Приключения сдобной Лизы - Лунин Виктор Владимирович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/12
• Следующая

— Послушайте! Вы здесь что-нибудь ищете?

Чудище резко замедлило полёт, спланировало на дерево рядом с Лизой и, вцепившись в его ветку лапками, повисло вниз головой.

— Да, я ищу! — сказало оно. — Ищу себе кого-нибудь на ужин. Бабочку там или гусеницу. А лучше, если и бабочку, и гусеницу. Впрочем, я бы не отказалась и от жучка! Вы, кстати, никого из них поблизости не видели?

— Жука видела, — сказала Лиза, — но давно. Ещё светло было.

— Что-то мне сегодня не везёт! — пожаловалось чудище, раскачиваясь на ветке. — Целый час всё летаю, летаю — и никого! Вот и вы мне никак не подходите. Великоваты! Но пахнет от вас вкусно! — Чудище облизнулось.

Лизе было странно глядеть на зверька, чей говорящий рот с длиннющим розовым языком был выше глаз.

— Вам удобно висеть кверху ногами? — спросила она.

— Конечно! Иначе бы я висела по-другому. Мы, мыши, всегда так висим, когда едим или отдыхаем.

— Мыши? — переспросила Лиза. — Мыши? — повторила она, ничего не понимая. Однако от одного этого слова мускулы её напряглись, коготочки вылезли наружу, и взгляд зажёгся.

— Ну да, мыши. Летучие мыши! — уточнило чудище. Тут оно резко качнулось и — хоп! — проглотило пролетавшую мимо него мошку.

У Лизы голова пошла кругом. Её так и подмывало броситься на мышь. Она с силой вдохнула воздух, ожидая услышать восхитительный мышиный запах. Но пахло не мышами, а чем-то другим, чужим и незнакомым.

— Я и не знала, что мыши летают! — сладким голосом пропела Лиза, удивляясь в душе, что мышь не пахнет мышью. — Я-то думала, что мыши бегают по земле и живут в норках или подвалах. А вы, значит, вот как! Летаете!

Лиза никак не могла с этим примириться. «Не допрыгну, — думала она. — Высоко! Ах, как бы мне изловчиться и её поймать?»

— Да, мы летаем, а бегают простые мыши! — терпеливо пояснила Лизе новая знакомая. — Вы нас не путайте! Это они живут в норках и подвалах, а мы предпочитаем дупла, пещеры и чердаки. Мы с ними даже не родственники. Но мы их любим. Очень любим. Ведь мышка намного вкусней, чем какой-нибудь мотылёк!

И летучая уродина снова облизнулась. Видно, она была очень голодна!

— Так это же замечательно! — обрадовалась Лиза и спрятала коготки, ибо наконец-то всё поняла. — Значит, — сказала она, — простые мыши мне не привиделись! Значит, они всё-таки существуют! А вы не скажете, где мне их найти?

— Я бы и сама хотела это знать, — вздохнула летучая мышь. — В нашем городе мыши редко попадаются. Жители здесь больно уж чистоплотные и аккуратные. Это из-за них я такая худая. — И она печально себя оглядела. — Только жуками да червяками и перебиваюсь! Впрочем, есть тут одно мышиное местечко. У реки. На мельнице. Но я туда летать не отваживаюсь. Очень уж злой пёс эту мельницу охраняет! Кстати, а зачем вам понадобились мыши?

— Так ведь я же кошка, мур-мяу! — сказала Лиза.

— Кошка? — переспросила летучая мышь. — А я ещё хотела вас съесть!

Тут она вдруг сорвалась с дерева и, резко взмахнув крыльями, устремилась в небо.

— Вот что значит плохое зрение! — были её последние слова, которые Лизе ещё удалось расслышать.

— И она тоже улетела! — расстроилась Лиза. — Интересно, почему все улетают, как только узнают, что я кошка?

Улица довольно долго тянулась всё прямо и прямо, а потом неожиданно раздвоилась и одной своей частью полезла вверх на холм, а другой устремилась вниз под уклон.

«Куда же мне теперь идти?» — Лиза на секунду остановилась, а потом двинулась наугад под гору.

Теперь с обеих сторон улицы высились вместо живых изгородей зелёные и коричневые заборы. Вдоль правого забора, параллельно ему, пролегала глубокая канава, заросшая низкой травой. Из канавы доносилось слабое, еле слышное журчание. Лиза подошла к самому краю канавы и глянула вниз. Но там ничего, кроме тёмной и гладкой ленты ручья на самом дне, не увидела. Лиза побежала вдоль канавы, не спуская с этой ленты глаз и продолжая слушать лёгкий звенящий голосок. Наконец она оказалась у места, где на ленту падал свет фонаря, и вдруг обнаружила, что лента эта не тёмная и не гладкая, а, совсем наоборот, прозрачная, волнистая и живая. В ней отражался, дробясь на сверкающие осколки, фонарь. Лента скакала по мелким блестящим камушкам, и именно от неё, как теперь поняла Лиза, исходил нежный завораживающий звон. Лиза осторожно спустилась по откосу канавы к самому ручью и загребла отражение фонаря лапой. Однако тут же отдёрнула лапу назад. Ощущение от прикосновения к воде было на редкость неприятным, холодным и мокрым. Тогда Лиза выбралась из канавы и, больше не обращая на ручей внимания, вновь побежала по улице своей мягкой неслышной походкой. Неожиданно что-то маленькое и зеленоватое выпрыгнуло у неё прямо из-под ног и быстро поскакало прочь. Но ускакать это что-то не успело. Лиза быстрым движением схватила его и прижала к земле.

— Пустите, ква-ква! — заголосило зелёное. — Ну зачем вам я — невкусная лягушка, несчастное земноводное? Вам бы, ква-ква, лучше поймать мышку!

— Я бы и сама хотела мышку! — сказала Лиза. — Вот только не знаю, где река и мельница. Скажите, как к ним пройти, мур-мяу, и я вас тотчас отпущу!

— Нет ничего проще, ква-ква! — обрадовалась лягушка. — Вы, можно сказать, уже у реки. Вот только спуститесь по этой дороге вниз и сразу её увидите. А мель…

— А как её узнать? — перебила лягушку Лиза, но хватку слегка ослабила.

— Что узнать? — не поняла лягушка. — Реку?

— Ну да! — сказала Лиза. — Реку. Какая она из себя? Я с ней не знакома.

— Она, ква-ква, похожа на ручей, который течёт в моей канаве. Только она намного больше. И шире. И полноводней. А ещё она чистая и прозрачная, только сейчас этого не видно. Зато, если уйдут облака, вы увидите на ней золотую лунную дорожку.

Лиза поёжилась от неприятного воспоминания:

— Наверно, эта дорожка такая же мокрая и холодная, как ручей. А другой дороги к мельнице нет?

Лягушка поглядела на Лизу с удивлением:

— Только другая и есть! А по лунной дорожке ходить нельзя. По ней можно только плавать… Так вот! Как выйдете к реке, идите вдоль неё налево. Прямо в мельницу и упрётесь. А теперь отпустите меня. Вы же обещали!

— Ладно, — сказала Лиза. — Я своё слово сдержу. Но если вы, мур-мяу, меня обманули, берегитесь! Я вернусь, отыщу вас и съем!

И она разжала коготки.

Лягушка, с трудом веря в своё освобождение, как могла быстро поскакала в сторону канавы и скрылась под листом подорожника.

Река оказалась в точности такой, какой её описала лягушка. Широкой, молчаливой и спокойной. И даже мерцающая лунная дорожка была на месте. Дорожка слегка покачивалась на воде. И Лизе теперь самой стало ясно, что по этой дорожке она бы не прошла никогда. Зато береговая тропинка, бегущая мимо камышовых зарослей, мимо плакучих ив, чьи длинные серебристые пряди почти касались тёмных таинственных вод, мимо белых, сверкающих в свете луны кувшинок, очень скоро привела Лизу к старой, поросшей мхом и почерневшей от влаги мельнице. Мельница стояла у самой воды. Возле правой её стены мерно вращалось огромное колесо, нижняя часть которого находилась под водой. Его монотонный скрип был единственным громким звуком, нарушающим вечернюю тишину. Прямо к передней стене мельницы примыкала, уходя далеко влево, глухая деревянная ограда. Перед оградой росли, переплетаясь ветвями, кусты жимолости. Лиза пробралась за кусты и побежала вдоль ограды. Она надеялась найти в ней лаз. И верно, Лизе это вскоре удалось. Лаз прятался за густой листвой и потому с тропинки был незаметен. Лиза шмыгнула в лаз и спустя мгновение оказалась еще под одним кустом, но уже по другую сторону ограды. Отсюда хорошо просматривался весь огромный двор с его большими и малыми постройками, сараями и амбарами. В глубине двора стоял двухэтажный дом. Окна его были темны. Сбоку от дома чернел сад.

• Предыдущая
• 5/12
• Следующая