Эмили - Купер Джилли - Страница 1

• 1/31
• Следующая

Я бы никогда не пошла к Энни Ричмонд, если бы меня не допекла Нина.

— Седрик на тебя совсем не обращает внимания, — сказала она, запихивая платья в чемодан.

— Седрик занят своей карьерой, — возразила я. — Мы поженимся, как только он зарегистрируется в качестве кандидата.

— Ну еще бы, у женатого кандидата больше шансов на выборах, чем у холостяка, — заметила Нина. — Но он не должен оставлять тебя одну надолго. Ты только что вернулась с курорта, выглядишь потрясающе — другой бы ни на шаг от тебя не отходил, а этот сухарь уже помчался на очередное политическое сборище.

— У нас с ним чудные отношения. А эта, между прочим, моя. — Я вытащила желтую блузку, которую она успела незаметно засунуть в чемодан. — Седрик положительно влияет на меня.

— С ним ты стала занудой, — сказала Нина. — А ведь в компании с тобой бывало так весело, когда ты с половиной Лондона шашни водила.

— Мне нужна цель в жизни, — возразила я. — Я не хочу в один далеко не прекрасный день умереть в Челси в чужой постели.

Подойдя к зеркалу, Нина положила на лицо крем-пудру.

— Ты куда это собралась? — спросила я.

— Домой. Не хочу, чтобы мамаша опять ворчала, что у меня бледный вид. A завтра я с одним таким красавчиком встречаюсь! Что, завидно стало?

— Ничуть, — солгала я. — Когда девушка помолвлена, приходится кое от чего отказываться.

— Ага, например, от развлечений. Сухарь думает, что, раз он с тобой обручился, он может теперь тебя ни во что не ставить. А я думаю, ты просто должна пойти к Энни Ричмонд. У нее сегодня будет этот ее фантастический кузен. Если бы он за тебя взялся, ты бы своего сухаря сразу забыла.

— Не называй его так, — возмутилась я. — И вообще у меня нет больше ничего общего с компанией Энни Ричмонд.

Нина многозначительно хмыкнула.

— Ты хочешь сказать, это у Седрика нет с ними общего. Знаешь, ты потому и не идешь к ней, что боишься в кого-нибудь влюбиться. Если бы ты к Седрику и впрямь неровно дышала, ты бы не побоялась.

Когда она ушла, я впала в уныние. Вчера в надежде на свидание с Седриком я вымыла голову, побрила ноги и сделала маникюр. Поскучав немного, я принялась за уборку квартиры и за стирку блузок, заляпанных пятнами от крема.

Взглянув на фотографию Седрика на столике у кровати, я в который раз подумала, как он все-таки хорош. Потом я взяла книжку о консервативной партии и почитала немного. Скучища была такая, что я чуть не заснула. Ровно в десять — как он и обещал — позвонил Седрик.

— Какое блаженство слышать тебя, любимый, — проворковала я, преисполнившись нежности. — Как твои дела?

— Отлично. — Его бодрый, на публику, голос означал, что он был не один. Слушая рассказ о том, как прекрасно прошел митинг и какой успех имела его речь, я рассматривала у себя на пальце подаренное им кольцо с сапфиром и бриллиантом.

Наконец он спросил:

— Какие у тебя планы на уик-энд?

— Энни Ричмонд затевает очередную оргию, — сказала я небрежно. — Раз тебя нет, я раздумываю, не пойти ли мне к ней.

Седрик от души рассмеялся.

— А я думал, что это для тебя уже пройденный этап. Однако мне пора, дорогая. Позвоню в понедельник, и мы поужинаем вместе. Будь здорова и помни — никаких оргий! Это может повредить моей репутации.

Я положила трубку в крайнем раздражении. Какой смысл было скучать десять дней в одиночестве на юге Франции — Седрик, естественно, вырваться не смог, — приобретая изумительный загар, если им некому любоваться?

Ранний сентябрьский вечер вступал в свои права. В осеннем полумраке меня пронизывали волны желания. Я думала о сексе, о целом мире, полном мужчин, которые были теперь для меня вне пределов досягаемости. Я уже так давно нигде не бывала. Седрик, считавший моих друзей глупыми и пошлыми, всех их распугал. Я снова взглянула на фотографию — коротко стриженные белокурые волосы, ясные голубые глаза, упрямый подбородок.

— Жизнь не грезы, жизнь есть подвиг! — твердо сказала я себе. — Седрик не хочет, чтобы я шла к Энни, и я не пойду.

Час спустя, чувствуя себя ужасно виноватой, я взбиралась по лестнице в квартиру Энни. Шум оттуда разносился по всей улице. Она сама мне открыла.

— Эмили! — радостно воскликнула Энни, обнимая меня. — Я уже и не надеялась, что ты придешь.

Платье Энни так откровенно обнажало ее тело спереди, сзади и по бокам, что его все равно что не было вовсе. На мне было черное платье с открытой спиной и довольно низким декольте, державшееся на английских булавках. Я никогда бы не рискнула предстать в таком виде перед Седриком. Я поправилась с тех пор, как надевала его в последний раз, так что выпирала из него по всем направлениям. Мне оставалось только надеяться, что я хоть немного похожа на Софи Лорен.

Энни одобрительно меня оглядела.

— Вот так ты больше похожа на прежнюю Эмили, — сказала она, подавая мне стакан.

— Я заскочила только на минутку, — сказала я поспешно. — Седрик в отъезде.

— Я знаю, — заговорщически улыбнулась она. — Здесь сегодня кое-кем можно будет поживиться. Так что пей — и вперед.

Гостиную заполняла толпа очень привлекательных личностей, старавшихся перекричать друг друга. Мне было немного не по себе, поэтому я залпом проглотила довольно противное содержимое моего стакана и тут же взяла еще один. Я никого не знала среди присутствующих. Похоже, Энни меняет своих друзей как перчатки.

Ко мне подошел здоровенный австралиец в красной рубашке и принялся меня обхаживать. Его глаза загорелись под густыми черными бровями.

Этот взгляд мне был давно знаком: я тебя насквозь вижу, милашка, так не будем тянуть резину, — говорил он недвусмысленно.

— Чертов галдеж, — сказал он. — Жаль, я не умею читать по губам. — Он впился глазами в мой рот, потом перевел взгляд на сползающее с меня платье. Еще минута, и я останусь голой до пояса. Я поспешно его поддернула.

— Оставьте, — сказал он. — Мне так больше нравится.

Ему бы ничего не стоило затащить меня в постель Энни ровным счетом за две секунды. Но мне такая перспектива не улыбалась. Подавив окатывающие меня волны желания, я начала орать ему про Седрика и его карьеру. Австралиец вряд ли что мог расслышать из моих слов, но главное он уловил и тут же отчалил.

Потом ко мне пристала тощая девица — модель далеко не юного вида, рыжая, с худыми белыми руками. Она долго рассказывала мне, как у нее ужасно секутся сухие волосы.

Вдруг у двери возникла какая-то суета.

— Ну как же это получается, Энни, — произнес мужской голос. — Я рассчитывал на оргию, а где же гости, возлежащие с прелестными девушками на тигровых шкурах?

Суховласка шумно втянула в себя воздух.

Я, как и все остальные, обернулась. И челюсть у меня отвисла: в дверях стоял самый красивый мужчина, какого я когда-либо видела в своей жизни. Высокий, широкоплечий, с длинными темными волосами, с озорным блеском в темных глазах и надменным капризным ртом, он источал обаяние.

Холодный и высокомерный, как принц, он в то же время таил в себе нечто опасное. «Я выходец из джунглей, — казалось, говорил весь его облик, — и меня никому не укротить». Все женщины в комнате просто зашлись от страсти, и я тоже. Единственная проблема заключалась в том, что на руке у него висела прекрасная брюнетка в нечто вроде бикини, сотканном сплошь из одних цветов.

— Ты же обещала мне оргию, Энни, — сказал он холодно, — а я здесь нахожу девичьи посиделки.

Взяв его и брюнетку под руки, Энни потянула их к бару.

— Скоро дело пойдет веселее, — донесся до меня ее голос. — Много занятной публики явится попозже.

Я заметила, что она вручила ему бутылку виски в единоличное пользование, тогда как все мы были вынуждены довольствоваться отвратительной микстурой от кашля.

Постепенно шум возобновился.

— Кто это? — спрашивали все.

— Кто это? — спросила я Суховласку.

• 1/31
• Следующая