут совсем не причём).

Мальчик поворачивается к тебе, сверкая белозубой улыбкой. Хотя какой мальчик - уже настоящий воин: целых шестнадцать лет! Кудрявые волосы до плеч, ярко-голубые глаза. Он такой красивый! Прямо, как папа!

- Слушаю Вас, Младшее Сердце! - и голос тоже замечательный. Только вот обидно, что он титулом зовёт. У Неё ведь и имя есть.

- Айзул, не поможешь мне документы разобрать?

- С радостью! - говорит он и бежит к зданию. Высокие смотрят на Тебя со злостью. Ты лишь пожимаешь плечами. И чего бесятся? Не целовать же Она его будет. Ей вообще непонятно: зачем мальчишек целовать (что несколько обидно - эти знают для чего, а Она не знает, хотя всего пять лет разницы)?

- Вы звали, Младшее Сердце? - по комнате разнёсся звонкий голос Айзула. Она радостно слезла с окна, едва не растеряв бумаги.

А улыбка у него - словно солнышко выглянуло!

Но надо сделать одну вещь. Для профилактики - Она нахмурила брови и топнула ножкой:

- Не называй меня титулом! У меня имя есть.

- О! Простите меня, - Айзул так комично поклонился, что Она захихикала. Как же хорошо, но у Неё такой друг!

- А все-таки? - спросила, потом, когда они сидели на кровати и поедали кмикишу* из большой тарелки (примерно с хороший тазик). *кмикиша - дальний родственник черешни, зелёного цвета.

- Да просто Высокий Шернейшер уже достал, - поморщился Айзул. - Мол, не прилично по имени обращаться к Сердцам и все тут. Зато, когда его дочурка предлагала себя Дилочкой, - он скорчил рожу. - Звать, согласно кивал. Думает, я ей Вирше* подарю! Щаззз!

- А ты вообще собираешься кому-нибудь дарить? - спросила Она. Интересно же, кому друг Вирше предложит. Да и знать хочется, как мальчики выбирают, кому его подносить. Папа, правда, сказал, что сама со временем пойму, только когда это "сама" будет?

- Собираюсь, - спокойно и как-то серьёзно кивнул друг, - Даже скоро. Лет через пять.

- А кому? - загорелась Она от предвкушения.

- Узнаешь, - хитро улыбнулся Айзул. Его глаза при этом заблестели, как камешки в маминых серёжках на солнце. *Вирше - платиновый медальон с выгравированным знаком Вирше - Богини Крови и Рода. Подарить Вирше девушке - значит сделать ей предложение. Все араделис в детстве владеют эмпатией, поэтому пару для брака (женились после сорока) выбирали загодя - как только вступали в переходный возраст, так как ближе к концу взросления Дар исчезал.

Тут в комнату ворвался ветер, и часть листов упорхнуло со стола на балкон. Она побежала их поднимать: все-таки документы - это не личные каракули, за них и наказать могут.

Ещё раз взглянула в такое голубое небо… а это что за странная птица?

- Айлуз, - позвала Она друга, - смотри какая большая птица в небе!

- Где? - удивлённо спросил мальчик, выбежал на балкон и тоже уставился в небо. Присмотрелся… резко помрачнел, схватил Её за руку и затащил обратно в помещение:

- Не выходи из дома! Я сейчас вернусь! - и выбежал из комнаты.

Она же в полной растерянности села на кровать, что же случилось?

…дальше поднялся переполох - все бегали, испуганно плакали женщины, что-то кричали мужчины…

…Высокие творили заклинания, в небо поднимались сотни обученных птиц…

А Она все сидела. Ждала. Он ведь обещал! Обещал вернуться! И тут в комнату вбежал папа:

- Что ты тут делаешь? - кричит он, хватает под подмышки и несёт куда-то на нижние этажи. Из стальной хватки не вырваться, на такой скорости не сказать, что уходить нельзя - Айзул может прийти в любую минуту.

По дороге отец окликает слуг - ищет маму. А дорога шла все ниже и ниже. И, в конце концов, привела к какой-то обитой мифрилом двери. Отец быстро поставил Её на ноги, недолго думая, провёл рукой по заострённым зубцам настенного подсвечника, и щедро полил кровью знак Кхоны* на замке. Дверь бесшумно открылась, в этот же момент папа втолкнул Её в комнату:

- Не выходи отсюда, пока не кончится провизия! Слышишь!

…и дверь тихо щёлкнула, закрываясь… *Кхона - Бог Воин-Защитник.

Сколько времени прошло тогда, Она не знала. Хоть и хотелось выйти пораньше, но всё равно не стремилась истратить еду - ведь отец зря не скажет.

И ещё в какой-то момент стало больно в груди - очень больно, до слез, но Она терпела - осталось чуть-чуть - вернётся наверх и папа всё вылечит, как лечил раньше…