От убийства до убийства - Адига Аравинд - Страница 56

— С каждым днем становится все хуже. Как пописаю, сразу начинает жечь пенис. Вы должны помочь мне. Дать мне ваших таблеток.

Ратна оскалил зубы:

— Ты согрешил, ублюдок. Сидел с проституткой. Вот и расплачивайся за это!

Он пошел быстрее, и быстрее, и шаги за его спиной начали отставать, и вскоре он остался один.

Однако на следующее утро он опять увидел это лицо, торопливые шаги проводили его до самой остановки автобуса, голос снова и снова повторял: «Продайте мне ваши таблетки», — но Ратна ни разу не обернулся.

Он влез в автобус, сосчитал до десяти, вытащил брошюры, поведал пассажирам о крысиных бегах. Когда вдали показались темные очертания форта, автобус замедлил ход и остановился. Ратна сошел. Кто-то последовал за ним. Он направился к дому. Сзади частили шаги.

Ратна развернулся и схватил преследователя за ворот:

— Разве я не говорил тебе? Оставь меня в покое. Совсем спятил?

Юноша оттолкнул его руки, поправил воротник и зашептал:

— Мне кажется, что я умираю. Вы должны дать мне ваших белых таблеток.

— Послушай, то, что я продаю, никого из тех молодых людей не вылечит. До тебя это еще не доперло?

После секундного замешательства юноша пролепетал:

— Но вы же участвовали в конференции сексологов… и на английской табличке написано, что…

Ратна воздел руки к небу:

— Я нашел эту табличку на перроне вокзала.

— А как же Хаким Бхагвандасс из Дели…

— Хаким Бхагвандасс, чтоб я сдох! Эти таблетки — всего-навсего рафинад, который я покупаю оптом в аптеке на Зонтовой улице, рядом с магазином твоего отца, а дома мои дочери раскладывают их по пузырькам и наклеивают этикетки!

Объяснив все это, он открыл кожаный чемоданчик, отвинтил крышечку пузырька и разбросал таблетки по земле, словно засевая ее.

— Они ни на что не годны! И ничем тебе не помогут, сынок!

Юноша осел на землю, подобрал одну таблетку, проглотил ее. А затем, встав на четвереньки, принялся лихорадочно собирать таблетки и глотать их вместе с прилипшей к ним грязью.

— Ты спятил?

Ратна опустился на колени и с силой затряс юношу, снова и снова повторяя этот вопрос.

И тут он увидел глаза юноши. С тех пор, как Ратна в последний раз смотрел в них, они изменились — стали слезящимися, красными, приобрели сходство с маринованными овощами.

Он расслабил пальцы, сжимавшие плечо юноши.

— Тебе придется заплатить мне за помощь, понял? Я благотворительностью не занимаюсь.

Полчаса спустя они выгрузились из автобуса у железнодорожного вокзала и углубились в темные улочки. Они шли и шли, пока не добрались до лавочки с навесом, украшенным большим красным крестом. В лавочке орало радио, по которому в этот миг передавали популярную песенку из снятого на каннада фильма.

— Купи здесь все, что тебе требуется, и отвяжись от меня.

Ратна попытался уйти, однако юноша схватил его за руку:

— Подождите. Купите мне лекарство сами, а после уйдете.

Ратна вырвал руку и заспешил к автобусной остановке, но вскоре снова услышал за спиной шаги и, обернувшись, увидел юношу с зелеными пузырьками в руках.

Пожалев о том, что он вообще согласился привести сюда мальчишку, Ратна прибавил ходу, однако легкие, отчаянные шаги не отставали — будто привидение гналось за ним по пятам.

В ту ночь Ратна пролежал без сна несколько часов, ворочаясь с боку на бок, мешая спать жене.

На следующий день, уже под вечер, он приехал автобусом в город и отправился на Зонтовую улицу. Там он встал в некотором отдалении от магазина фейерверков и, сложив на груди руки, стал ждать, когда юноша заметит его. Потом они, не произнося ни слова, отошли подальше от магазина и присели на оградку ларька, торговавшего соком сахарного тростника. И Ратна под шум давильной машины сказал юноше:

— Обратись в больницу. Там тебя вылечат.

— Не могу. Меня в ней знают. Они все расскажут отцу.

Ратна будто наяву увидел огромного мужчину с торчащими из ушей пучками волос, увидел, как тот сидит перед арсеналом шутих и картонных петард.

Вечером следующего дня, складывая свой деревянный стул и собирая чемоданчик, Ратна всем нутром ощущал застывшую рядом с ним тень. Он обогнул Даргах, миновал длинную очередь пилигримов, ожидавших возможности помолиться в гробнице Юсуфа Али, миновал ряды прокаженных, миновал одноногого калеку, который лежал на земле, подергивал обрубком и тянул: «Алл-лах! Алл-ааах! Алл-лах!»

Подняв взгляд, Ратна несколько мгновений смотрел на белый купол.

Он спустился к морю, тень последовала за ним. Вдоль воды тянулась низкая каменная стена, Ратна остановился, поставил на нее правую ногу. С моря накатывали волны, время от времени достигая стены, и тогда густая белая пена взвивалась в воздух, раскрываясь, точно высунувшийся из воды павлиний хвост. Ратна обернулся:

— Разве у меня есть выбор? Если я не буду продавать мальчишкам таблетки, как я смогу выдать дочерей замуж?

Юноша, избегая его взгляда, смотрел в землю и переминался с ноги на ногу.

Они сели в автобус пятого маршрута, доехали до центра города и сошли у «Говорящего Ангела». Юноша держал в руках деревянный стул, а Ратна оглядывал улицу из конца в конец, пока не отыскал глазами большой щит с изображением мужа и жены, стоящих бок о бок в свадебных одеждах.

— Видишь буквы, которые стоят после имени? — прошептал Ратна на ухо юноше. — Это настоящий доктор. Он спасет тебя.

В приемной сидели на черных стульях с полдюжины исхудалых, нервных мужчин, а в углу — супружеская чета. Ратна с юношей уселись между супругами и одинокими мужчинами. Ратна с любопытством поглядывал на них. Это были те самые люди, что приходили к нему, только постарше и поудрученнее, — люди, годами пытавшиеся избавиться от венерических заболеваний и покупавшие у него один пузырек с таблетками за другим, но ничего этим не достигшие; ныне они завершали долгий, беспросветный путь, который вел от его лотка у Даргаха по длинной цепочке других бессовестных торговцев и привел в клинику, где им наконец скажут всю правду.

Изможденные мужчины один за другим скрывались в кабинете врача, плотно затворив за собой дверь. А Ратна, вглядываясь в супружескую пару, думал: по крайности, эти двое не одиноки в своей беде. По крайности, у них есть на кого опереться.

Но тут мужчина встал и вошел в кабинет доктора, а женщина осталась в приемной. Она направилась в кабинет доктора лишь после того, как оттуда вышел мужчина. Конечно, они не муж и жена, сказал себе Ратна. Каждый человек, получив такую болезнь, половую болезнь, становится одиноким в этом мире.

— В каких отношениях вы состоите с больным? — спросил доктор.

Пришла их очередь сесть перед его столом. На стене за спиной доктора висела гигантская схема, изображающая в разрезе мочеполовые органы человека. Несколько мгновений Ратна смотрел на схему, любуясь ее красотой, а затем ответил:

— Я его дядя.

Доктор велел юноше снять рубашку, потом присел рядом с ним, попросил высунуть язык, вгляделся в глаза юноши, приложил к его груди стетоскоп — с одной стороны, с другой.

А Ратна думал: надо же, такую болезнь подцепил, да еще и с самого первого раза! Где же справедливость?

Осмотрев половые органы юноши, доктор отошел к раковине с висящим над ней зеркалом, дернул за шнурок, и над зеркалом замерцала, оживая, лампа дневного света.

Повернув кран, доктор прополоскал горло, сплюнул и выключил свет. Затем протер ладонью угол раковины, опустил на окне жалюзи, осмотрел содержимое своей пластмассовой зеленой мусорной корзины.

А исчерпав все эти возможности чем-то занять себя, доктор вернулся, глядя себе под ноги, к столу, опустился на стул и проделал несколько дыхательных упражнений.