Купель Офелии - Брикер Мария - Страница 46
- Предыдущая
- 46/56
- Следующая
– А как еще назвать, это самое? – пожал плечами Лукин.
– Ты у меня спрашиваешь? У твоей бабки козы были, а не у моей. Моя интеллигентно разводила попугаев и покупателей милых птичек. Прикинь, бабуся сама попугаям родословные писала, как собакам, придумывая великих предков. Обычные шли по одной цене, а потомки попугаев царских кровей в два раза дороже. Те, что с родословной, уходили влет.
– Предприимчивая бабулька у тебя была, – вяло улыбнулся Лукин.
– Да, мировая, жаль, родители не в нее пошли. Мама пыталась попугаев разводить, но никто их не покупал. А отцу вообще все до лампады было.
– Моему тоже. Особенно я, – вздохнул Сеня.
– Что касается окозления, – спешно сменил тему Ванька. – Я думаю, понятие это к человеческой природе больше подходит. Был человек нормальный и вдруг окозлился. Знаешь, что самое печальное? Так может произойти с каждым. Совершил подлость, предал, и все – никогда не отмоешься.
– Философ, е-мое, – с раздражением сказал Сеня, прикуривая очередную сигарету. Искать козу и размышлять на тему окозления человечества Лукину было явно в лом.
Они продрались сквозь бурелом и вышли к дубу, где в первый день их приезда Ванька утешал рыдающую Кристину. Козу впервые именно здесь засекли, поэтому поиски Терехин решил начать отсюда. Хрустя ботинками по старым желудям, Ванька обшарил ближайшие окрестности и оживился.
– Смотри, козьи какашки! – радостно доложил он, встал на четвереньки и внимательно рассмотрел кучку горошин. – Вроде совсем свежие.
– Угу, ты еще на зуб их попробуй, – буркнул Сеня. – Люди вокруг дохнут пачками, а он козьи какашки нашел и радуется. Лучше журнал найди, пока нас всех здесь не урыли.
– Сам и найди, если такой умный! Я тебе предлагал с нами играть, нет же – ушел весь из себя гордый и неприступный, – огрызнулся Ванька.
Сенькино бурчание над ухом мешало ему сосредоточиться на главном. Он ведь даже не козу искал, а надежду. Странно, что друг этого не понимал. Поймают рогатую, надоят парного молочка, на радость Офелии, тогда можно будет сосредоточиться на других целях и вплотную заняться поиском журнала. Ванька встал, отряхнул штаны и ладони, сказал со знанием дела:
– Определенно, коза где-то рядом тусит. Здесь трава хорошая, без лопухов, много молодых кустов и пруд рядом, воды можно попить. Интересно, как эта Маруська в имение попала?
– На вертолете прилетела, – съязвил Сеня. – Какая тебе на фиг разница, как рогатая сюда попала? Может, она потомок графа Беркутова, – брякнул друг. – В смысле, потомок скотины, которую в имении держали. И вообще, с чего ты решил, что это коза, а не козел? Ты же в глаза животное не видел.
– Уймите скептицизм, это портит вашу ауру, – пошутил Ванька, цитируя Филарета. – Хорошо, что дождь прошел. На земле следы от копыт можно разглядеть. Мне кажется, они ведут к пруду. Пойдем туда. Только тихо. Главное, не спугнуть потомка графа, а то потом носись за ним по бурелому и лесу. Сигарету затуши.
Сенька недовольно выкинул окурок и сплюнул сквозь зубы, но возражать не стал и пошел вслед за Ванькой.
У пруда козы не оказалось. Решили разделиться и подождать рогатую в засаде. Лукин спрятался в кустах на одном берегу, Ванька занял наблюдательный пункт у березы на противоположном. Сидеть и ждать оказалось утомительно. Терехин решил подумать над шарадами, но в голове навязчиво крутилась детская песенка «Идет коза рогатая за малыми ребятами. Забодаю, забодаю, забодаю!» Поэтому никак не получалось сконцентрироваться. Вдруг правда коза дикая совсем и бодаться начнет? Что делать в таком случае? Проверять остроту козьих рожек на собственной шкуре отчего-то не хотелось.
«Как-то я не продумал технику ловли парнокопытного», – озадаченно подумал Ванька. Кажется, охотники набрасывают на диких животных аркан. Или в капкан заманивают. Веревки нет, капкана нет. Может, яму вырыть и туда козу заманить, чтобы не сидеть тут сиднем, как пень замшелый? После дождя земля как раз мягкая. Ванька ковырнул пальцем грунт, чтобы проверить собственное предположение, и вскрикнул от боли – под ноготь вонзилось что-то острое. Крючок, что ль, рыболовный? Он выдернул колючку и поднес к глазам – на ладони поблескивала серебряная серьга в форме небольшого ажурного колечка со штырем. В ажурные просветы забилась глина и грязь. Ванька промыл серьгу в пруду и еще раз внимательно рассмотрел. На первый взгляд обычная вещица, но если приглядеться, то можно заметить с внутренней стороны клеймо модного дома Версаче. Узор тоже характерный, а металл вовсе не серебро, а платина. Дорогая безделушка. Где-то он уже видел ее…
Ванька напряг память, но вспомнить, у кого из дам были такие серьги, не смог. Одно ясно: сережка совершенно точно принадлежала не Донателле, та носила в ушах крупные булыжники. И не Кристине – фиктивная невеста предпочитала жуткие готические черепушки и кресты из дешевого серебра. Матильда тоже отпадает. Стрижка под Мирей Матье закрывает уши, и он никак не мог видеть на профессорше серьги. Остается Галочка. Видимо, вчера потеряла в суматохе, когда Буденого пытались выловить из пруда. Именно с этого злосчастного места Родион как раз и нырнул. Ванька сунул серьгу в карман рубашки, подобрал с земли плоский камешек и запустил лягушкой в воду. Два всплеска, на глади пруда разошлись круги, и снова стало тихо.
Позади зашуршали кусты, звякнул колокольчик. Ванька резко обернулся – в нескольких метрах стояла коза и таращилась на него испуганными глазами. Новенький ошейник и колокольчик на шее явно говорили о том, что животное к потомкам графа Беркутова не относится и забрело сюда совсем недавно. От ошейника тянулся обрывок веревки, немного потрепанный, но тоже свежий. Особенно порадовало, что животина, определенно, не козел, потому как вымя бывает только у особей женского пола. Ванька, ликуя в душе, встал на корточки и поманил рогатую, как собаку.
– Тихо, Маруська, или как там тебя. Стой смирно, не бойся, я с тобой, – ласково прошептал он, вырвал из земли пучок травы и протянул рогатой.
Коза пошевелила ноздрями, но с места не сошла. Ванька медленно поднялся, продолжая нашептывать ласковые слова и причмокивать губами, сделал осторожный шаг – коза попятилась. Он сделал еще шаг и прыгнул, пытаясь ухватить козу за рога, – животное сказало «бе-е-е» и ломанулось вдоль берега с такой скоростью, словно было скаковой лошадью.
– Сеня!!! – завопил Терехин, скача тушканчиком по бурелому за будущей спасительницей Офелии. – Лови ее!!!
Ветки больно царапали физиономию и руки, но Ванька не отставал. Навстречу ему и козе несся Сеня, издавая боевой клич команчей и размахивая двумя ивовыми ветками. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Когда до Лукина осталось не больше пары метров, коза внезапно резко дала влево. Ванька совершить маневр не успел и по инерции пролетел дальше вперед. Лукин, судя по всему, тоже не успел… Раздался треск, в глазах мелькнула яркая вспышка, и неведомая сила отшвырнула Терехина назад.
Ванька ошарашенно сел. В голове пели птички и, как испорченная пластинка, крутилась детская потешка про козу «Забодаю, забодаю, забодаю!» Сеня, раскинув руки в разные стороны, валялся на траве, стонал и матюгался на всю округу. На лбу его медленно наливалась внушительная шишка. Ванька потер свой лобешник, где зрела такая же красотища. Похоже, только что он забодал Лукина. Или Сенька забодал его? Разбираться в столь сложном деле было некогда. Ванька с трудом поднялся на ноги и обозрел ближайшие окрестности. Вдали различался серый лохматый силуэт. Маруська, сверкая копытами, шуровала в сторону леса – догнать спринтершу было нереально.
– Вот коза! – выругался Терехин, помог подняться Лукину и помотал головой, чтобы выветрить птичий гомон.
– Остались от козочки рожки да ножки, – пропел Сеня. Потом прикурил сигарету и резюмировал: – Эта сволочь рогатая вряд ли вернется сюда в ближайшее время. Что делать будем?
– Сухари сушить, – огрызнулся Ванька, сполоснул лицо в пруду и побрел в сторону леса.
- Предыдущая
- 46/56
- Следующая
