Без пяти минут взрослые - Эргле Зента - Страница 16

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая

Светлана удивленно озиралась вокруг. В таком кафе она была впервые. То, куда она забегала иногда съесть булочку, не в счёт. Публика здесь совсем иная. Девушки с длинными, покрытыми коричневым, почти чёрным лаком, ногтями. Им, наверно, не надо чистить картошку или убирать квартиру. Как изящно они выпускают колечки дыма, глядя сквозь полуприкрытые веки в глаза своим знакомым! Почти у всех парней бородки, или, по крайней мере, усы.

Байба как бы вновь переживала своё первое свидание с Тагилом год назад в этом же зале. Вспоминала каждое его слово. Какая она была дурёха! Так глупо влюбиться!

Дезия танцевала с усатым парнем, одетым в длинный и широкий свитер. Танцевать, она умела, ничего не скажешь.

«Гибкая и дёргается, как заведённая», — с завистью подумала Светлана.

— Верить ли глазам моим? Наша пропавшая душа. Идём-ка к ребятам.

— Я… — замялась Байба. — Что-то не хочется.

Гирт почти силой затащил её на возвышение.

— Ну, привет, — усики Тагила сложились в улыбку. — Я рад, что ты пришла на наш концерт. Как тебе новая солистка?

— В порядке, — Байба спокойно посмотрела Тагилу в глаза.

— Ещё надо, конечно, поработать, отшлифовать, но со временем…

— Тебе повезло. Это не «загипнотизированный кролик», как я.

— Это точно. Но если надумаешь… то в любое время, только позвони. Сам заеду за тобой.

— Нет, Тагил, мне хватает ансамбля в училище.

— Слышал уже. Поздравляю с успехом. Не споёшь что-нибудь вместе с нами?

— Не хочется. У вас совсем другой репертуар.

— Ну нет, так нет.

— Колоссально! — восторгалась Дезия. Щёки её горели. Глаза так и сияли. — Если бы у меня были деньги, ходила бы сюда каждый вечер.

— Жаль, что не пригласила Петериса. Был бы хоть один кавалер на двоих, — сказала Даце Байбе, когда та вернулась к столику.

— Девчонки, посмотрите! Вон Межлапса, восходящая звезда, вечный спутник знаменитого Павасариса.

— Где?

— Вон тот, с усиками, как щетина у зубной щетки. На семинаре молодых авторов он читал свои стихи. Павасарис хвалил, а мой бывший одноклассник сказал, что ни черта не понял.

— Может быть, до него доходит, как до жирафа?

— До кого? До Павасариса?

— Да ты что?! До твоего одноклассника.

— Я не замечала.

— Актёр Пелецис. Девочки, я падаю.

— Где?

— Вон. Идёт сюда. Я его обожаю. Поёт, играет на гитаре. Такой простой с виду, а как выйдет на сцену — преображается.

— Можно вас? — актёр пригласил Дезию на танец.

Дезия горделиво посмотрела на подруг. Никто из них не пользовался таким успехом, как она.

— Вот счастливая! Танцевать с самим Пелецисом! Ну что он тебе говорил?

— Ничего особенного. Расспрашивал, кто мы такие и ходим ли мы в театр. Я ответила, что ходим. Ещё сказала, что он мне очень понравился в спектакле «Пер Гюнт».

— Ну ты даёшь! Пелецис там и не играет вовсе, — возразила Даце.

— Правда? — выпучила глаза Дезия. — Так вот почему он так страшно смеялся.

— Всё-таки здорово, что мы пришли сюда, правда?

Девочки пили кофе, прикладывались к пирожным, а глазами стреляли во все стороны, чтобы не пропустить ещё какую-нибудь знаменитость.

— Самые известные приходят позже, к десяти. Они заказывают коньяк и прямо за столиком сочиняют стихи.

— В таком гаме и в дыму?

— Их окружает ореол. Он, как невидимая стена, отгораживает их от простых смертных.

— Всё это ерунда. А почему меня ничто не окружает? — удивлялась наивная Светлана.

— Потому что ты обычное смертное существо, а они гении. Чем гениальнее, тем ярче ореол. Его даже сфотографировали: он голубой.

— На сегодня хватит, — Кристина Яновна посмотрела на часы.

— Ещё полчасика.

— Нельзя. Завтра рабочий день.

— Вы можете идти, если хотите. А я останусь, — демонстративно сообщила Дезия. — Не маленькая уже.

— Вместе пришли, вместе и уйдём.

— Старики никогда не понимают молодых. Им бы поскорее домой и в постель, — злилась Дезия.

— Постыдись.

— За что? Когда и повеселиться, если не теперь?

Кристине Яновне было по пути с девочками из общежития.

— Ну, вы довольны нашим праздником? — спросила она.

— Необыкновенно! — восторгалась Элита. — Начну зарабатывать, буду ходить по кафе. Какие там женщины элегантные. Не то, что мы. Один парень, что танцевал со мной, назвал меня персиком.

— А мне не понравилось, — призналась Светлана. — До сих пор в ушах звенит от этого шума. Как в такой накуренной яме можно торчать целыми вечерами!

Кристина Яновна попрощалась и ушла.

— Наивная. Ты ничего не понимаешь в настоящей жизни. Тот парень сказал, что там каждый вечер собирается избранная молодежь, аристократия духа. Хотите, я вам открою тайну? Только никому ни слова.

— Считай, что похоронено.

— Он предложил мне прийти завтра.

— И ты обещала?

— Конечно.

— А как же Дидзис?

— А зачем мне этот молокосос? Он и танцевать как следует не умеет.

— Счастливая, — позавидовала Инна. — А меня никто не пригласил танцевать.

— Пойдём со мной завтра, — благородно предложила Элита. — Может, тот парень придёт с другом?

— Ты же не знаешь, кто он такой, даже как зовут, а уже собралась на свидание, — упрекнула Светлана.

— А тебе жалко?

Светлана обиделась.

— А хочешь, иди и ты с нами. Пойдём втроём. Мне одной немного страшно, — призналась Элита. — У него глаза, как шило, кажется, насквозь видят.

— Ты, Светочка, что-то похудела и побледнела, — беспокоилась Кристина Яновна. — И отметки не очень.

— У нее же нет времени ни учиться, ни выспаться, надо идти каждый вечер…

— Инна, — оборвала подругу Элита.

Светлана, поджав губы, молчала.

Девочкам так и не удалось узнать, что она делает по вечерам. У Светланы появились новая юбка, свитер и тонкое нейлоновое бельё. Она щедро угощала девочек конфетами. Так продолжалось ещё месяц. В холодную и снежную зиму в начале марта ворвалась оттепель. Улицы затопило водой. Обрадовавшись теплу, весело чирикали воробьи. Кошки по ночам устраивали душераздирающие концерты. В воздухе уже чувствовалась весна.

Вдруг неожиданно грянул мороз и в одну ночь превратил улицы в катки. В переполненных больницах лежали потерпевшие с переломами рук и ног.

Не повезло и Светлане. У самого общежития она упала на обледенелую мостовую. С трудом добралась до своей комнаты. Нога покраснела и припухла. Встревоженные Инна и Элита вызвали «скорую помощь».

— Перелома нет, — констатировал врач. — Сильное растяжение. Надо делать компрессы и недельку полежать.

— Вот везёт: целую неделю каникулы, — позавидовали девочки.

— Мне же работать надо. — Светлана почти плакала.

Так неожиданно открылась тайна Светланы: чтобы подзаработать, она по вечерам убирала косметический кабинет.

— Не пищи, — сказала Инна. — Мы поработаем за тебя, правда, Элита?

Дезия, как на крыльях, влетела на пятый этаж и рванула дверь.

— Эдит, я буду манекенщицей. Я единственная из нашей группы. Соображаешь? Девчонки позеленели от зависти. Кристина Яновна сказала, что у меня самая лучшая фигура. Байба слишком тоща, это каждому видно. У Даце ноги толстоваты. О Свете и говорить нечего: дылда, и толстая, как бочка.

Эдит опустила на колени вязание и, улыбаясь, смотрела на младшую сестру.

— Телевидение, Москва, показ мод за границей… Колоссально! — продолжала ликовать Дезия.

— Ну-ну, обрадовалась, как бы плакать не пришлось.

— Манекенщица — это тебе не простая портниха на фабрике или в каком-то ателье. Нечего и сравнивать. Представь себе: на мне сказочное вечернее платье, шикарная причёска, модельные туфли на высоких каблуках. Тихо звучит музыка. Я выхожу на помост, медленно кружусь в танце. Все смотрят только на меня. Аплодисменты. Цветы. Эдит, я так счастлива!

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая