Академия домашних волшебников - Сахарова Саида Юсуфовна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/52
• Следующая

— Сегодня можно нарвать?

— Сегодня-то поздновато, уже 1 марта. Лучше недели за три. Но так и быть, на этот раз я вам помогу. Расцветут ваши ветки не за три недели, а за одну. Всё запомнили?

— Да. Спасибо за помощь, — сказал Алеша. — А как поздравить бабушку, Лёку и Марину? Ветки от них не скроешь! Подарок ведь должен быть сюрпризом.

— Сюрпризом! — Калинка засмеялась. — Хорошо. Утопчите площадку под березой. Смотрите… — И Калинка прутиком стала рисовать на снегу. — Что это такое?

— Знаю, знаю! — обрадовался Алеша. — Бабушка всегда говорит: «На одной доске все режу и забываю, с какой стороны хлеб, а с какой мясо».

— Ты догадлив. Что еще говорит бабушка?

— Ничего не говорит, вздыхает.

— Вот мы и придумали подарок. Сделай две дощечки, одну для хлеба и сыра, а другую для мяса и овощей. В школе есть слесарная мастерская?

— Есть.

— Купи в «Детском мире» или в строительном магазине дощечки, обрезки всякие. Это стоит недорого. Толщина должна быть не меньше шести миллиметров, но не больше сантиметра. Попроси Лёкиного папу, он тебе поможет. Распили дощечки, выстругай красивые ручки, наждачной шкуркой зачисть края и обожги их слегка или наведи выжиганием узор. На одной стороне дощечки напиши слово «сыр» или нарисуй сыр, на другой — слово «хлеб» или нарисуй булку. А вторая дощечка будет для мяса и овощей. Дощечку можно покрыть легким слоем мебельного лака. Бутылочку лака купи в хозяйственном магазине, стоит 56 копеек. Вот и все. Очень просто! С такой несложной работой может справиться любой, и получится очень приятная, нужная вещица. Но если за дощечки возьмется художник, тогда получится подарок не просто хороший, а необыкновенный, великолепный.

— Наш Алеша здорово рисует! — восхищенно сказал Боб.

— Здорово? А ты больно? — засмеялась Калинка.

— Как больно?

— А как здорово?

— Хорошо, значит.

— Вот и хорошо, что хорошо, тем более все получится отлично. И какую ты нарисуешь дощечку, художник Алеша?

— Я… еще не знаю… А можно все рисовать или только какие-нибудь узоры?

— Что значит можно или нельзя? Рисуй все, что будет радовать глаз. Представь, что это картинки, которые будут у бабушки перед глазами всегда, пока она находится на кухне. Что бы ты нарисовал?

— Натюрморт можно?

— Ты знаешь, что такое натюрморт?

— Это мертвая природа. Когда рисуют чайники, хлеб, цветы, книги, все неодушевленное. И все эти вещи красиво размещают. Я очень люблю рисовать натюрморты. И еще люблю рисовать петухов. Они такие яркие, боевые, сильные. Можно?

— Рисуй и петухов.

Алеша зажмурился, представляя, какие красивые дощечки он сделает бабушке в подарок. И ему захотелось скорее бежать домой, скорее выпилить дощечки и рисовать.

— Вижу, ты уже что-то придумал?

— Придумал! — Алеша так счастливо рассмеялся, что Боб даже немножко ему позавидовал.

— Ты не будешь против, если мы посмотрим, что ты придумал? — спросила Калинка.

— Но ведь я еще не сделал, — сказал Алеша. — Как вы посмотрите?

— Ты нам разрешаешь?

— Пожалуйста! — Алеша недоумевал, как это можно посмотреть то, чего еще нет.

Калинка извлекла из кармана своего красного пальто черную плоскую коробочку с глазком-объективом, подкрутила в ней блестящий выпуклый винтик и поднесла к Алешиным глазам.

— Нажми эту зеленую кнопку. Вот так. И внимательно думай только о дощечках и попробуй представить себе их. Ты когда-нибудь видишь цветные сны?

— Да-а, — сказал Алеша.

Он поднес коробочку к глазам, нажал эту самую зеленую кнопку — такую маленькую, холодную, — и вдруг из коробочки «выстрелился» оранжево-голубой луч, а в нем возник немножко зыбкий экран. На экране между двух неясных квадратов прыгал Чубчик, подбрасывая мяч, а Чубчика пересекали фантастические цветы, красные и желтые. И тут же появился скачущий на темном мустанге индеец и громадный, больше мустанга, зеленый водяной пистолет и еще желтая бренчащая балалайка.

— Вот это да! — захохотал Боб. — Кино в кармане!

— Алеша, сосредоточься, пожалуйста, — сказала Калинка. — Это опытная модель нового прибора. Он рассчитан пока на пятиминутное действие. Батарейки сядут (черная Калинкина косичка качнулась влево-вправо) через три минуты двенадцать секунд.

Алеша сосредоточился, убрал балалайку и пистолет, всадник на секунду задержался, но тоже исчез вместе с Чубчиком и цветами. А на экране возникли две деревянные дощечки, одна темная с желто-коричневатым натюрмортом, а вторая светлая с ярким, звонким петухом.

Калинка внимательно рассмотрела обе дощечки и попросила перевернуть их. Алеша преспокойно перевернул и показал, какими дощечки будут с другой стороны.

— Алеша, а Алеш, — зашептал Боб. — Давай еще индейца. И пусть он гонится за… ммм… ну за кем он?

— За всадником без головы, — подсказала Калинка. — И еще…

Но договорить она не успела. Лучик погас, экран исчез.

Алеша попытался снова нажать зеленую кнопку, но она даже не нажималась.

— Нет, ничего не добьешься. Ровно пять минут. Все! — с сожалением сказала Калинка. — Ты сможешь нарисовать так же, как на экране?

— Конечно! Если бы я их не видел, может быть, и забыл бы, а теперь помню прекрасно. Замечательный аппарат. Вот бы нам такой!

— Будет такой и у вас… А дощечки красивые. — Калинка внимательно посмотрела на Алешу, словно увидела его впервые. — Очень… Представляете, как приятно каждый день к завтраку и обеду резать хлеб на такой дощечке!.. Рисовать можно любыми красками: акварелью, гуашью, масляными. Когда краски подсохнут, надо покрыть лаком. Такой подарок придется бабушке по душе, как ты думаешь, Алеша?

— Еще как! Будет говорить: «Внук сделал!»

— Тебе разве не приятно?

— Приятно. Еще как! А Лёке и Марине можно сделать такие дощечки?

— Не только можно, но и нужно. У них красивой дощечки нет даже для хлеба… Давно у них не была.

— Вчера они меня супом угощали. Вкусный! Две тарелки съел.

— С клецками?

— Да! — удивился Алеша. — Откуда ты знаешь, Калинка?

— Секрет, — засмеялась Калинка. — Мне очень приятно, что суп оказался таким вкусным. Очень!

— Э-эй! Вот вы где!

Прямо по площадке с рисунками лихо проехала Лёка и, резко развернувшись, остановилась. Она хотела было рассердиться, что мальчики ушли на лыжах без нее, но, увидев Калинку, забыла про обиду.

— Калиночка, здравствуй!

— Здравствуй! Почему без варежек?

— Потеряла. В снежки играла. Любишь играть в снежки?

— Люблю.

— Мы все любим в снежки, — басом сказал Алеша и слепил отличный снежок, недвусмысленно показав его Бобу, который так и рвался рассказать Лёке о чудесах, только что происходивших здесь.

— Покажите мне руки, любители снежков, — попросила Калинка. — Ай, ай! У Лёки заусеницы, у Алеши под ногтями чернота. А у Боба руки… Наждак! Можно ножи чистить. Ногти обкусаны, на запястье чернила. Ты их когда мыл последний раз?

— Когда мыл? — Боб наморщил лоб. Он хотел было сказать: «Днем», но Калинка посмотрела на него пристально, и он сказал то, что было на самом деле: — Позавчера, мама мне щеткой оттирала руки.

— Да-а, не часто ты моешься, — засмеялась Калинка и показала на темный след, что протянулся вдоль щеки Боба. — А это что?

— А это… — Боб даже рот прикрыл рукой, чтобы не говорить то, что само собой говорилось, — я так умываюсь. Немножко лицо сполосну, а уши и шею ни за что не мою… кроме как по праздникам.

Тут такой хохот был, что береза весь снег с себя сбросила, а воробей, который грелся на калиновой ветке, от смеха свалился в снег и там барахтался. Хорошо, Калинка увидела да помогла ему. Воробей снова взлетел на ветку и продолжал слушать.

Когда все успокоились, Калинка спросила:

— Как надо умываться, кто знает?

— Умываться надо и утром и вечером, — сказала Лёка, — шею и уши мыть утром обязательно, а еще лучше мыться до пояса, а руки, по меньшей мере, перед каждой едой и еще разочка три-четыре в день. В день! Слышишь, Боб?

• Предыдущая
• 13/52
• Следующая