Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Купер Джилли - Страница 26

• Предыдущая
• 26/79
• Следующая

– Почему ты так быстро едешь? – завопила Мери-голд, когда, едва избежав столкновения с приближавшимся автобусом, Лизандер на бешеной скорости свернул направо, на Фонтейн-стрит.

– Потому что до ужаса хочу трахнуть тебя до того, как придет домой Ферди.

Поприветствовав рукой двух геев на балконе напротив, Лизандер впихнул подопечную в квартиру.

Времени им хватило. Мериголд уже переодевалась, а Лизандер смотрел по телевизору «Истэндерз», хихикая над почтовой открыткой с изображением Эйфелевой башни и подписью «ШТУКАТУРИЛИ В ПАРИЖЕ», отправленной ими Ферди, в то время как пришел сам Ферди с новым темно-голубым костюмом в полоску для Лизандера, сшитым Дугласом Хейвордом.

– Они там все с ума сходят по черной коже и мужским рубашкам. Так что ты еще лучше будешь выглядеть, – говорил Ферди, поправляя голубой шелковый галстук на Лизандере.

– О, Лизандер, – раздался возглас Мериголд с лестницы. – Я же никогда в костюме тебя не видела.

– Все подумают, что я его спер, – Лизандер украдкой рассматривал себя в зеркале холла.

– Ты выглядишь сногсшибательно.

Это было правдой. Хорошие портные могут так спрятать чересчур выпирающий живот, подчеркнуть ширину плеч и удивительную гибкость фигуры. На Лизандере костюм словно танцевал.

– Ну спускайтесь, Мериголд. Давайте и вас осмотрим, – приказал Ферди. – О Боже, – у него перехватило дыхание, – вы неплохо потрудились.

Вниз по лестнице шагали великолепнейшие ноги, обтянутые черной сеткой. Выше были надеты черные шорты, подаренные на Валентинов день Лизандером, белая шелковая блузка, а на плечи накинут тоже черный бархатный пиджак.

Встретив Мериголд у лестницы, Ферди взял ее руку и поднес к губам.

– Вы потрясающе выглядите, – медленно произнес он. – Лицо и тело Мерилин Монро на ногах Марлен Дитрих.

– Ну что вы, Ферди, спасибо. Лизандер завопил:

– Ты-таки влезла в мои черные шорты!

– А посмотрите, что я взял напрокат у Картье и что якобы подарил вам Лизандер.

Ферди приколол на отворот черного бархатного пиджака бриллиантовую брошь в форме ключа.

– Ну а теперь снимите обручальное кольцо и вся сияйте от счастья.

– Как это странно, не быть женой, – сказала Мери-голд, стягивая кольцо с огромным бриллиантом и пряча его в сумочку. – Я так старалась быть светской супругой. Носила блузки с длинными рукавами а-ля Джеггер и никогда не курила слишком много, не зевала, не бранилась. Всегда читала «Биллбоард» и «Граммофон», чтобы уметь вести разговор с обозревателями и дистрибьютерами. И даже пыталась полюбить Гранд Опера.

– Ну все, пора, – Ферди расстегнул пару пуговиц на ее шелковой блузке. – Посмотрим, насколько сильно вас пришибла Никки.

– Не волнуйся, – успокаивал ее Лизандер, видя, как Мериголд затрепетала от одного имени соперницы. – Я весь вечер буду неразлучен с тобой, и все мужчины захотят того же, ведь ты так прекрасна.

Единственная, кто не одобрял платы за вход на вечеринку, проходившую в одной засекреченной фильмостудии в Сохо, была сама Джорджия Магуайр. Гай, у которого уважение к точности стояло на втором месте после набожности, уверенный, что жена придет минут за двадцать до начала, не обнаружил в помещении никого, кроме техников, поправлявших прожектора на стремянках и менявших свисавшие с потолка фильтры в осветительных устройствах.

Напоминая о теме альбома, посреди комнаты возвышалась большая гора из папье-маше. В одном углу помигивал картонный маяк. Вдоль стен были расставлены ловушки для омаров, с которых свисали рыбачьи сети, игрушечные морские коньки со светящимися глазами и связки водорослей, начинающих попахивать.

Мониторы демонстрировали тот самый клип, в котором Джорджия красиво покоряла вершину. Девушки из обслуги, напоминавшие Джорджию шестидесятых, были одеты в матроски из джерси и расклешенные брюки. Они шуршали камешками и песком, которыми устлали пол, готовили ромовый пунш и разносили стаканы. Буфетчики, приглашенные для сервировки стола с продуктами моря, выползли из кухни, вытирая с фартуков креветочный сок.

– Это все прекрасно. Но была бы я еще настолько изящна, чтобы могла надеть это платье с горизонтальными полосками! Как же у тебя много хлопот.

Обаятельная, осыпаемая лестью Джорджия промчалась в слезном возбуждении, раздавая автографы, затем негромко сказала, обращаясь только к Гаю:

–И ведь никто не придет.

Затем, поскольку Гай ее торопил, стремительно скрылась в женской уборной.

К ней сразу присоединилась девушка в темно-голубом бархатном платье с воротником, которое прикрывало грудь и внизу доходило до середины икр, в туфельках на спокойных каблучках. Белокурые волосы, собранные черной бархатной лентой в пучок, выразительный длинный нос и тонкое лицо с бежевой кожей создавали отчетливый образ волка из «Красной Шапочки», пытающегося выдать себя за Алису в Стране Чудес.

– Привет, Джорджия, – произнесла блондинка глубоким, поставленным голосом. – Я Никки, секретарша Ларри Локтона. Мы с вами встречались в нашей конторе.

– О, точно, – ответила Джорджия. – Рада тебя видеть. Господи, как я волнуюсь.

«Во всяком случае, не больше меня», – подумала Никки, трясущимися пальцами стараясь смягчить тона теней для век.

С тех пор как Ларри на прошлой неделе встретился с Мериголд, он стал чужим и раздражительным, а уикэнд с его сыновьями был просто погибелью, даже если не считать испорченного нового кремового ковра. Ситуацию усугубила утренняя статья в «Дейли Мейл» о стремительных карьерах, ломающихся при разводе с женами ради любовниц. И потому сегодня вечером Никки поставила задачу выглядеть женой даже больше, чем Мериголд.

Джорджия, ненавидевшая болтовню во время подготовки, занималась новой прической, которую придумал Гай, пытавшийся изменить ее хипповый образ шестидесятых годов. И единственным желанием сейчас было, чтобы эта глупышка, разглагольствовавшая, ничего не понимая, о чудаках Парадайза, ушла.

– Заходите, если опять будете в тех краях, – проворчала Джорджия.

Это был стандартный ответ назойливым поклонникам. Она бы умерла, если бы ее приглашения действительно принимали.

– Это очень приятно, Джорджия, – сказала Никки. «Плохо же ты себе представляешь, – подумала она, – что я собираюсь стать твоей соседкой и женой продюсера твоих записей, способного опровергнуть твои дутые успехи». Затем она громко добавила:

– Я умираю от желания познакомиться с Раннальдини, а вы?

Ненадолго Джорджия вышла из транса.

– Я и забыла, что он должен прийти, – ответила она.

– Говорят, маэстро коллекционирует женщин, как герцоги охотничьи трофеи, – сплетничала Никки, поправляя подвязки, поддерживающие ее намеренно-супружеские коричнево-мускатные чулки.

Конечно, не этим она привлечет Раннальдини. А эдак с годик погодя, как любовница из «Парадайз-Грандж», вернется к своему обычному сексуальному имиджу: в черной коже, с взъерошенными светлыми волосами.

Очарованный большой порцией «Беллз» от официанток, Гай Сеймур расставлял бокалы, раскладывая пресс-релизы, и радовался, что в книгу гостей вписали имена многие представители прессы. В это время ворвался Ларри Локтон.

«Господи, он же выглядит нелепо», – подумал Гай.

Ларри был одет в черный кожаный жакет и белую рубашку поверх черных джинсов. Несколько дюймов, добавленных к росту высокими каблуками черных ковбойских башмаков, сводили на нет массивные украшения, завивающиеся колечками черные волосы каскадом ниспадали на воротник и потный лоб.

– Что бы ни случилось, все записывать, – прорычал он, устраивая пресс-службу «Кетчитьюн» у стен.

– А у нас здесь уже масса представителей солидных органов, – успокаивающе сказал Гай, прочитав список репортеров, ведущих страницы светской хроники в «Скорпионе» и «Санди Таймс».

– Чем больше, тем для нас лучше, – огляделся Ларри. – И все они прибежали потаращиться на Раннальдини.

Затем он отвел Гая подальше от репортеров и сообщил:

• Предыдущая
• 26/79
• Следующая