Тито (СИ) - Фирсова Светлана Дмитриевна - Страница 43

— Шен? — спросил Тито тихо.

Кот вскинул на него свою умную морду и внимательно посмотрел в глаза.

— Привет, дружище, — улыбнулся ему Тито.

Шен моргнул в ответ. Тито осторожно протянул руку, намереваясь погладить его за ухом. Шен вначале понюхал кончики пальцев Тито и только потом допустил его к себе. Тито нежно потрепал старого знакомого за ухом и тот благодарно мяукнул.

Тито повернулся, намереваясь пойти дальше. Он увидел, что на тропинке у двери маленького домика стояла женщина. Тито тут же её узнал — хозяйка кота.

Она была слепа, как и свой кот. Но тот видел своим единственным глазом, она же не видела ничего вокруг. Она не носила очков и потому её глаза выглядели страшно. Белые, юезжизненные зрачки. Тито часто слышал сплетни о том, как именно она ослепла, но не верил ни единой сплетни.

Её звали Розанди, ей было сейчас, наверное, лет сорок, но выглядела она значительно старше. Седые волосы, постаршевшее лицо. Тито посмотрел на её руки и припомнил, что она славилась своей способностью к садоводству. Может, она и не видела, но чувствовала всё живое. Вот и сейчас её глаза устремились на Тито.

Тот замер на месте, ему не хотелось разговаривать с ней.

— Тито! — вдруг уверенно сказала она. — Почему ты молчишь и не хочешь выдавать себя? Или ты не узнал старую слепую Розанди?

— Вы обознались, наверное, — непонятно почему соврал Тито.

— Не может быть. Это зрячий может перепутать лица, а тот, кто видит душу, не обознается никогда. Твою душу я запомнила лучше других Тито, и голос твой мало изменился за эти годы. Иди за мной в мой домик, я угощу тебя чаем с печеньем, может, поговорим. Наверное, ты нигде не остановился и вообще здесь ненадолго… Но составь мне компанию, моё одиночество скрашивает лишь немой Шен, — сказала Розанди.

— Ладно, вы не обознались, но мне некогда… Я тороплюсь… — сказал Тито.

— Не привередничай! Если уж вернулся в город впервые за годы, то уж запомни этот день, чтобы не забыть место, где родился! — воскликнула Розанди и, отворив дверь, отошла, словно бы пропуская Тито.

Тот наконец решился войти и поговорить со слепой женщиной. Но всё же без всякого желания.

В домике царил беспорядок, и Тито представил, как должно быть тяжело не видеть перед собой окружающего.

— Садись за стол в кресло справа от окна, я пока приготовлю чай нам, — сказала Розанди и подошла к тумбе.

Её руки странно проворно всё делали. Она сразу нашла воду, чайник, открыла крышку, ровно залила туда воду, даже не расплескав её. Потом уверенно прошла к печи, зажгла огонёк щелчком и, когда пламя стало достаточно горячим установила над ним чайник.

Тито знал от мамы, что Розанди не обладает большой магической силой. Её силой был дар чувствовать жизнь. Но творить чары её было и не зачем… Вода в чайнике забурлила быстро. Но Розанди успела за это время достать чашки из шкафчика и насыпать в них траву чая. Потом, сняв чайник с печи залила чай водой. Стоило воде пропитаться чаем, как Розанди щёлкнула пальцами и травинки исчезли. Слепая женщина слегка остудила чай и поставила чашки на стол. Потом достала из маленького серванта печенье и конфеты и, высыпав всё это на вазочку, поставила на стол.

Тито наконец понял её секрет — она ставила все вещи ровно на свои места. Юный маг был уверен, что если он сейчас переставит чайник куда-нибудь в другое место, Розанди найдёт его нескоро. Но Тито был неспособен на такой поступко.

— Как живёшь? — спросила Розанди, сев в кресло напротив Тито.

— Неплохо. Вот скоро первый курс Школы заканчивать буду, — ответил Тито. — А вы? Что это за новый дом здесь построили?

— Неплохо значит?.. Ну-ну… Моя жизнь течёт спокойно, как равнинная река. В город переехали знатные господа и построили себе особняк. Муж и жена, ещё десять детей. Но дети им не родные, лишь воспитанники. Сироты, наверное. Женщина любит цветы и устроила здесь сад, но ухаживать за ним не успевала и меня назначили на должность садовника. Так что положение в жизни у меня есть, — ответила она, прихлёбывая чай. — Шен ненавидит их. — добавила она.

— Ну он и раньше не тянулся к магам, — заметил Тито.

— Может быть, может быть. Но этих детей он не переносит в корень. Стоит хоть одному появиться рядом, как он прячется. А я чувствую волны его страха. Странно, не правда ли? — задумчиво сказала Розанди.

— Никто не знает, кто они, — сказал Тито и нахмурился.

— Зачем ты пошёл через незнакомый двор? — спросила Розанди.

Тито сделал глоток чая, тот оказался на удивление вкусным. В Школе он был просто обычным чаем, а здесь был вкусным… Ещё бы сахара туда положить и было бы просто чудо как вкусно.

— Мне нужно было пройти по этой дороге, — уклончиво ответил Тито. Его заинтересовала манера разговора Розанди, её степенность, сквозь неё чувствовалась мудрость и житейский опыт.

— На кладбище хотел пройти? — поняла она.

— Да, — ответил Тито без чувств.

— Давно пора, они же скучают, — сказала Розанда. Она говорила, не меняя тон, но от этог её слова только прибавляли в весе.

— Откуда вы?… — не договорил Тито.

— Я чувствую. Все те, кто погиб в тот день насильственной смертью скучает. Они не могут находиться спокойно в забвении, пока кто-то не попросит за их души. По ночам их голоса усиливаются и скребут мои нервы. Я иду к ним и сижу рядом с могилами всю ночь, иногда со мной ходит Шен. С прибытием людей в этот дом голоса стила намного грустнее, — ответила Розанда и посмотрела в окно невидящим взором.

— Гвоздики нужно полить, им не хватает влаги, — заметила она, отворачиваясь.

Тито съел конфетку, сладкое он всегда очень любил и теперь поглядывал на конфеты, думая как бы не съесть их все.

— Твоя жизнь была паршивой, — заговорила вдруг Розанда.

— Не то, чтобы очень уж, — пробурчал Тито. Ему не нравилось, что уже второй человек ему это твердит.

— Но всё может вскоре измениться… Всё зависит от выбора. Но не твоего… Твой выбор лишь прикрытия для главного действующего лица, — продолжила Розанда.

— А вы знаете, как оно выглядит? — спросил Тито и посмотрел на перстень на своём пальце.

— Оно стоит перед моим внутренним взором. Это девушка. Ей тринадцать-пятнадцать лет. Волосы короткие и тёмные. А лицо я описать не смогу, ты всё равно не представишь его. Но ты сможешь её почувствовать. Ты её уже видел один раз. Ты как-то сумеешь ей помочь. А она задумается, что делать с тобой. И от этого решения зависеть будет многое. — ответила Розанди.

Она допила чай и поглядела на Тито вновь.

— Опиши своё лицо, — попросила она вдруг.

Тито задумался — а стоит ли?

— Представьте себе шрамы. Один кривой линией пересекает лицо от уголка левого глаза к подбородку. Второй прорезал лицо наискось от правого виска, задев губы и дойдя до шеи. Третий прорезал лоб почти ровной полоской пересекая его. Четвёртый прошёл где-то от середины лба в левую сторону, задев нос и закончившись на щеке. Пятый задел край правого глаза и спустился почти вертикальной чертой. Шестой начинается от левого уха и, тянется через нос, правую бровь и лоб к волосам. И сеть маленький шрамиков, который очень много. Но они уже почти что прошли. Представили? — спросил Тито. Может, он и мало смотрел в зеркало, но каждый раз шрамы отпечатывались в его сознании. Он помнил каждый.

— Ты разбил лицо, падая в какую-то канаву или яму или в битве? — спросила Розанда.

— Не то, не другое. Простая перепалка… — ответил Тито.

Розанда его перебила:

— В простых перепалках такого не получают. Тот, кто тебя ранил почему-то тебя возненавидел. Может, ты даже знаешь этого человека, просто забыл про него, но тот помнил. Ты помнишь его?

— Смутно. Я старался вырезать его облик из сознания, чтобы не ненавидеть… Хотя это и было бессмысленно.

— Ты как-то воспротивился ему, да? Сделал что-то ужасное… Убил? — спросила Розанда, забирая чашки и унося их в мойку.

— Нет. Я взорвался, если вы знаете что это такое…

— Знаю. Очень хорошо знаю, — ответила Розанда и в её слепых глазах мелькнул отблеск света.