Выбери любимый жанр

Морские львы - Купер Джеймс Фенимор - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Мария стояла на крыльце и, казалось, ждала с нетерпением своего дядю. Он передал вожжи негру, который не был уже невольником, но, происходя от давнишних невольников Пратта, согласился поселиться подле фермы, на которой он работал за половинную цену.

— Ну, — сказал Пратт, подходя к своей племяннице, — каково ему теперь?

— О, дядюшка, я считаю невозможным, чтобы он выздоровел, и прошу вас послать в порт за доктором Сэджем.

Мария говорила о Саг-Харборском порте, в котором доктор, названный ею, пользовался заслуженной известностью.

Несколько недель тому назад корабль, который, без сомнения, плыл в Нью-Йорк, высадил на Ойстер-Пондский берег старого и неизлечимо больного матроса.

Он родился на острове, который назывался Мартас-Виньярд, виноградником Марты, и, по обычаю молодых людей этого острова, оставил его, достигнув двенадцатилетнего возраста, и почти пятьдесят лет не был на родине. Этот матрос по имени Томас Дагге, чувствуя неизлечимую болезнь, возвращался умереть на родину и высадился на Ойстер-Пондском берегу в ста милях от его родного острова, до которого он еще надеялся доехать.

Дагге был беден, по его признанию, неизвестен и без друзей. Однако же у него был довольно тяжелый чемодан, похожий на те, которыми пользуются матросы на купеческих кораблях. Казалось, что он сделал столько же путешествий, как и его владелец, который успел спасти его из трех кораблекрушений. Но когда он открыл этот чемодан, то содержание его оказалось небольшой ценности.

По высадке на берег этот человек условился с одной вдовой, близкой соседкой Пратта, и нанял у нее квартиру до тех пор, пока будет в состоянии возвратиться в Виньярд. Дагге много прогуливался и старался поправиться.

Когда Дагге еще мог ходить, он встретился с Праттом, и как это ни казалось невероятным племяннице, но между Праттом и этим чужеземцем завязалась приязнь, чтобы не сказать искренняя дружба. Пратт обыкновенно старался не заводить тесной связи с людьми бедными, а вдова Уайт часто говорила всем, что у ее жильца нет и гроша медного. Но у него были вещи, необходимые для моряков, и по этому случаю он обратился к Росвелю Гарднеру, или Гарднеру, как его называли, молодому моряку, известному в Ойстер-Понде, бывавшему не только на ловле китов, но и на охотах за тюленями, и который в настоящее время находился на шхуне Пратта в качестве капитана. Благодаря посредству Гарднера эти вещи, которые уже не могли быть полезны Дагге, были отосланы и проданы с выгодою для матроса в Саг-Харборе.

Как удивились все, когда узнали, что Пратт купил и спустил новый корабль. Между тем как все соседи терялись в догадках о причине, заставившей Пратта в его годы сделаться путешественником, Мария приписывала это какому-то тайному и могущественному влиянию, которое имел на него больной чужестранец. Пратт проводил теперь половину своего времени в разговорах с Дагге, и несколько раз, когда племянница относила ему кушанья, она находила его рассматривающим вместе с Праттом одну или две старые морские карты. Но лишь только она входила, они меняли разговор и никогда не позволяли вдове Уайт присутствовать при этих тайных совещаниях.

Пратт не только купил шхуну и приказал спустить в море, но и отдал ее в распоряжение молодого Гарднера. Гарднер, которому было двадцать шесть лет, родился в Ойстер-Понде и происходил из одной из лучших фамилий страны, поселение которой на острове относилось к 1639 году. Эта фамилия очень разрослась и разделилась на множество ветвей, но в новой стране имя Гарднера служило честью для всех, кто носил его, хотя Росвель Гарднер был небогат и сирота без отца и матери, как Мария, но своему имени был обязан истинным уважением. Выйдя в пятнадцать лет из провинциальной школы, он поступил на корабль и сделался вторым на китоловном судне. Можно только представить, каково было его счастье, когда Пратт пригласил его в капитаны своей шхуны, которую уже назвали «Морским Львом». Мария Пратт следила за развитием этого дела то с печалью, то с удовольствием, но всегда с любопытством. Она ощущала сильную горечь, видя, что эта любовь к деньгам, которою был одержим ее дядя, обнаружилась в последние годы его жизни, уже подходившей к концу. Удовольствие, которое почувствовала Мария Пратт, наша героиня, было очень естественно. Не возвысился ли Росвель Гарднер? Но в глазах Марии Пратт, у которой вера в Искупителя мира была сильна и горяча, густое облако покрывало всю эту славу и подымалось между нею и Гарднером: он не верил и не сознавал вполне божественности Искупителя мира.

Вот почему уже два года Мария Пратт не принимала руки Гарднера, хотя любила его и, сопротивляясь столь же сильной, как и искренней страсти молодого моряка, боролась с собственным своим сердцем, в котором столь же сильная любовь женщины сражалась с глубоким чувством святой религиозной обязанности.

Но Мария радовалась, видя Гарднера, получившего командование «Морским Львом». Она не знала, к какому берегу должно было отправиться маленькое судно, шхуна в сто сорок тонн, но каково бы ни было назначение, она будет сопутствовать ему своими мыслями и молитвами. Вот что чувствовала Мария и в чем тайно признавалась себе самой.

Сам же Пратт не противился соединению обоих молодых людей, и даже некоторые из Ойстер-Понда думали, что Пратт верил в будущность Гарднера, которому он, после своей смерти, мог оставить все свое имение и племянницу.

Когда его племянница предложила ему послать за доктором Сэджем, то он не сразу согласился на это, не столько по поводу издержек, но по более важной причине. Чтобы сказать все, ему не хотелось сближать Дагге с кем бы то ни было, потому что этот последний открыл ему тайны, которым он приписывал большую важность, хотя тот до сих пор скрывал от него первую и самую главную.

Однако же какое-то чувство стыда заставило Пратта послушаться совета своей племянницы и послать за доктором.

— Надо, Мария, довольно далеко ехать в объезд, чтобы достигнуть порта, — тихо сказал дядя после долгого молчания.

— Корабли уходят и возвращаются в несколько часов.

— Да, да, корабли, но позволено ли, дитя, употреблять корабли в день субботний?

— Я думаю, сударь, что всегда позволено делать добро, даже и в праздники.

— Да, если уверены, что из этого выйдет что-нибудь хорошее. Всем известно, что Сэдж превосходный доктор, но половина денег, которые дают людям этого же звания, составляют потерянные деньги.

— Но я думаю, что наша обязанность помогать несчастным, и я боюсь, что Дагге не проживет и недели, — сказала Мария, — и не желала бы думать, что он умрет, не сказав, что мы сделали все возможное для его спасения.

— Мы так далеко от порта, что было бы бесполезным послать туда кого-нибудь, и деньги, которые бы дали ему, были бы также потерянными.

— Я уверена, что Росвель Гарднер согласился бы туда отправиться, и при этом он не попросил бы денег.

— Да, это правда, я должен то же сказать о Гарднере, что этот молодой человек самый рассудительный из всех мне известных, и я с удовольствием возлагаю на него все свои поручения, потому что я люблю иметь дело с ним.

Мария знала это очень хорошо. Пратт несколько раз пользовался снисходительностью молодого человека и получал от него добровольные услуги, за которые следовало бы платить. Молодая девушка, вспоминая о нем, покраснела. Покраснела ли она за своего дядю? Или мысль о том, что Росвель делал одолжение ее дяде, смешалась со смущением, которое она чувствовала?

— Итак, сударь, — сказала через несколько минут племянница, — мы можем послать за Росвелем.

— Те, которых посылают за доктором, спешат, и я уверен, что Гарднер сочтет необходимым нанять лошадей, чтобы переехать Шелтер-Айленд, и потом бот, чтобы доплыть до порта. Если он не найдет бота, то ему, может быть, нужна будет лошадь, чтобы доскакать до входа в губу. С пятью долларами едва ли это сделаешь.

— Если бы понадобилось пять долларов, так Росвель скорее отдаст их из своего кошелька, нежели попросит другого помочь в деле благотворительности. Но нет нужды в лошади, вельбот стоит подле берега, и он может им воспользоваться.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело