Наездники - Купер Джилли - Страница 40
- Предыдущая
- 40/114
- Следующая
Джейк с серым и искаженным от боли лицом не улыбался.
– Когда я снова смогу скакать?
– Послушайте, я не хочу портить вам настороение, но вы определенно не сможете сесть на лошадь в течение года.
– Что? – переспросил Джейк бескровными губами. – Это погубит меня. Я не верю, – вдруг истерично закричал он. – Я прямо сейчас могу встать и выписаться! – Он попытался встать с кровати, сняв ногу с крюка, но издал приглушенный крик и рухнул назад. Слезы боли и крушения надежд заполнили его глаза.
– Боже, вы не можете так говорить, – пробормотал он. – Я только что купил двух новых лошадей и нанял еще одного конюха. Мне надо работать.
Мелиз достал сигарету из пачки рядом с кроватью, вставил в рот Джейку и зажег.
– Ты почти потерял ногу, – мягко проговорил Мели з. – Если бы не Джонни, ты уже никогда бы не смог ходить, не говоря уже о том, чтобы управлять лошадью. Вторая твоя нога, ослабленная полиомелитом, никогда сама не сможет выдержать тебя. Поэтому просто необходимо, чтобы нормальная нога заработала снова.
Джейк покачал головой; он нехотел выглядеть неблагодарным.
– Дело в том, что это моя жизнь. Но такие сроки погубят меня.
В разговор вступил Джонни Баканнан.
– Не погубят. Если кости срастуться хорошо, то вы выйдете отсюда через пять или шесть месяцев и сможете руководить работой, сидя дома в кресле-каталке. Если же еще серьезно отнесетесь к физиотерапии и не будете изображать из себя идиота, то сядите на лошадь в следующем году примерно в это время.
Джейк взглянул на них и решил не показывать то отчаянье которое переполняло его. Он пожал плечами.
– Хорошо, все равно мне делать нечего. Скажите Фен, пусть избавится от новых лошадей. Остальными могут пользоваться.
– А это немного не черезчур? – спросил Мелиз.
– Нет. Кто еще сможет работать с ними?
Для такого трудоголика, как Джейк, бездеятельность была даже хуже, чем боль. Лежа в постели час за часом, он наблюдал, как из остроконечных почек клена пробиваются зеленые листочки, как мечутся на холодном ветру ряды бледно-желтых нарциссов, и мучился. У него не было внутренних ресурсов. К тому же он отчаянно тосковал по дому, не видя Тори, детей, Фен, лошадей и своего Волка – ищейку, помесь шотладсткой овчарки с борзой. Анонимность госпиталя болезненно напоминала ему то время, когда он ребенком болел полиомелитом. Отец тогда ушел из дому, а мать редко приходила к нему с визитами, может быть чувствуя свою вину, что не очень беспокоилась о прививках.
Будучи разбочивым, скрытным и крайне необщительным человеком, он совершенно не выносил полной зависимости от медперсонала. У него буквально вызывал отвращение ритуал принятия бани и пользования судном. Лежа в одном положении с подвешенной в воздухе ногой, он обнаружил, что не может спать. У него пропал аппетит. Ему страшно хотелось видеть детей, но так как до госпитала было восемь миль, то Тори было сложно приводить их часто, а когда она все же приводила их с собой, Джейк был таким больным, уставшим и слабым, что не мог справляться с избытком их жизненной энергии более нескольких минут и вскоре был готов оторвать им головы. Ему также ужасно хотелось попросить Тори приходить и самой ухаживать за ним, но он был слишком гордым для этого, да и в любом случае на ее долю оставалось много работы по дому и с детьми.
В пятницу после несчастного случая к нему должна была прийти Фен. Но он был в таком жутком настроении, что вел себя с ней совершенно отвратительно и отправил домой всю в слезах. Мучаясь от чувства вины, он был поэтому не в лучшем расположении духа, когда после обеда к нему завалился Мели з, принеся с собой три повести Дика Френсиса, биографию Реда Рума, бутылку бренди и последний выпуск «Лошадей и гончих».
– Ты тут на обложке, – сказал он Джейку. – Здесь внутри отчет о несчастном случае, в котором о тебе говоряться страшно хорошие вещи.
– Наверно, что я уже кончился, – подавленным голосом ответил Джейк. – Но, все равно, спасибо.
– У меня есть к тебе предложение.
– Я уже женат.
– Это относительно Фен. Если уж ты на приколе, то почему не позволяешь ей прыгать на лошадях?
– Не будь чертовым кретином. Она слишком молода.
– Ей семнадцать. Вспомни Пет Смайт и Мерион Кокс. А она достаточно хорошо подготовлена. Единственно что ей надо, так это опыт международных соревнований.
– Я не хочу, чтобы она упала лицом в грязь. И она сумасбродка. Она же потеряет голову, если там не будет меня, чтобы говорить ей что делать.
– Твои лошади не такие уж трудные. Макулай любит ее до безумия. Лауреля и Харди она объезжает сейчас, да и Дездемона, похоже, будет мечта, а не лошадь.
– Нет. – Джейк потянулся за сигаретой.
– В чем дело? Ты подвел этих лошадей к пику готовности, у тебя есть два конюха, которым надо платить за работу. Зачем все забрасывать и лежать тут, мучаясь, где взять деньги? Пусть она выйдет в свет. Она же твоя ученица. Ты сам ее учил. Не уже ли у тебя совсем нет в нее веры?
Джейк подвинулся и ойкнул от боли.
– Здорово болит, да?
Джейк кивнул.
– Ты можешь налить мне выпить?
Мелиз налил немного бренди в бумажный стаканчик.
– Это внесет интерес в твою жизнь. Она может звонить тебе каждый вечер из любого места, где бы ни была.
– И где все это будет проходить?
Чтобы собраться с духом на ответ, Мелиз налил выпить и себе.
– Рим. Затем она может прилететь домой на Винсдорские соревнования, потом Париж, Барселона, Люцерн и Критлден.
– Нет, – многозначительно сказал Джейк.
– Почему нет?
– Слишком молода. Я не позволю девушке ее возраста находиться одной за границей, когда рядом такие волки, как Людвиг, Гай и Руперт.
– Я присмотрю за ней. Буду лично проверять каждый вечер, что она в одиннадцать в постели и одна. Чтобы у нее появилась уверенность, надо расширить ей рамки.
– Как она доберется до Рима? Полагаю, в личном самолете Руперта?
– У Гризеллы Хаббард есть трейлер, который берет шесть лошадей. Она с легкостью может взять две или три твоих.
– Гризелла Хаббард! – воскликнул Джейк возмущенно. – Эта брюхоческа!
– Мистер Панч превратился в довольно приличную лошадь.
– Но не с Гризеллой на нем. Фен значительно лучше ее.
– Именно. Вот поэтому я и хочу взять ее с собой.
Вернувшись в Милл Фен, пытаясь побороть самое черное настроение, попробовала развеселить Макулая. Почти неделя уже прошла со дня падения Джейка, а лошадь была все еще неспокойной. Он почти не ел и ночью все время ходил по боксу. Каждый раз, когда по мосту проезжал автомобиль или во дворе раздавались шаги, он подбегал к створкам ворот и с надеждой звал, а потом с детским разочарованием отворачивался. С тех пор, как Джейк спас Макулая на Ближнем Востоке, они не расставались ни дня. Фен попыталась отвлечь его другими лошадьми, но он просто стоял, дрожа в своей новозеландской попоне, и кричал, чтобы его отвели назад в конюшню. Бедный Мак, подумала Фен, и бедная я. После мирового чемпионата она часто думала о Дино Ферранти, надеясь встретиться с ним этим летом на серии. А теперь Джейк приказал избавиться от лошадей, значит не будет поездок за границу. Поэтому ей неизбежно прийдется участвовать с Дездемоной в нескольких дурацких местных соревнованиях, которые, как считает Джейк, только и находятся в пределах ее возможностей.
После обеда позвонил один довольно симпатичный журналист, с которым она познакомилась на Олимпиаде, и спросил, не хочет ли она сплавать до Чербурга, чтобы там присоединиться к какой-то крупной вечеринке. Ей пришлось отказаться, как она постоянно отказывалась от свиданий и вечеринок, потому что всегда приключались какие-нибудь непредвиденные события с лошадьми. А теперь Джейк был в госпитале, и на нее легла в десять раз большая ответственность. Всю прошлую ночь ей пришлось провести с Харди, у которого после того, как он объелся весенней зеленой травкой, неожиданно случился острый приступ колик. Заведенный в стойло, он сразу же улегся, и был так напуган, что не может подняться, что Фен вынуждена была позвонить ветеринару. Некоторая компенсация бессонной ночи была сегодня утром, когда Харди, оправившись, вместо того, чтобы взять у нее из рук свой обычный кусочек, ткнул ее головой и благодарно облизал руку.
- Предыдущая
- 40/114
- Следующая
