Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Купер Джилли - Страница 8

• Предыдущая
• 8/79
• Следующая

– Ох да тише же, – Лизандер схватился руками за голову, а затем отскочил в сторону, потому что стальные ставни, лязгая, как гильотины, опустились, закрыв все окна и двери.

Стремительно обежав весь первый этаж, он обнаружил, что блокированы все входы и выходы, и вернулся в холл.

– Попробуй убежать, сукин сын, – проревел Элмер, появляясь на лестничной площадке.

Лизандер едва юркнул в заросли большого папоротника, как пули уже начали впиваться в панель позади него. Проскочив в соседнюю дверь, он поднялся на несколько ступенек. Позади послышались выстрелы и собачий лай; его, видимо, собирались рвать на части. Обежав круглую лестничную площадку, он отпугнул появившегося добермана, бросив в него подвернувшийся горшок с цветком, и пулей влетел в спальню Марты.

– Дам-ди-ди, дам-ди, дам-ди, дам-ди.

Истерично хихикая, как это делал Джеймс Бонд, Лизандер скользнул под зеленую шелковую простыню и засунул голову под подушку.

– Помоги мне выбраться отсюда.

Вместо ответа полуплачущая, полусмеющаяся Марта откинула простыню, сунула ему в руки открывающую карточку, толкнула катающуюся дверь гардероба, плотно завешанного одеждой, и подошла к потайной задней двери.

– Сюда, – прошептала она. – Внизу лестницы повернешь направо. В конце галереи, за картиной, где Сэмюэль Палмер убирает сено при полнолунии, увидишь маленькую дверь. Сунешь карточку в отверстие и наберешь номер – тридцать (мой возраст, запомни), сорок девять (возраст Элмера). Торопись, Бога ради, Элмер пленных не берет.

– Спасибо за все.

Повернувшись к Марте, стоящей среди туалетов из благоухающей тафты и шелка, лишь для последнего поцелуя, Лизандер бросился вниз по ступеням и увидел картину. Полная луна на ней была не розовой, а золотисто-медовой. Рядом встроена дверца.

Его руки так дрожали, что только с третьего раза он сумел просунуть карточку в отверстие. Так, а какой же номер-то? Мысли замерли. Возраст Марты? Он нажал тройку, затем ноль. А возраст Элмера? Что-то под сто. Разъяренное рычание раздавалось все ближе; в любую секунду могут обнаружить, что он сбежал этим ходом. Элмер? Элмер? Действует ли еще набранная тридцатка или уже сорвалась, как в полунабранном телефонном номере? Ага, вот. Он нажал на четверку и девятку. Ничего не произошло. Может, он вложил карточку не той стороной?

– Прошу тебя, Господи, – взмолился он. – Я виноват, соблазнив Марту, но и ты сделал бы то же самое, Господи, ведь она так прекрасна.

И как только Лизандер навалился на дверь, она поддалась и вывела его в мокрый сад, еще более темный, чем тайный ход, потому что луна скрылась за большой черной тучей.

Запах цветущих апельсиновых деревьев был удушающим. Над стеной фикусов горела Венера. Бегущий по идеально подстриженной лужайке Лизандер; белый и голый, как единорог, нажал на подземные датчики. Внезапно тысячеваттные лампы залили сад светом более ярким, чем дневной, а телевизионные камеры на вращающихся подставках отслеживали каждое его движение на дюжинах мониторов в доме и у ворот. Охранникам Элмера не составляло труда поймать его. Заслышав замораживающий кровь лай своры спущенных собак, Лизандер спрятался за ствол придорожной пальмы от града пуль.

Фикусная ограда с пропущенной поверху колючей проволокой была ярдах в двадцати. Мокрый от дождя и пота, он получил бы там мгновенный электронокаутирующий удар. Впереди одиноко стояло фикусовое дерево фальстафовской толщины и такое старое, что его нижние ветви опирались о землю. Вскарабкавшись по ближайшей ветке, как белка, Лизандер ухитрился уцепиться за ствол как раз тогда, когда собаки, клацая зубами, едва не ухватили его за ноги. Перебравшись на другую ветку, Лизандер прыгнул с нее на улицу.

С сильно бьющимся сердцем, дрожащими ногами, Лизандер, преодолевший дорогу и протрезвевший от ужаса, скорчился под огромной оградой, пытаясь сообразить, какого черта делать дальше. Напрашивалось одно практическое решение – увеличить расстояние между собой и Элмером как можно быстрее, но, голый, без документов, в синяках, он наверняка будет арестован и помещен в психушку, где ему вскроют череп, как киногерою в «Полете над гнездом кукушки».

Улицы были пустынны, но небо безоблачно. Пробираясь в восточном направлении, он оказался на еще одном открытом пространстве, и, как только притаился под ближайшей оградой, чувствуя царапанье веток по голой спине, какой-то проезжавший водитель вдруг остановился и дал газ назад.

Блондинка в свободном черном платье, с громадными сапфирами в ушах, вокруг шеи и на запястьях была гораздо старше Марты, но так же очаровательна.

– Что с вами случилось? – спросила она, в изумлении оглядывая его снизу доверху.

. —Муж вернулся домой.

– Ну что ж, во всяком случае, вы без оружия. Здесь вам будет лучше.

Лизандер пулей влетел в машину. Увидев на заднем сиденье «Уолл-стрит джорнел», прикрылся первой страницей, как автомобильным ковриком.

– Уф, вы так любезны.

– Мне кажется, я слышала выстрелы, или это Элмер Уинтертон трещал коленными суставами?

– Он пытался убить меня, – ответил Лизандер, оживая.

– Да этот парень просто животное.

– Ни в одном животном нет столько гадости. Господи!

Взглянув на обложку «Уолл-стрит джорнел», Лизандер увидел фотографию Элмера:

– Он преследует меня. Я бы разорвал его...

– Не стесняйтесь, – разрешила блондинка.

– Марта сказала, что Элмер клинический наци.

– Я думала, что он из голландцев.

Начав хихикать, Лизандер вдруг обнаружил, что не может остановиться.

– Прошу прощения. Это нервная истерика. У вас есть сигареты?

– Конечно, в сумочке. Кстати, меня зовут Шерри, Шерри Маккарти.

Прикрывшись спереди и сзади большим количеством страниц «Уолл-стрит джорнел», Лизандер проскользнул в дом Шерри, превосходивший дом Элмера размерами и убранством и выходивший садом прямо к океану.

– Я полагаю, вам не помешают завтрак и шорты моего мужа?

– У вас есть муж? – Лизандер приготовился смыться.

– Он в Сан-Франциско, – сказала Шерри, успокаивая.

Лизандера вдруг заколотило.

– А можно принять душ? После такого секса и всех страхов я, должно быть, воняю, как хорек.

Наверху его восхитила вторая за сутки четырехспальная кровать, на этот раз накрытая лимонно-желтым шелком, с застывшими по углам позолоченными херувимами, не нуждающимися в прикрытии страницами «Уоллстрит джорнел».

– Изумительная комната.

– Это комната Франко, моего мужа, – отозвалась Шерри, откручивая позолоченные краны в огромной мраморной душевой за соседней дверью. – Ну а дальше сами.

Соответствующих размеров двери шкафа, занимавшего целиком стену и любовно разрисованного бледно-желтыми и кораллово-розовыми розами, скользнули назад, открыв сотни мужских рубашек. На полках в душевой благоухающих бутылочек стояло больше, чем в магазине беспошлинной торговли. А еще этот Франко имел змеиные бедра. Лизандер с величайшим трудом отыскал шорты, на которых смог застегнуть молнию.

– Господи, потрясающе! Я не ел уже сорок восемь часов.

Осушив три стакана апельсинового сока, Лизандер принялся за огромное блюдо, состоявшее из бекона, яиц, томатов и грибов, а Шерри наполнила желто-белые чашки очень крепким кофе.

Они расположились около прекрасного голубого бассейна, охраняемого четырьмя огромными китайскими драконами. Белые герани ниспадали из старых терракотовых горшков и маленькими волнами лениво сбегали на бледный песок. Вверху робко трепетали пальмы.

Шерри тоже приняла душ и сменила черное тафтяное платье и сапфиры на саронг розового цвета, обнаживший ее почти коричневые плечи. Еще влажные короткие светлые волосы были зачесаны назад в стиле Рудольфе Валентино, несколько смягченном розовым гибискусом за левым ухом. Вокруг теплых улыбающихся глаз разбегались морщинки и кожа на груди и руках начинала грубеть, но, несмотря на это, Шерри была в великолепной форме да еще потрясающе умела слушать.

– Вы могли поцеловать на прощанье вашу работу с Элмером, – сказала она, когда Лизандер закончил перечисление своих ночных приключений.

• Предыдущая
• 8/79
• Следующая